- Хорошо. Поступай, как знаешь. После возвращения из Швейцарии займемся моими московскими "друзьями". Надеюсь, ты назовешь мне имя "Главного Друга". Того, кто направляет руку Паши. У тебя все? Или хочешь еще чем-то обрадовать?
Гришин решил не говорить Петру Алексеевичу о том, что даже среди его личных телохранителей обнаружился предатель, сообщающий своим новым хозяевам обо всех передвижениях шефа.
- Да так, всякие мелочи, - ответил шеф службы безопасности.
* * *
В демонстрационном зале действительно собрались все сотрудники Дома моды. Едва Таня показалась в дверях, как помещение огласилось приветственными возгласами. Бабахнули хлопушки, осыпав вошедших конфетти. Таня и сама расцвела улыбкой и, видя что на нее устремлены два десятка пар ожидающих глаз, крикнула:
- Савон согласился! Зимой едем во Флоренцию!
Зал взорвался криками восторга и аплодисментами. Сотрудники "Контес" окружили Татьяну Николаевну, оттеснив Макса, не знающего, как держаться в данной ситуации. На Бачурину обрушился шквал вопросов о Париже, о моде, о Савоне. Отпускали графине комплименты, делились ровскими новостями... Энтузиазм и радость по поводу приезда хозяйки фирмы были непритворными: Бачурину действительно любили.
- А сейчас - наш сюрприз! - провозгласил Ларис.
Кольцо вокруг Бачуриной тут же расступилось. Серж принял позу конферансье, объявляющего номер, вытянул вверх руку и провозгласил:
- Итак, приготовьтесь, господа! Как говаривал незабвенный Фагот: эйн, цвей, дрей!
Одновременно с последним словом помещение с предусмотрительно завешенными окнами погрузилось во мрак. В наступившей тишине где-то сбоку послышался звук падающего предмета и чьи-то негромкие ругательства.
Заиграла музыка. На подиуме возникло светлое пятно, в котором можно было угадать вращающееся на специальной подставке роскошное бальное платье. Внезапно вспыхнули люстры под потолком, на миг ослепив собравшихся. Оглянувшись, Бачурина увидела, что это Макс нащупал выключатель и поспешил врубить освещение. Чуть поодаль, у стены, валялся опрокинутый столик, оказавшийся на пути телохранителя.
Убедившись, что с хозяйкой все в порядке, Максим с облегчением вздохнул. Сюрпризы, подобные нынешнему, могли довести его до инфаркта.
- Молодой человек, вы специально вырядились в коричневую курточку? - раздался голос Сержа. - Как намек на то, что собираетесь испортить нам праздник?
"Ну вот, - подумала Бачурина, - теперь возник конфликт между Сержем и Максом. Так сказать, между возвышенным и прозой жизни".
- Что за платье! - восторженно воскликнула Таня, стараясь отвлечь присутствующих от инцидента. - Просто чудо! Это будет украшением нашей коллекции на предстоящей демонстрации! Лучшего подарка вы мне не могли преподнести.
Похвала моментально заставила Лариса забыть об инциденте и он, опять приняв театральную позу, провозгласил:
- Это ваше платье, сударыня!
- Мое?
- Мы надеемся, что ты наденешь его на демонстрации во Флоренции, - пояснил Серж.
Все, что смогла выдавить из себя польщенная Бачурина, это банальное "спасибо". Она поднялась на подиум, провела ладонью по ткани рукава. Такого великолепного платья, она действительно никогда не видела.
- Примерь, пожалуйста, - попросил Ларис. - Хотелось бы увидеть, как оно смотрится на тебе.
- Ты мне льстишь, Сережа. Правильней было сказать: как я выгляжу в нем.
4
Бачурина переоделась в бальное платье. Полюбовалась на себя в зеркалах. В этом одеянии она была не просто красива, а неотразима. Пожалуй, стоит приложить немного усилий и даже Ларис не устоит перед ней. Что уж говорить о мужиках нормальной сексуальной ориентации. Вот сейчас ты и проверишь свои женские чары, - решила Бачурина.
