«О центральный процессор, на какого же тупого носителя ты меня иннсталировал!», — голосом полного сарказма прокомментировала мои слова Кристина.
«А вот сейчас реально обидно было»…
«Всё, всё, поняла, исправлюсь и больше не буду», — всё ещё ёрничая, ответила она. — «А если серьёзно, то когда ты мне присвоил имя, было сообщение о том, что загружается личностная матрица. Только полное развёртывание этой матрицы было предусмотрено начиная с пятидесятого уровня, чтобы подготовить пользователя к общению».
«А как же тогда ты так рано вылезла?»
«Это всё из-за грозы, к пятидесятому уровню резерв энергии должен был достигнуть определённых величин, после чего произошло бы полное развёртывание личностной матрицы».
Поёжившись от холодной воды, что начала затекать за воротник, спросил:
«Получается, энергии от этой свистопляски хватило на полное развёртывание твоей личностной матрицы?»
«Да, при этом ты избежал довольно длительной и неприятной процедуры распаковки архива с с моей матрицей».
«И откуда была взята эта самая матрица?»
«При внедрении интерфейсов, не все носители смогли выжить. Вот те, кто не пережил этот момент и послужили донорами личностей».
«Эва как, и кем же ты была в прошлой жизни?»
«Все воспоминания стёрты, от прошлой личности остался только характер».
«Ага, и очень вредный характер».
«Но, но, я попрошу без наездов».
«Ладно, хрен с тобой золотая рыбка — живи», — махнув рукой, я посмотрел на пробивающийся сквозь дождь светящиеся окна замка.
Нет, туда мне возвращаться не хочется, если люди, которым я доверял, начинают так себя вести по отношению ко мне, то хорошего от них ждать не стоит. Ссутулившись, пошлёпал босыми ногами вдоль смутно угадывающейся кромки воды, направляясь в никуда. Кипящая внутри меня энергия, постепенно куда-то утекала.
«О, тебе тут входящее прилетело», — сообщила Кристина.
«От кого?» — безэмоционально поинтересовался я.
Последние события вытянули из меня все эмоции, гася интерес к окружающему миру. Эмоциональный всплеск, посетивший меня во время грозы, теперь стремительно таял, смываемый струями дождя.
«От Дмитрия».
«Не отвечать, и вообще, заблокировать все входящие сообщения».
«Все?»
«Абсолютно, не хочу ни с кем из них общаться, так что не принимать входящие сообщения».
«Даже от Светы?» — задала коварный вопрос Кристина.
«Если только в сообщении от неё будет просьба о помощи», — покачнувшись, ответил я.
«Ну ладно, заблокировала», — с интонациями обиженной девочки, ответила она.
«И чем ты недовольна?» — поинтересовался я у Кристины.
«Блокируя входящие, ты тем самым лишаешь меня возможности общаться с себе подобными. И, хоть пока их уровень развития на остаётся на уровне детского сада, но в будущем я могу остаться в полном одиночестве».
— Перетопчешься, — пробормотал я вслух, продолжая бездумно шагать вдоль берега.
На такое замечание Кристина ничего не ответила, храня гордое молчание. Усталость и апатия всё сильнее наваливались на плечи, сгибая спину дугой. Холод уже всерьёз стал донимать меня, пробравшись не только под одежду, но и начав вымораживать внутренности. С трудом переставляя ноги, я уже не понимал куда и зачем иду. На краю зрения начали проплывать кусты и деревья, видимо добрёл до леса, отметил краем сознания.
«Дед», — вырвала меня из паутины безразличия Кристина, обратившись ко мне позывным, который использовал Иван, — «ты бы нашел сухое и тёплое место, а то лечить тебя от воспаления лёгких мне совсем не улыбается».
«Отстань старушка, я в печали», — огрызнулся я.
Издав странный булькающий звук, Кристина замолчала, оставив меня в покое. Сознание начало выдавать странные образы, тревожа память воспоминаниями которые хотелось забыть. Механически переставляя босые ноги, продолжая куда-то идти, из-за дерева вышла Олеся:
— Старый, ты чего тут делаешь? Ну-ка быстро домой…
— Дорогая, — смущёно улыбнувшись, ответил ей, — я с друзьями ещё немного посижу и скоро буду дома…
Оперевшись на ствол дерева, потряс головой, пытаясь выгнать из головы скопившуюся там муть.
