Девушка с трудом сдержала зевок. Конечно, глупо было ожидать, что за время, пока она гостила в Ледене, в Академии что-то могло измениться.

Всё так же хихикали девицы, а юноши выбрасывали Корабельную колоду, не обращая внимания ни на девиц, ни на разошедшегося профессора. Последний, небось, и волшбу толком применять не умеет — в самом деле, только недоучка согласится преподавать библиографию. Пусть и в закрытых залах…

— Скучно, — буркнула Хельга и, подперев щеку кулаком, уставилась в пыльное окно. Интересно, дождь сегодня будет?

— А он мне, представляешь, громко так: «Когда я вижу ваши розы, всадившие в меня занозы, то сердце трепетно болит и о любви мне говорит». Обожаю поэтов!

Лизетта Симблдарк, дочка ректора Академии, добрых полчаса расписывающая мисс Блэкмунд подробности очередного романа, восторженно взвизгнула. Профессор дернулся, обернулся, грозно нахмурив кустистые брови, однако увидев, кто на этот раз нарушил тишину, благоразумно промолчал. Дисциплина дисциплиной, но любимое чадо Мэтра — тема деликатная.

— Его зовут Алиелор… правда, изысканно? — закатила глаза Лиззи.

Хельга кивнула с кислым видом и стала перекладывать каталожные карточки с витиеватыми, выцветшими от времени надписями.

— Неужели Академия не может позволить себе что-то более практичное? Девушка вспомнила Леденский каталог на цепи и невольно улыбнулась. — Интересно, а если оживить все эти карточки? Представляешь, какой ор поднимется?

— Что за глупости ты несешь! — возмутилась Лиззи и вдруг крепко впилась пальцами в запястье соседки: — Ох! Я знала! Я чувствовала! Он меня нашел!

Мисс Блэкмунд равнодушно глянула на дверь, в которой маячила новая порция опоздавших, и вздрогнула, увидев высокую фигуру Торуса.

— Вон тот, черненький, — продолжала, с придыханием, мисс Симблдарк, — который твоего Мидеса за плечо держит. Боится, что сбежит?

И Лиззи захихикала.

— Как, говоришь, его зовут? — нехорошо прищурилась Хельга, натянутой улыбкой отвечая на взмах руки Салзара.

— А… Алиелор, — Лизетта наморщила хорошенький лобик. — Саон, кажется.

Откуда его Мидес знает, интересно?

— А это его родственник, — мстительно сказала мисс Блэкмунд, наблюдая, как друзья протискиваются между столов по мужской половине. — Деверь.

Или как это называют? Муж сестры, в общем.

Дочка ректора закатила к потолку синие глаза, очевидно, рисуя в уме родственные линии, потом внезапно помрачнела, недобро зыркнула на Хельгу и замолчала.

Впрочем, та уже забыла и о Лизетте, и о карточках, и о седом профессоре. Она во все глаза смотрела на две чернявые макушки, склонившиеся друг к другу, и не знала, радоваться ей, или огорчаться.

И когда в коридоре взвыл альвгорн[7], извещая об окончании занятий, Хельга на всякий случай решила держаться холодно и неприступно. Впрочем, продолжалось это недолго. Мидес, старательно улыбаясь, точно не перед невестой находился, а у стола профессора, перехватил ее у выхода потянул в сторону, сбивчиво шепча новости на ухо.

— Да погоди ты! — мисс Блэкмунд остановилась и вырвала руку у некроманта: — Ты же меня сейчас опрокинешь. Кого отвлечь? Какая мышь?

— Мышь — это та, что была найдена на чердаке сего славного заведения, — послышался сзади сладкий голос Торуса. — И которую вы, друзья мои, так неосторожно выпустили на свободу.

— Как это? — не поняла Хельга, оборачиваясь и розовея под насмешливым взглядом элвилин.

— Ваша сестричка давеча сказывала, что зверушка не то чтобы жива, но определенно бодра и даже умудрилась кое-кого покусать. Кстати, драгоценная, что вы такого сказали мисс Лизетте, что та на меня волком смотрит?

— Я? — девушка тотчас перестала смущаться и ясным взглядом посмотрела на пришлого. — У вас богатая фантазия, милорд. Салз, и что теперь делать с мышью?

— Наверное, мы должны вернуть ее на место. В смысле, упокоить. Поможешь?

