Ответ не шокировал Тормиса. Он только поинтересовался:

- Вы таким образом собираетесь обеспечить себе его верность?

- При необходимости, можно попробовать и такой способ. Хотя я не уверена в его эффективности.

- Так что мы будем делать?

- Давайте обсудим это завтра. Я сегодня чертовски устала. И, если не трудно, подайте книгу. Хочу хотя бы взглянуть, что я "читаю".

Очнувшись, Джафаров дернулся в неосознанном желании бежать, но, увидев направленный на него пистолет, затих. Да и куда бежать? Судя по всему, он находился в каком-то подвале. И похититель наверняка действовал не в одиночку.

- Меня интересует, что ты рассказал Бачуриной и что не рассказал. Особенно о том парне, которого вы наняли для ее ликвидации.

- О Боксере? - спросил Джафаров, стараясь выиграть время и прощупать собеседника.

- Нет, - улыбнулся незнакомец. - О другом. Для которого ты должен был добыть сведения.

Похититель был слишком осведомлен. А Юсуп - слишком измучен событиями нынешнего дня, чтобы оказать сопротивление. Его уверенность в собственной силе дала трещину еще в кабинете Бачуриной. А теперь Джафаров раскололся полностью. Тем более что пока он спал, ему ввели в вену наркотик, подавляющий волю. Но не слишком сильную дозу, чтобы пациент не понес полную околесицу.

Кумов, Шаховской и Бакс выпили на троих без малого четыре бутылки водки. Честно говоря, Бакс даже не пригубил, хотя и на его долю налили стопочку. Сейчас бультерьер заглядывал в лицо хозяина и время от времени тяжко вздыхал. Барин наконец-то соизволил обратить внимание на своего зубастого друга:

- Ну, что ты раз-з-вз-дыхался? Намекаешь, что пора на улицу?

- Пожалуй, и нам не помешает проветриться, - проговорил Шанхай, бросив взгляд на темень за окном. - Мороз быстро приведет в чувство.

- Точно! - подхватил Шаховской. - А потом можно и девочкам позвонить!

Бакс зацокотал когтями в коридор и вернулся в комнату с поводком в зубах. Умная скотинка всячески стремилась поторопить своего хозяина. Наконец мужчины оделись в полушубки и вышли из квартиры. Пес, перепрыгивая через ступеньки, белым мячом скатился вниз, увлекая за собой Барина. Кумов едва поспевал за ними. Выскочив из подъезда, Бакс прямиком рванул к ближайшему дереву и замер, задрав заднюю ногу... Бусинки глаз зверюги в этот момент уменьшились до размера острия иголки, пасть распахнулась в широчайшей улыбке. Уф-ф!! Шаховской с пониманием смотрел на питомца. Когда-то и ему доводилось ходить на оправку по строгому расписанию.

- Прогуляемся немного? - предложил Шанхай.

- Пошли, - согласился Барин. - Заодно купим ликера и шампанского. Надо же чем-то девочек угощать.

- Дались тебе эти девочки...

- Дались, не дались, а сегодня дадутся... - Шаховской засмеялся собственному каламбуру, а затем ехидно поинтересовался: - Что это ты вдруг такой праведный сделался?

- Просто сегодня нет настроения.

- На это дело всегда должно быть настроение. Я ведь тебе предлагаю не фифочек из института благородных девиц, а профессионалок. С ними не приходится задумываться о том, как себя подать, что сказать. Не надо вы-выкореживаться.

- Кочевряжиться.

- Коче... В общем, ты меня понимаешь. С ними просто. Но, если не желаешь, пожалуйста. Хозяин-барин. А я вот не против. Может, мне это, сейчас как воздух нужно... женская ласка.

Мужчины шли по заснеженной улице, освещенной редкими фонарями. Бакс семенил впереди, изредка оглядываясь на хозяина.

- Гляди, это не о тебе с нашей Танькой? - Шаховской указал на стену, где мелом было выведено "А+Т=Л".

- А где она? Я ее уже дня три не видел, - откликнулся Шанхай.

- А вот мы ей позвоним...

Проехал ярко освещенный трамвай, ведомый усталым водителем, торопящимся в парк. Откуда-то, скорей всего из ближайшего переулка, доносилось чье-то нестройное пение и пьяные выкрики.

Из-за угла вышли двое мужчин. Шаховской с Кумовым, хоть и были далеко не трезвыми, но сохраняли какое-то подобие благочинности; эти же двое давно, перешагнули черту, отделяющую человека от обезьяны. Правда с комплексом льва. Залились огненной водой выше ватерлинии. Пьяная волна вынесла доморощенных флибустьеров на Лермонтовский проспект, как раз напротив недавно открытой турецкой шашлычной.

- Ты, гляди - воскликнул один. - По-чучмекски что-то написано!

- У, падлюки, понаехали, наживаются на наших бедах! - второму мало было слов, душа требовала дела, а потому он схватил с земли большой кусок льда и запустил в витрину.

Лед разлетелся на мелкие кусочки, стекло задрожало, но удар выдержало.

- Да не снегом надо, хорошим кирпичом!

Оба борца с социальной несправедливостью бросились на поиски оружия пролетариата.

Увы, поиски оказались бесплодными. В бессильной ярости один из героев закричал истошным голосом в белесое зимнее небо:

- Чурки!!!

- Попрятались, сволочи, - морально поддержал товарища второй. - Ни одного не видно.

Шаховской, Кумов и Бакс, стоя на противоположной стороне дороги, наблюдали за этой сценой.

- Как ты думаешь, Шанхай, - задумчиво проговорил Барин, - если мой папа родился в Казахстане, я могу считаться чуркой?

- Ну, не знаю, - ответил Кумов, пытаясь отгадать, куда клонит приятель. - Это уж как ты сам ощущаешь. А вот меня часто принимают за азиата.

- Чурки!!! - вновь заорал на другой стороне улицы пьяный.

- Эй! - окликнул его Шаховской. - Чего надрываешься?

- Оно тебя?.. - огрызнулся хулиган.

- Ты, кажется, чурок звал. Вот я и хочу спросить, что тебе надо.

- Храбрый, да? Конечно! С клыкастой жирной крысой на поводке... Был бы ты без собаки...

- Во, дурак! - рассмеялся Барин. - Стал бы я на вас Бакса натравливать?! Вы ж не мытые, еще укусит кого и заразится. Сейчас я Бакса отведу, а потом вернусь и по-мужски поговорим.

- Вернешься, как же! Видали мы таких крутых: за угол завернешь и наутек бросишься.

- Не брошусь, - заверил Шаховской противника и обратился к Кумову: - Шанхай, посторожи их, пока я домой смотаюсь.

- Давай, - согласился Кумов.

- Я недолго. Туда и обратно.

Едва Барин с Баксом скрылись за поворотом, парочка стала наступать на Кумова.

- Ты тоже такой храбрый?

- Ребята, давайте подождем, когда он вернется, а потом уже... станем разбираться, кто из нас храбрей, - спокойным голосом проговорил Шанхай, наблюдая, как они обходят его с двух сторон.

- Как же, - так он тебе и вернется! - расхохотался один.

- Может, и тебя отпустить? Чтобы сбегал за приятелем?! - вторил ему другой.

Первый, подобравшийся к Шанхаю поближе, замахнулся... и взлетел в воздух. Перекувырнувшись через голову и описав ногами широкую дугу, он грузно шлепнулся на тротуар. Приземлился мужик крайне неумело, всей спиной. Удар выбил воздух из легких, и герой, распластавшись на льду, широко раскрытым ртом пытался вдохнуть, напоминая при этом выброшенную на сушу рыбу. А Кумов тем временем занялся вторым...

Шаховской еще издали заметил, что Шанхай стоит один. Забияк поблизости не было видно. Барин замедлил бег, остановился, чтобы отдышаться, и лишь через добрых полторы минуты вновь продолжил путь.

- Отпустил? - отрывисто бросил он, подойдя к приятелю. // Обиделся.

Кумов отрицательно покачал головой и взглядом показал себе за спину.

- Ну, дерево, - не понял Шаховской.

- Ты на ветки посмотри, - пояснил Шанхай.

Барин взглянул вверх и восторженно заорал на всю улицу:

- Вот вы где, голубки!!! Соколы мои ненаглядные!

"Соколы", тесно прижавшись к стволу, сидели почти у самой верхушки дерева.

- Это ты их туда загнал? Ну даешь! - Шаховской подскочил к дереву и принялся трясти его. - Груши, груши, вы созрели?!

Однако, как ни старался Барин, раскачать толстый ствол ему не удалось. Тогда он предложил:

- А давай снежками с них шапки сбивать! Кто первый сшибет!