— А не жалко? — уточнил Женька, не спеша принимать подарок.

— Неа, — мотнула головой девочка, — раньше были игрушки, но не было папы, а сейчас папа почти всегда со мной! Поэтому бери!

— Спасибо, — улыбнулся Женька, из-за всех сил скрывая подступивший к горлу ком.

Он никому не говорил, но этот плюшевый черно-белый медвежонок был для него олицетворением его собственного Подвига. Если бы тогда, на умирающем В-3 он был один, вряд ли бы он продержался так долго. Заснул бы, перестав подавать сигнал бедствия и не услышал бы прибытия Делакруа.

Но с ним был плюшевый панда, которого необходимо было спасти. Спасти во что бы то ни стало.

— Спасибо, Маша, — Женька еще раз поблагодарил малышку, — хочешь шоколадный торт? У нас как раз остался еще один кусочек.

Женька посмотрел на стол и показал кулак яростно замотавшему головой Илье . Тот вздохнул и отодвинул от себя последний кусочек торта.

— Алексей Александрович, Ольга Михайловна, присоединяйтесь к нам! — предложил Женька.

— А почему бы и нет, — улыбнулся техник, забирая с соседнего стола лишний стул, — Маня, я сейчас тебе покажу как из одного кусочка торта можно сделать целых три!

— Не-ет, пап, — девочка уже сидела за столом с ложкой в руках, — ты не успеешь!

Женька вернулся на свое место во главу стола и с улыбкой на губах наблюдал за набирающей ход дружеской беседой. Верные друзья, любимая девушка, взрослый инженер, с которым они тесно сошлись за последнее время и классный руководитель, считай, вторая мама, – компания хоть куда! Но на его скромный взгляд, за этим столом не хватало еще нескольких человек.

— Жень… — до боли родной голос заставил его вынырнуть из своих мыслей.

Он недоверчиво посмотрел налево и уточнил:

— Папа? А я думал у тебя совещание в министерстве…

— Знаешь, — Василий Александрович посмотрел жене в глаза. — во время этого совещания я вдруг отчетливо понял, что так и жизнь пройдет, а я так и не схожу посмотреть как мой сын играет в спэйс-регби.

— У нас сегодня вместо спэйс-регби тортико-поедательство! — весело ответила Алена.

— Вижу, — кивнул первый заместитель главы «Пегаса», — значит я зря принес еще один?

— Василий Саныч! — возмутился Илья, — ну что вы такое говорите! Как торт может быть лишним! Дайте его сюда, я сейчас его быстренько, а самое главное справедливо порежу!

— Не давайте ему торт! — тут же отреагировал Димка. — У него самая настоящая тортомания!

— Во-во, — хмыкнула Аленка, — Илья у нас этот, как его, тортофил!

— Я бы попросил!

— Сын, отойдем? — тихо предложил Василий Александрович.

— Кто-нибудь, заберите у Ильи торт!

Женька молча встал и направился за отцом. Смешно, но за последние два месяца они не успели даже толком увидеться. Отец постоянно пропадал на работе, Женька с головой ушел в проект, пытаясь реабилитироваться после провального путешествия – шутка ли, чуть было не стал причиной гибели целой колонии, да еще и своих друзей!

С мамой они все обсудили на второй день после его возвращения, после того как она перестала плакать. С отцом же он так и не поговорил.

Вообще, день когда они вернулись домой остался в голове яркими вспышками стыда и жгучей вины. Мамы плакали, не в силах сдержаться, отцы сердито смотрели и разочарованно качали головами. Но в тот момент ни Женька, ни остальные ребята не могли понять, из-за чего весь сыр-бор? Ведь они же крутые, они же совершили Подвиг!

Чтобы понять какую глупость они сотворили им понадобилось два дня. Какой-то пятиклассник, вдохновившись их путешествием, напялил скаф и отправился за Купол – ставить флаг на ближайшей возвышенности. Хватились его лишь тогда, когда мама вернулась с работы. Пока искали, пока организовывали спасательную экспедицию, пока прочесали ближайшие кратеры, наступила ночь.