— Хорошо, — девушка пожала плечами, — я все равно тебя сегодня на ужин пригласить собиралась. А отвлекать кого нужно?

— Э… — некромант сглотнул и виновато глянул на Торуса: — Леди Ису.

Хельга округлила глаза и, глянув через плечо на беседующих в узком коридорчике однокурсников, пальцем постучала себя по лбу:

— Вы в своем уме?

— Не здесь. — Торус подмигнул. — Поговорим снаружи.

И первым направился к лестнице.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая в багряные тона и без того яркое разноцветье осени, когда троица остановилась у деревянной скамеечки в одной из аллеек.

— Не поздновато для ужина? — поинтересовался Торус.

— Почему? — Салзар смахнул со скамьи ворох осенних листьев и усадил девушку.

— Я же давно не был в столице, — пришлый ухмыльнулся, — вот и прикидываю, насколько могли измениться нравы аристократии. Вдруг визит жениха к невесте после того, как сядет солнце, уже считается страшно неприличным?

— До такой строгости Солейлу пока далеко, — некромант почувствовал себя неловко. То ли с того, что собрался втянуть подругу в очередную сомнительную историю, то ли от слов Торуса, весьма похожих на намеки о его, Мидесовом, ханжестве.

— А вам не кажется, что я уже настолько скомпрометирована поездкой в Леден, что вряд ли что-то может еще больше навредить моей репутации? — язвительно спросила юная волшебница, а Салзар вздохнул. Сейчас он особенно остро почувствовал себя грязным, испорченным и недостойным тронуть даже край платья невинной девушки. Вот только вернуть Хельге слово, не опозорив ее, никак не получится.

— В общем, так, — эйп Леденваль тоже плюхнулся на скамью, — есть нечто, принадлежащее мне, но оно сейчас находится в руках маменьки. И если срочно это не вернуть, у меня могут случиться страшные неприятности.

Просто огромные. Хельга, поможешь?

Элвилин повернулся к девушке и с несчастным видом уставился ей в глаза.

Салзар, ошарашенный такой импровизацией, даже принюхался на всякий случай, но ветерок принес только вечернюю свежесть, настоянную на прелой листве.

— А как я ее отвлеку? — ошарашенно спросила мисс Блэкмунд. — Явлюсь в гости и заведу светскую беседу?

— Нет, — элвилин задумчиво покачал головой. — Нам нужно удалить ее из дому.

— Торус, — негромко кашлянул некромант, — я считаю, не стоит так рисковать. Передадим твоей маменьке записку, что какой-нибудь тайный доброжелатель имеет сообщить ей нечто интересное… На что она может клюнуть?

— Маменька клюнуть может на многое. — Эйп Леденваль повернулся к Мидесу и презрительно скривился: — Но не думаешь же ты, что она всерьез воспримет твою писульку? Скорее, насторожится. Она ж не дура, и, смею заверить, доброжелателей у нее в столице нет.

— Я могу написать записку, — мисс Блэкумнд задумчиво покусала нижнюю губку. — Поставлю магическую подпись. В этом-то леди Иса наверняка разбирается. Такую подпись и подделать нельзя, и, кто писал, по магическому следу узнать просто.

— Хельга, вы чудо! — элвилин воодушевленно чмокнул девушку в запястье и задумался.

— Напишешь, что… э… допустим, твоя дальняя родственница собирается открывать лавку, и заинтересована в поставках болотной орхидеи. А просишь о встрече тайно, так как не хочешь, чтобы ваше имя кто-нибудь мог связать с торговлей. А потом, если что, я сам подтвержу, что вы с Салзаром мне срочно понадобились, потому ты и отменила встречу… а курьер, допустим, матушку уже не застал… ну или еще чего придумаем.

Чтобы снять с вас подозрения.

— Как скажешь, — пожала плечами девушка, стараясь выглядеть равнодушной и независимой. Даже себе самой она бы сейчас не призналась, что готова ради Торуса и за прилавок встать.

— А еще нам будет нужна помощь Джоанны, — напомнил Мидес. — Пусть позовет в гости ту девочку беленькую, как ее там?

— Ингрид, — Хельга пожала плечами. — Уговорить Джоньку… легко сказать. Меня она слушать не станет, и, потом, как я ей объясню, для чего?

— Ладно, сам с ней поговорю, — элвилин безмятежно махнул рукой.