Со стороны ворот -  их уже отперли, отогнали коз – двигалась торжественная процессия. Конные, один со знаменем, которое все равно не разглядеть в плотной зимней темноте, остальные почтительным эскортом вокруг запряженных парой саней. На тех что-то свалено, не рассмотреть, а впереди всех, на большом коне, стоя  в стременах – сам отец Аманесьо, прозванный почему-то Вороном.

Из-за спин священников уныло поглядывал Ричи, которому Крайняя деревня сразу пришлась не по вкусу.

14

 Казнь назначили на полдень следующего дня. На центральной площади подновляли виселицу, и шум работ мешал спать тем жителям Крайней деревни, которые, несмотря даже на прибытие священной инспекции, в три часа ночи предпочитали заниматься именно этим.

- Ну, отмучались, - радостно сказал Джо, когда процессия дошла и до тюремной избы.

Ворон поднялся на крыльцо и, не снимая высоких сапог, прошел в комнату. Шериф из камеры смотрел устало и равнодушно.

- Так где врач, сын мой? – уточнил Аманесьо, оглядывая избу. Глаза его остановились на шерифе.

- Я врач, - громко отозвался тот. – Я - Рэй Аркано.

Джо почему-то смолчал. Джерри, любопытно высунувшийся с полатей, отшатнулся обратно и, кажется, ударился об печь.

- Завтра будет суд, - мягким тоном сообщил отец Аманесьо. – Потрать остаток ночи на молитву.

- Всенепременно, - откликнулся Винсент.

- О награде поговорим утром, шериф, - продолжил священник, повернувшись теперь к Джо. Тот кивнул, затем перекрестился. В ответ получил благословение, и лишь когда стук сапог отца Аманесьо стих в сугробе, позволил себе протереть внезапно вспотевший лоб.

- Ну, ты, Винс, отмочил фокус, - с трудом выговорил Джо. – На тебя что нашло-то?

- Выдашь? – резонно осведомился шериф. – Давай, пока Ворон далеко не ушел.

- Нет, если тебе так хочется, - тяжело вздохнул проводник. – Не выдам. Хотя и не понимаю.

- Да и не нужно, - похвалил Винсент. – Устал я. А так хоть кончина благочестивая, душу как надо оприходуют.

- Сам смотри, для нас никакой разницы нет, - сдался Джо. – Только чтоб наши уши не торчали, если вскроется.

- Для вас даже лучше, - напомнил шериф. – Получайте за меня награду, как за Аркано.

Винсента беспокоило в последствиях его неожиданной даже для себя самого импровизации только то, что молчит Джерри. Он видел, как вздрагивает тень скорчившегося за ситцевой занавеской мальчишки, и все никак не мог понять, что с тем происходит.

- Выпить принести? – вдруг предложил Джо.

- За ваш счет, - согласился шериф. – Почему бы и нет.

- Джерри, посторожи, - попросил проводник и, бросив придирчивый взгляд на массивный амбарный замок, пошел прочь из избы.

С полатей наполовину свесился Джерри, все еще с ружьем. Шерифу захотелось отругать того за то, что лазит где попало с заряженным оружием, но он промолчал.

- Аркано, - Винсент, не особенно таясь, затопал по полу. – Ты слышал? Возьмешь рукопись и уйдешь. Кобыла в конюшне, она смирная, но километров сорок за день сделает только так. Седло – крайнее, которое из красной кожи. Узду бери любую. Все понял?

- Сейчас? – только уточнили из подполья.

Винсент почувствовал сильную благодарность к врачу за то, что тот не стал спрашивать о причинах. Шериф и сам не до конца уже их осознавал. Просто состояние тупой обреченности вылилось вот в это – такое странное и смертельное для себя самого решение.

- Куда уж тянуть.

- А вы, шериф? - под полом завозились, и до Винсента донесся скрип с трудом передвигаемой капустной бочки. – Уйдем вместе?

- Должны же кого-то казнить, - весело отозвался шериф. – Иди, Аркано, и быстрее уже. Мою просьбу ты помнишь – чтобы писанина была в сохранности.

Люк, прикрытый половиком, приподнялся, и в комнату медленно вылез доктор – весь пыльный, в явно большой ему дорожной одежде, которую подобрал тут же, в подполье. Ружье Джерри дернулось, несколько мгновений целилось в потолок, а потом перевело взгляд на Аркано.

