Кому-то нужно было поверить.

После белого коридора, молочной реки  и Адриана.

- Мне нужно во всем этом разобраться, - добавил Аркано. – И поэтому понадобятся люди, с которыми я мог бы путешествовать в безопасности. По Пустоши и… и дальше.

Вереница присвистнул.

- Давай переговоры уже при моем напарнике проведем, - предложил он.

Почему-то казалось, что на Ричи, на сварливого, въедливого Ричи, с его подленькой, но привычной душонкой, непонятное обаяние Аркано не подействует. И Сид, в первый раз за все их с Ричи сотрудничество, готов был послушать напарника, если тот вдруг заявит, что у  него дурное предчувствие.

- Согласен, - миролюбиво сказал Аркано. – Я просто по умолчанию решил, что могу тебе доверять. Несмотря на то, что особых оснований у меня для этого нет.

- Это уж точно, - хрюкнул Вереница. – Подозреваю, эффектное у меня было появление.

- Меня чуть удар не хватил, - подтвердил доктор. – Я уже почти сбежал самостоятельно.

- Странный шериф.

- Хороший шериф.

- Мертвый шериф, - закончил Сид. – Только мы его спасать не поедем, все равно не получится. Ну, надеюсь, он сам убежит.

- Не станет, - отмахнулся Аркано.

- Станет, станет, - настоял Вереница. –Я там маленький сюрприз заготовил, у него просто выбора не будет.

- Какой еще сюрприз?

- Это было на случай, если нас с тобой схватят, - загадочно сказал Вереница.

- Правда, разбойник, - с уважением проговорил доктор.

- А то!

Аркано оглянулся на почти скрывшиеся из виду дымы Крайней деревни. Впереди была Пустошь, и где-то далеко еще чернели на фоне сугроба наполовину проглоченные болотом развалины.  Доктор снова подумал о шерифе, и ему очень захотелось, чтобы сюрприз Сида Вереницы оказался по-настоящему хорошим.

Приближение очередного приступа Сид почувствовал гораздо раньше, чем Изверг – знакомую кобылу. Собственно, конь вообще не подавал никаких признаков обычной своей заинтересованности противоположным полом и исправно бежал кто знает куда, полагаясь на изрядно притупленные инстинкты своего всадника. Пожилая инквизиторская лошадь просто шла следом, без споров признав крупного жеребца главным в их маленьком табуне.

И все было бы хорошо, если бы Сид не был уверен – погоня за ними обязательно будет. Даже несмотря на то, что он не поленился – подрезал подпруги на всех седлах, какие удалось найти. И не поленился еще раз, скалясь от собственной наглости, подрубил одну из подпор обновленной виселицы.

Только совсем некстати было то, что свое тело Вереница полминуты чувствовал и две минуты потом не чувствовал совсем. Изверг, которого периодические попытки седока вывалиться из седла крайне удивляли, то и дело заворачивал голову и подозрительно косился на Вереницу.

Косился ли на него Аркано, Сид не знал.

Этого человека Вереница по-настоящему боялся. Не потому, что опасался врачей – вот уж избавьте, в то, что они виновны в Апокалипсисе, Сид никогда не верил. Не потому, что Рэя Аркано считали достаточно крупным преступником. Просто потому, что доверие к нему у Сида возникло с первой же секунды – когда тот каким-то странным свертком, тем, что теперь старательно упихан  в седельную сумку, отвел дуло карабина. Спокойно так отвел, без лишних эмоций.

И что хуже всего, Аркано почему-то  ассоциировался у Сида с белым коридором.

Вереница решил хотя бы разговаривать и надеяться, что до развалин, которые Ричи днем углядел на подступах к деревне, оставалось все-таки недолго.

- Эй, Аркано, а можно спросить? – подал голос Сид.

- Ну, спрашивай! – отозвался доктор.

- Тебе сколько лет?

- Сорок шесть будет.

Сид охнул. Столько и выходило, если по голосу. И голос все еще казался знакомым.

- А ты, Сид, до Этого родился или уже после?

- Чуть до, в 96-ом, - брякнул Сид, а потом понял, что может быть, зря.

- Это выходит тебе двадцать один, - заключил Аркано. – Ну, я так и подумал.

- Да я и особо и не скрывался, - проговорил Вереница, которому на самом деле нравилось преувеличивать свой возраст.