К счастью пятиклашку нашли. Зареванного, со сломанной ногой и ключицей, с сильнейшим расстройством нервной системы. Воздуха в баллоне оставалось на полчаса работы... Но и это еще не все. В эту же ночь служба безопасности "Пегаса" перехватила еще одного шестиклассника, поймав его на подходе к взлетному полю.

Когда об этом узнал Женька, до него наконец-то дошло, что испытывали его родители и родители друзей. В тот момент ему стало страшно. За родителей, за глупых школьников, за себя и свою команду, в конце концов, – ведь это они стали первопроходцами, ведь это на них начали равняться другие подростки!

И именно в том момент и родился проект, посвященный официальным путешествиям и безопасному космотуризму. Ведь не можешь предотвратить – возглавь. Им пришлось слетать на Юпитер еще раз, но уже официально и под присмотром взрослых, хоть Женька и предпочитал использовать термин "в партнерстве".

Отец все это время жил на работе, обеспечив сына и его команду лучшими инструкторами и оборудованием. Ему даже удалось привлечь Системные СМИ для установки ретрансляторов на всем пути от Луны до Юпитера – за приключениями Женькиной команды следил чуть ли не весь мир. Но за все это время он так и не смог поговорить с отцом...

— Я знаю, что я часто пропадаю на работе, сын, — первым начал Василий Александрович, — и что мы редко проводим вместе время, но знай…

Он не стал говорить Женьке, что по его мнению выходка сына с поездкой на Юпитер было не что иное, как попытка привлечения внимания. Ведь он знал, что не всю правду стоит говорить во всеуслышание.

— Я хоть и не одобряю твоего поступка, но… горжусь тобой, сын.

К тому же этот полет школьников практически через всю Солнечную систему послужил для его компании мощным драйвером роста. А самого его подняло на недосягаемую ранее высоту.

— Ты настоящий мужчина… — шаблонные слова лились сами по себе, но Василий Александрович внезапно осознал, что это все не то, что нужно на секунду отключить ум и перестать говорить правильные слова.

И словно почувствовав, что железный контроль не секунду отпустил его, он неожиданно для себя произнес:

— Я люблю тебя, Женька.

— А я люблю тебя, папка, — не скрывая мгновенно выступивших слез отозвался мальчик.

— Иди ко мне, — заместитель главы «Пегаса», пятый по влиятельности человек в Солнечной системе заключил сына в объятья.

— Спасибо тебе, пап, — шмыгнул носом Женька.

Та неизвестная часть, которой недоставало в его груди, отсутствие которой постоянно толкало его на сомнительные подвиги и приключения, медленно, но верно появлялась в его душе, перерастая в крепкую уверенность в том, что теперь все будет хорошо.

Женька впервые за долгое время вдохнул полной грудью и, улыбнувшись, посмотрел на отца:

— Кстати, пап, а как дела у инспектора Делакруа?

— Инспектора? — хохотнул мужчина, от чьего взгляда не укрылись произошедшие с сыном изменения.

Сейчас перед ним стоял не просто мальчик, а молодой мужчина. Причем, что немаловажно, уверенный в себе, сильный и… цельный, что ли?. Будто с ног до головы закованный в духовную броню.

— Во-первых, бери выше, сын! Во-вторых, уж явно лучше, чем у Антошки Флекто!

Василий Александрович не стал говорить сыну, что босса контрабандистов, которого Женька нейтрализовал на Европе, вчера приговорили к пятидесяти годам работ на урановой шахте. Не стал он ему говорить и того, что Антон Анатольевич перед самым уходом в камеру пообещал отомстить всем Салищевым до единого... Не то чтобы Василий Александрович испугался этих угроз, нет. Но он, долгое время являясь руководителем крупной компании, решил перестраховаться. К тому же и повод появился интересный…

— В общем, Жень, дядя Анжи тебе сам все расскажет, а пока… У тебя же еще нет планов на летние каникулы? Впрочем, держи.

Василий Александрович протянул сыну белоснежный конверт. Запечатан он был старинной кроваво-красной сургучной печатью, с которой на парня смотрел вставший на дыбы бурый медведь.

— Велено передать капитану Женьке. Лично в руки.