- Джерри, не смей, - предупредил Винсент страшным голосом. – Я так решил, и ты не имеешь права мне мешать. А то я тебя с того света достану.

Мальчишка пробурчал что-то нечленораздельное. Было похоже на «нет». Аркано вздохнул и стал вылезать дальше, таща за собой неряшливый сверток, в коем Винсент немедленно узнал свои «Хроники».

- Шевелись резвее, - предупредил шериф.

Ему было неспокойно. Не потому, что он только что сам себя послал на виселицу, и не потому, что ружье приемного сына по-прежнему глядело на ставшего вдруг очень важным человека. Казалось, что кто-то идет, хотя все внимание шерифа ушло в слух, и если бы уже возвращались Джо или Януш, он непременно бы это услышал.

- Уже, уже, - заворчал Аркано. – Спасибо, Винсент.

Он замер, глядя на шерифа прямым, очень темным взглядом. Вернее, взгляд был просто нечитаемым, а вот глаза казались угольками. Винсент никак не мог избавиться от иллюзии, что видит перед собой не человека – призрака.

- Точно не пойдете?

- Нет, не пойду.

Доктор осторожно шагнул к двери. Джерри молча отслеживал его путь ружьем, нашептывая, словно молитву, но не стрелял, и шериф знал, что не выстрелит.

- В любой другой ситуации я с радостью занял бы ваше место, - сказал Аркано. – Но теперь я просто должен выжить. Простите.

- Нечего прощать, - отмахнулся шериф. – Двигай уже.

И тут дверь распахнулась. От неожиданности Джерри уронил ружье и сам повалился с полатей, а у Винсента в горле застряло ругательство. Аркано, прижимая к груди сверток с «Хрониками», остался стоять у самой двери, пойманный, когда спасение было уже так близко.

- Который тут Рэй Аркано? – осведомился высокий человек, занявший собой весь дверной проем.

На лице у него была цветастая, яркая тряпка, оставлявшая видными лишь странные желтые глаза, а дальше начиналась уже пожеванная шляпа. Рыжая дубленка гостя вся была словно в шрамах, неряшливо зашитых через верх разноцветными нитками.

- Ты еще кто? – задыхаясь и чувствуя, как сердце пытается выбраться через виски, спросил шериф.

- Разбойник, - лаконично отозвался гость. – Ты Аркано?

Карабин все заметили только теперь. Дуло смотрело прямехонько в живот остолбеневшему доктору.

- Я, - отрекомендовался тот, осторожно отодвигая свертком карабин.

- Понятно, - удовлетворенно проурчал разбойник. – Со мной пойдешь. Ты, в камере – выпустить?

- Не нужно, - отмахнулся Винсент. – Я – шериф, вообще-то.

Разбойник уважительно крякнул.

- Шутник какой, - восхитился он. – А ты молодец, что уже собрался.

У шерифа по виску стекала капелька пота, и тот готов был поклясться, что она была холодной. Очень холодной. Если был хоть какой-то бог, он явно награждал Винсента за это его решение, послав вместо проводников или священников какого-то бандита, нанятого, наверное, чтобы освободить Аркано. Но кем?

- Ты из оппозиции? – наугад спросил шериф.

Бандит фыркнул.

- Разбойник я, больше ничего, - но что-то в его тоне подсказало Винсенту, что он был прав. Аркано послушно подошел к своему похитителю и встал рядом.

- Я готов, - сказал он.

Джерри опасливо потянулся к ружью.

- Я-те дам! – рявкнул Винсент. – Пускай. Лучше уходите через Пустошь, - добавил он.

- Знаю, - прикрывая дверь, кивнул разбойник. – Ну бывай, шериф.

Винсент услышал, как двое молча прошли мимо его конюшни, огородом куда-то за навозную кучу, за нужник, перебрались через изгородь.

- Вот так, Джерри, - сказал он, опускаясь на лавку и ощущая, как собирается остановиться сердце.

Мальчик поднял ружье. Потом опустил и принялся шарить за печью.

Краем глаза Винсент наблюдал, но не собирался ничего делать. Даже мешать сердечному приступу убить себя раньше виселицы.

Выстрел был оглушительно громким, но казалось, ружейный был бы еще громче. Раскуроченный замок обсыпался на пол, Джерри торопливо ободрал ничем уже не удерживаемую цепь и, забежав в камеру, принялся трясти шерифа за плечи.