— Деда, ты пришёл за мной! — воскликнул Артёмка, за моей спиной. — А я сегодня динозавра слепил, меня даже Тамара Павловна хвалила, сказала, что он как настоящий.
— Молодец внучёк, главное ты молниями в воспитательницу не кидайся, — поворачиваясь, произнёс я.
— Сколько можно! — из темноты ко мне шагнул Виктор. — Олеся уже три года как умерла, а ты до сих пор горе пытаешься утопить в вине! Даже дети от тебя уехали!
Отвернувшись от него, молча поплёлся дальше, продираясь сквозь кусты и сталкиваясь в темноте с деревьями.
— Что старик, допрыгался? — откуда-то с боку выскочила Катерина. — А я тебя предупреждала…
Махнув рукой, я попытался сосредоточиться на окружающей обстановке. То что мне показалось непролазным лесом, оказалось лесополосой, шедшей вдоль дороги. Ноги уже потеряли всякую чувствительность, внутри поселился просто космический холод, вымораживая мысли и чувства.
Немного в стороне от дороги, мелькнул огонёк. Тело на полном автомате, помимо сознания, заставило ноги двигаться в сторону источника света. Но сил уже совсем не оставалось, с каждым шагом всё сильнее притягивая меня к земле. Последнее, что я запомнил, как пытался выбраться из лужи, в которую упал, запнувшись о какую-то палку…
— … смотри, тело… — вырвал меня из беспамятства голос.
— Пусть лежит, зачем нам труп?
Попытка открыть глаза, ни к чему не привела, только серая хмарь утреннего неба мелькнула предо мной и сознание снова уплыло куда-то во тьму.
— … теперь тащить надо.
— Не гунди, командир сказал тащить — значит тащи, — привёл меня в сознание диалог двух людей.
Захрипев, я дёрнулся, пытаясь принять вертикальное положение. Но попытка, осталась только попыткой, слабость во всём теле, не дала мне возможности даже пошевелиться.
— О, Коль, гляди-ка, а командир был прав, очухался болезный.
Оказывается, меня куда-то несли на чьей-то спине.
— Давай, теперь твоя очередь тащить, — сообщил носильщик, скидывая меня на мокрую землю.
Упал я неудачно, ударившись головой обо что-то твёрдое…
— Подъё-ё-ём! — привёл меня в сознание пронзительный голос.
Подняв голову, обнаружил, что лежу на заправленной кровати, по верх одеяла кровати в помещении, заставленной двух этажными койками. Я лежал на верхней кровати, стоявшей возле стены, напротив входной двери.
Что день грядущий нам готовит?
Какую новую игру начнёт?!
Продекламировал стихи наш будильник. Помещение представляло собой прямоугольник, площадью метров сто, с окнами, забранными решетками, из которых лился хмурый утренний свет. С потолка свисали бесполезные лампочки, придавая помещению завершенный вид казёнщины. Возле двери стоял мужик, в форме служащих ФСИН с погонами прапорщика, и орал на просыпающихся людей. Явно из бывших вертухаев.
— Быстро, быстро, встаём, за вас никто не будет выполнять вашу норму!
Народ зашевелился, вылезая из под тощих, казённых одеял. Хм, приключение, а почему бы и нет. На своих я в обиде, и возвращаться к ним пока не буду… О, я сказал к своим?! Покатал во рту это слово, пробуя его на вкус. Нет, ну его нафиг, ещё расчувствуюсь и обратно вернусь.
— А тебе, что, особое приглашение надо?! — раздался рядом, пронзительный до тошноты, голос утреннего будильника. — Быстро вставай, у тебя ещё дел полно!
— Куда это я попал? — попытался я прояснить ситуацию приподнявшись на кровати.
— В рай! — хохотнув, ответил вертухай, — давай вставай, тебе еще надо регистрацию пройти.
Хорошо, посмотрим чем живёт нынче город. Соскользнув с верхней кровати на пол, замер сразу от двух событий. Первое, я понял, у меня ничего не болит и таким бодрым я себя не чувствовал уже чёрт знает сколько времени. Второе, перед глазами развернулось простынёй сообщение:
