— С ума сдвинулись оба, не иначе, — проворчал Илар, — ну, или дурной пример заразителен. Не, я не полезу. Мало ли что там, в глубине…

Торус расхохотался и легко скользнул в темную воду, а Салзар, рассудив, что друг наверняка тут не в первый раз плавает, насмешливо покосился на алхимика.

— А я тоже хочу, — вздохнула Хельга, разглядывая, как утреннее солнце золотит кривые стволы березок и играет в рыжей листве, — вода правда теплая?

— Парное молоко! — Мидес ухнул и с разбегу плюхнулся в озеро, подняв тучу радужных брызг. Алхимик поморщился и, стянув очки, с кислым видом стал их протирать.

— Всё же, я бы не советовал, — подслеповато прищурился он на девушку, — незнакомое место, незнакомые обычаи… Это же не просто озеро. Здесь есть что-то такое… грандиозное. Пугающее и одновременно жизнеутверждающее.

— Жизнеутверждающее — это не ко мне, — хохотнул некромант. — Хельга, я отыщу для тебя лилию!

И поплыл на середину.

Юная волшебница обернулась, пожала плечами и, усевшись на теплый от солнца камень, стала наблюдать за рассекающими водную гладь мужчинами.

Они сейчас были очень похожи — две черноволосые шевелюры, уверенные движения пловцов и природная сила, бьющая через край, какая свойственна только молодости. Но в то же время они были и удивительно разными. От мерных взмахов рук Салзара веяло уверенностью, спокойствием и… обыденностью? Он был привычен, знаком и надежен, точно вяз во дворе поместья Блэкмунд, под которым Хельга любила укрываться от жары. Торус же был, может, и не слишком мускулистый, но гибкий и ловкий, точно лесной кот. И плыл он красиво — эта красота была будто встроена в каждое движение, так хороши здоровые звери. И прекрасны дети, которым еще не успели вдолбить в голову постулаты.

И девушка, глядя на пришлого, вдруг почувствовала, как перехватило дыхание, а глаза повлажнели. Испугавшись себя, она внезапно отчетливо поняла, что желает этого мужчину каждым дюймом своего тела, каждым движением души. Что теперь для нее всё переменилось, и с этой минуты ей абсолютно всё равно, что скажет Салзар и что подумает.

Илар кашлянул и, повернувшись, Хельга увидела, что тот, сидя на валуне по соседству, внимательно ее рассматривает. И взгляд у алхимика какой-то странно отрешенный. Девушка нахмурилась, а элвилин покачал головой и тихо вздохнул:

— Пропал театр…

— Что? — Хельга удивленно моргнула. — Что ты сказал?

— А? — Илар встрепенулся, потряс головой и потер лоб длинными пальцами.

— Ты о чем-то спросила?

— Это ты сказал, — девушка поежилась, — о театре.

— Я не помню, — алхимик снова вздохнул, поправил очки и виновато улыбнулся. — На меня иногда находит… такое. Я словно засыпаю и в то же время бодрствую. И в такие минуты говорю всякие странные вещи.

— Кажется, ты и в Солейле такое говорил, — припомнила Хельга, — помнишь, как называл нас ордальонами?

— Не помню. Может быть. Я никогда не знаю, чего там говорю. Бывает, кое-что из этого сбывается, и это меня не радует, если честно. Люди обычно пугаются, а потом начинают обвинять меня во всех своих несчастьях…

— Ого! — девушка заинтересованно приподняла бровь. — Да, у тебя, никак, дар предсказателя? Если ты не врешь, конечно.

— А зачем бы мне врать? — вскинулся светловолосый. — Я не гордый!

— Ладно, не обижайся, — Хельга потянулась и примирительно коснулась плеча алхимика. — Слушай, а нарочно ты предсказывать умеешь?

— Нет, — Абранавель задумчиво ковырнул сапогом изумрудную подушку мха, — это происходит само по себе. Впрочем, я умею гадать.

— На кофейной гуще?

— Пфе… скажешь тоже! На картах!

— О-о… — Хельга уважительно посмотрела на алхимика. Ей в первый раз в жизни встретился кто-то, умеющий управлять Корабельной колодой. — А нам погадать сможешь?

— Да запросто, если только в замке карты найдутся.

— Знаешь, — Хельга хихикнула и наклонилась к элвилин, — у меня такое подозрение, что в Ледене есть всё. Иначе, откуда там кофе?

— С Побережья, дивная, откуда же еще?