Впрочем, он рано возмужал, и всей своей наружностью пошел в деда – был крупным и черноволосым, а шрам на лице удачно отвлекал внимание от еще не покинувших его юношеских прыщей.

- Кстати, мне вот интересно, а за что тебя хотели повесить?

- Я же врач, - напомнил Аркано. – Разве этого теперь мало?

- Мало, на самом деле. Если, конечно, на каждом углу про это не кричать. Ты не похож на человека, который будет вести себя так глупо.

- Примерно так я себя и вел.

- Зачем?

- Сид Вереница, ты очень много спрашиваешь. Зачем-то. Зачем ты огород не копаешь?

- Не умею, - честно признался Сид.

- Вот и я не умею по-другому, - в тон ему ответил Аркано. – А хорошо это или плохо – вопрос уже отдельный.

- Хм. Аркано, знаешь, по-моему, это хорошо, если в меру.

- А где мера, Сид?

- Да кто б ее знал. Наверное, каждый сам решает, - замешкался Вереница, и конец фразы проглотил. У него опять заболела голова, что было уже верным признаком – скоро будет белый коридор, туман, Адриан и черт знает, что еще.

Сид немного выждал.

Боль не проходила, напротив, становилась все сильнее. Он против воли натянул поводья, заставляя разошедшегося широкой рысью Изверга сбавить ход.

- Приехали? – как ожидавший того, спросил Аркано.

- Почти, - сквозь зубы выговорил Сид.

Он прислушивался к себе. Да, болела голова – так, что казалось, брови сами сойдутся на переносице. Уши закладывало, но он все еще мог слышать. И то хлеб. Руки и ноги были, он держался ими, как мог.

- Теперь езжай вперед, - поспешил сказать Вереница, пока не отнялся язык – отчего-то казалось, что на очереди именно он. – Там впереди будут развалины, в них сидит парень по имени Ричи. Это мой напарник. С ним поедете дальше, я догоню.

Аркано обогнал Сида, совсем остановившего Изверга, но удержал коня.

- Сид, это такой план?

- Да, конечно.

- Ты не ранен?

- Нет, нет.

- А если я попрошу тебя слезть с коня и осмотрю?

- Тогда я попрошу тебя отправляться к чертовой бабушке.

- Ясно, - вздохнул Аркано. – Ну, если ты что-то забыл  в Крайней деревне, при случае позаботься о шерифе.

- Не обещаю, - покачал головой Вереница. – Скорее это он обо мне позаботится.

Аркано, наверное, очень удивлялся, но, как постоянно вынужден был напоминать себе Сид, не стал ему еще настолько другом, чтобы отговаривать. Вереница и сам не до конца понимал, почему не стоит ему поехать дальше. С ним ведь врач. И если сделается ему совсем плохо, вот откуда следует ждать настоящей помощи.

Сид уже даже рот раскрыл, чтобы спросить. Даже язык повернул, вдохнул – и не звука не издал. Зато в нос рванулись разом все запахи степи, коня, другого человека, собственный не слишком-то приятный душок. У Вереницы даже голова закружилась.

Он думал, что не чуять – это страшно.

Оказалось, потерять дар речи не лучше. Он помахал Аркано, давая знак перестать уже болтать и двигать, куда сказано. Порадовался, что успел сказать. А сам не знал, куда деваться вообще.

Изверг опустил голову и стал хватать снег.

Сид дождался, пока лошадь Аркано переберется через холм. Он теперь твердо знал – развалины аккурат за ним, и там действительно ждет Ричи.

Хотелось поехать туда же.

Только вот белый коридор, с какими-то удивительными сидениями, огоньками – а в прошлый раз он их не заметил – уже проглядывал через однообразный ландшафт зимней степи. На горизонте потихоньку намечалась светлая полоска, еще не рассвет, а просто кусок менее темного неба. Сид, чувствуя, как медленно куда-то валится, уцепился за луку седла так, что едва ее не вырвал.

Конь пожирал снег, метя его длинной свалявшейся гривой.

Его всадник, вытащив ноги из стремян, свисал  с лошадиной спины, как коровья шкура с забора, и видел перед собой белую стену.

Пятеро из отряда отца Аманесьо, реквизировав по дворам седла, пустились в погоню часом раньше. С ними был и проводник Януш.