Перед тем, как покинуть комнату, Таня поправила прическу. Здесь к месту был бы бриллиантовый гарнитур из колье, диадемы и серег, который подарил ей Петр Алексеевич и который Бачурина до сих пор не одевала, отдавая предпочтение любимому жемчужному ожерелью. Что ж, мягкое сияние жемчуга не сможет испортить композицию бального туалета. Но на демонстрацию она оденет бриллианты.
Когда Бачурина появилась на подиуме, в зале на мгновение повисла тишина, затем пронеслась волна негромких возгласов восхищения. Татьяна прошлась, сделала поворот, позволяя полюбоваться собой. Возможно, ее движениям не хватало отточенности знаменитых моделей, но вряд ли кто-нибудь сейчас смог бы заметить подобные мелочи. Вокруг были только восхищенные лица, мужские и женские. Даже Ларис поддался общему настроению, взбежал по ступенькам и расцеловал Бачурину в обе щеки.
О!!! - загудел одобрительно зал. Причем мужчины - с явной завистью к Сержу.
Тормис с отрешенным видом наблюдал за происходящим, хотя ощущал растущее раздражение. Во всем чувствовалась нарочитость. Ян не сомневался, что сотрудники относятся к Бачуриной с симпатией. Пожалуй, даже обожают ее. Но это обожание было чуточку чрезмерным, несло в себе оттенок искусственности. Будто участники играли навязанную им роль окружения царствующей особы. Театральность ощущалась во всем. В том, как перед Бачуриной спешили распахнуть двери, подать ей руку, выполнить малейшее ее желание. Но это Тормиса не касается. Вот что его действительно должно беспокоить, так это то, что и сотрудники службы охраны в присутствии Татьяны Николаевны не работали, а демонстрировали свое рвение. Возможно, виной тому желание Великого, чтобы все относились к его жене как к особе королевской крови. В будущем это может принести и Бачуриной, и самому Великому неприятности.
Даже Макс, которого Гришин характеризовал как молодого, но вполне профессионального работника, забыл о своих обязанностях, во все глаза уставившись на подиум.
- Следует смотреть не на Бачурину, а вокруг нее, - тихо произнес Ян, так, чтобы его услышал лишь телохранитель.
- Виноват, - Макс мгновенно собрался, и Тормис с удовлетворением заметил, как с лица парня исчезло мечтательное выражение.
"Интересно, крутились бы все вокруг девчонки, если бы не деньги ее мужа?" - подумал Ян, всматриваясь в окружающих. На Бачуриной, которая кружилась на подиуме, взгляд Яна задержался несколько дольше, чем требовалось.
"Все же в ней что-то есть. И дело не только в деньгах Великого или молодости Бачуриной", - неожиданно для себя подумал Тормис. - "Вот только Петр Алексеевич разбаловал жену. Приучил к поклонению. Намучаюсь я с ней".
Тем временем кто-то принес шампанское, побежали за фужерами. К Тормису и Максу подошла девушка с подносом, на котором стояли бокалы с искрящимся напитком.
- Пожалуйста, - улыбаясь, предложила красотка.
Улыбка предназначалась главным образом Максу.
- Спасибо за внимание, но мы вынуждены отказаться, - ответил за двоих Ян.
- Капля шампанского не может повредить таким мужчинам, - настаивала девушка, обстреливая Максима лучистыми глазами.
Тормис вновь отказался.
- Если откажетесь, вы обидите не только Настю, - вмешался подошедший Серж Ларис, - но и всех нас. Выпейте хотя бы минеральной воды. Воду, надеюсь, на службе вам разрешается пить? Анастасия, разноси шампанское другим, а я принесу минералку и поищу пустые бокалы.
Проходя мимо Бачуриной, стоящей в окружении нескольких сотрудниц Дома, Ларис не удержался от ехидства:
- А твои конвоиры прямо стоики какие-то. Не пьют ничего, кроме воды. Вот приходится идти за "боржоми". Хотя блеклому, наверное, следовало бы предложить пурген. Смотри, какой он кислый. Наверняка страдает запором.
Женщины вокруг Тани прыснули от смеха.
Тормис догадался, что смеются над ним. Его отношения с Бачуриной и ее окружением как-то не складывались. Ну и черт с ними, с этими отношениями. Он всего лишь технический консультант и совсем не обязан подстраиваться под взбалмошную девчонку и ее дружков.
* * *