Девушка вздрогнула — она и не услышала, как Торус подплыл к берегу.

Стоял по колено в воде, скрестив руки на груди, и насмешливо рассматривал собеседников. Стройный, точно мраморная статуя, с блестящими каплями воды на белой коже. Хельга опустила глаза, вспыхнула и поспешно отвернулась.

— А где Салз? — озабоченно спросил Илар. Казалось, еще вот-вот, и он начнет отповедь, дескать, об опасности предупреждал.

— Занят поисками лилии, — Торус прошлепал на берег, — настоящий мужчина всегда выполняет свои обещания.

Он плюхнулся рядом с Иларом и невозмутимо щелкнул пальцами, вытянув из ниоткуда вышитое птичками трогательное полотеничко.

Илар одобрительно хмыкнул:

— Ловко… ведь до замка далеко.

— А сам? — эйп Леденваль заинтересованно поднял бровь.

— Нет, магия не для меня. К сожалению.

— Зато у Илара оказался талант предсказателя, — влезла Хельга и тут же вскочила, взвизгнув. Это вылетевший из воды Мидес взмахнул мокрыми волосами и дурашливо бухнулся на одно колено, протягивая девушке бутон на плотной длинной ножке. Волшебница зарделась еще сильнее — хотя, казалось, куда уж больше, и, закрыв ладонями лицо, расхохоталась.

— Вот ведь индюки, — вздохнул алхимик. — Прекратите смущать юную леди.

— А, по-моему, ей нравится, — невозмутимо констатировал Торус, бросая в некроманта полотенце. Мидес увернулся и дернул друга за ногу. Тот плюхнулся с камня и, вскочив, бросился за благоразумно ринувшимся обратно в озеро некромантом. И оба понеслись по мелководью, хохоча, и окатывая друг друга водопадами брызг.

— Ну, точно дети, — покачал головой Илар и вручил Хельге вовремя выхваченный у Салзара цветок. Не спеша поднялся, подобрал с земли рушник, отряхнул и заботливо уложил на гладкий валун.

— Спасибо, — девушка, улыбнувшись, поднесла бутон к лицу. Ее опахнуло свежестью и, погладив пальцем голубоватые прожилки на белоснежных лепестках, Хельга осторожно спросила:

— Как думаешь, внутри что-то есть? Мало ли, вдруг там маленькая болотница?

— Вряд ли, — серьезно ответил Абранавель. — То, о чем рассказал Торус, скорее, легенда. Не может же поместиться женщина в цветок? Хотя, если совсем маленькая… — и крепко задумался.

Хельга хмыкнула и осторожно отогнула лепестки. Запах стал ярче, а с золотистых тычинок поднялось и растаяло в солнечном свете облачко янтарной пыльцы.

— Кх-кхм… — раздалось внезапно и, обернувшись, друзья увидели высокогохудого мужчину в длинном сером облачении, — прошу прощения.

— Ой, — только и сказала девушка, растерянно наблюдая, как к ним приближается ни кто иной, как епископ Ровард Равелта. Новоявленный глава Ордена Божьего суда остановился и, внимательно прищурившись, в свою очередь принялся созерцать Илара с Хельгой. Он стоял, заложив руки за спину, и покачивался, перекатываясь с пяток на носки. Под взглядом холодных голубых глаз Хельга почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Так-так, — наконец, нарушил молчание епископ, — дева. В компании короеда. Наверняка, заколдованная, и остается только благодарить Судию, что я явился вовремя.

— Вы… что вы несете? — вскинулся Илар и, отодвинув Хельгу за спину, воинственно подоткнул очки на переносице. Равелта прищурился еще больше и вытащил из-за пояса миниатюрные позолоченные весы.

— Ох ты, батюшки, — раздался у них за спиной язвительный голос и, обернувшись, Хельга увидела поспешно идущих к ним Торуса и Салзара, — а я-то наивно полагал, что нам удалось избежать проклятия Святилища…

— Лорд эйп Леденваль? — вскинул хищные брови епископ. — Вы? Здесь? В таком виде?

— В каком? — Торус взял с камня полотенце и стал невозмутимо вытираться.

— Непристойном! — прошипел Равелта и побагровел. — Нагое тело — это грех, распутство и оскорбление Судии!

— Вот если бы у меня, или, допустим, у лорда Мидеса были кривые ноги, пивной живот и корявая спина, — Хельге была готова поклясться, что элвилин спрятал за длинными ресницами изрядную порцию ехидства, — вот тогда бы это было действительно оскорбление.