По злой иронии судьбы его «Фантом» и «Фантом» Антона Анатольевича Флекто были кораблями одного класса и типа. И даже аналитические возможности искинов ничем не отличались. Сам того, не ведая, Анжи Делакруа спускался на то же самое плато, где немногим ранее приземлился его главный враг.

Корабль затрясло, и инспектор бросил взгляд на Женьку.

«Железный пацан! — подумал мужчина, — такая тряска и все ни почем! Весь в отца. Тот тоже мог уснуть в любом месте и в любое время!»

Без особых усилий выдержав тряску приземления, Анжи скинул координаты корабля командиру патрульной службы.

— Сержант, сможете доставить спасенных в данный квадрат? — инспектор не постеснялся выйти на связь и еще раз уточнить договоренности, — и как они вообще?

— Принято, сэр! — бодро отрапортовал сержант Вилкингс, — Ребята в норме, интересуются здоровьем своего капитана!

— Скажи все в норме с их капитаном! — улыбнулся Делакруа, — отсыпается после долгой вахты!

— Готово, сэр! — ответил патрульный, — скоро будем!

— Скоро это когда? — уточнил Анжи.

— Еще пятнадцать минут, сэр, и через полчаса мы будем на месте! — хохотнул пилот.

— Жду вас, сержант, — хмыкнул Делакруа, оценив старую пилотскую шутку.

Удостоверившись, что «Фантом» стоит устойчиво, Делакруа поменял баллон себе и Женьке и опустил забрало скафа.

— Женька, подъем! — сказал он по внутренней связи, — знаю, что спать хочешь, но чем быстрее мы закончим с этим плато, тем быстрее полетим домой!

Не дожидаясь, пока открывший глаза парень отреагирует на его слова, он поднял люк и выбрался на крыло «Фантома»

— Кр-расота! — протянул инспектор, подтягиваясь, — не понял, это что та…

В следующий миг покачнувшаяся ледяная кочка взорвалась снежным фейверком, а прятавшийся там незнакомец резко вытянул вперед руку, сжимая что-то до боли похожее на парализатор.

Делакруа резко бросился в сторону, потянувшись за своим табельным парализатором, но последнее, что он увидел, был яркий росчерк ослепительно белой молнии.

Европа, в пятидесяти километрах от шахтерского городка №7. Женька

Недельный марафон, бремя капитанской ответственности и бессонная вахта не прошли для Женьки даром. Когда он услышал ответный стук, ему поначалу показалось, что это слуховая иллюзия или эхо. Воздух на корабле кончался еще четыре часа назад, потом настал черед баллона, а последние два часа он и вовсе провел в Кубике, монотонно стучал по полу бронированным кулаком.

Женька еще на В-3 понял, что он заболел, но делиться этой информацией ни с кем не стал, понадеявшись на встроенную аптечку. Почему-то не сработало…

Свое спасение он помнил смутно, урывками, и действовал больше на автоматизме, привитом в секции. Сил бояться грозного старшего инспектора не было, и Женька, донеся до Делакруа важную, на его взгляд, информацию, отрубился сразу же как только получил разрешение.

Сон был вязкий, муторный, изматывающий. Смотрящая на него с укоризной Алена, которую душил Илья. Белый росчерк «Фантома», сжигающий раз за разом В-3. Разочарование в глазах нависшего над ним отца и стреляющий по нему Делакруа. Бесконечная карусель мутный картинок раз за разом крутилось в его измученном мозгу.

Потом, когда он проснулся от слов главного инспектора вроде стало полегче. На секнуду вынырнув из состояния бреда, он ощутил себя в безопасности и забылся уже без сновидений, краем уха ловя обрывки фраз Делакруа, который ранее казался ему самым настоящим монстром.

Размеренная речь мужчины убаюкивала, и Женька уже почти полностью провалился в глубокий сон, как его вырвал оттуда командный окрик Делакруа. По привычке открыв глаза после так знакомой «Женька, подъем!» - так отец будил его каждое утро, парень потянулся, пообещав себе встать через пять минут и снова закрыл глаза. Его мутило, а окружающий мир ходил перед ним колесом. Но не успел он повторно забыться, как по нервам полоснуло чувство опасности.

В ушах еще билось тревожное «Что за!», а он уже начал действовать.

Делакруа, пораженный зарядом парализатора еще падал на лед, припорошенный снегом, как Женька уже вскочил и прижался к стене, судорожно стискивая в руке свой парализатор. В тело словно вкачали лошадиную порцию адреналина и Женька чувствовал, что в данный момент может горы свернуть.

Безумно сильно хотелось выскочить и помочь Делакруа или запустить сканер, но он держал себя в руках, понимая, что может любым неловким движением выдать себя раньше времени.

Долгую минуту ничего не происходило, а потом в шлеме что-то щелкнуло и послышался чужой незнакомый голос:

— Как это мило, дорогой Анжи, что ты используешь открытую частоту. — голос пропал, чтобы через пару секунд появится вновь. — Мне, конечно, безумно интересно узнать, что тебе здесь понадобилось, но к сожалению, ты сейчас можешь только слушать.

Незнакомец рассмеялся, а Женька сглотнув появившийся в горле ком, осторожно двинулся к открытому люку.

— Знаешь, что я сейчас сделаю, Анжи? — глумливо продолжил голос. — Сначала я отсоеденю твой баллон, а потом сниму с тебя твой скаф и ты на собственной шкуре прочувствуешь на себе все прелести атмосферы этой планетки!

Пятнадцатилетний капитан терпеливо выжидал удобного момента, но реальность снова поплыла перед его глазами.

«Это кошмар, — попытался успокоить себя Женька, — я сплю и мне сниться какой-то бред!»

Помотав головой он посмотрел на заряд батареи и перехватил парализатор поудобней. Десять процентов. У него был один-единственный шанс на удачный выстрел, и мальчик больше не колеблясь, передвинул рычажок на максимальную силу заряда.

— Зря ты сунулся ко мне на базу, Анжи, — холодно прозвучал чужой голос, — прощай, Анжи!

Не дожидаясь пока неизвестно откуда взявшийся мужик в белом скафе закончит свою речь, Женька высунулся из люка и выстрелил.

То, что незнакомец одет в белый скаф он отметил механически перед тем, как выстрелить. Время словно растянулось, как жевательная резинка, давая мальчику шанс рассмотреть неизвестного.

Белый скафандр уже держал в руках шлем Делакруа, собираясь его то ли снять, то ли сломать, как белоснежный росчерк молнии врезался незнакомому космонавту прямо в живот, отбросив его на несколько метров назад.

Женька выронил ненужный больше пистолет и метнулся наружу. Тут же тормознул и бросился назад – к стене с оборудованием. Споткнувшись о две спаянные катушки непонятного назначения, он схватил заряженный баллон с зеленой полки, и ласточкой вынырнул из люка. Скатившись по крылу «Фантома», Женька подскочил к лежащему на снегу Делакруа и уверенным движением вставил баллон.

Порадовавшись про себя своей предусмотрительности – старого баллона на снегу не оказалось, видимо незнакомец отшвырнул его в сторону, Женька с усилием перевернул главного инспектора на спину. Сведенная судорогой челюсть, взбухшая на лбу жила и яростно вращающиеся в орбитах глаза.

«Живой!» — подумал Женька и без сил сполз на землю, проваливаясь в разноцветную темноту.

А рядом с ним на белоснежный снег упала плюшевая панда.

Два месяца спустя. Учебная аудитория №3

— А на этом слайде вы можете увидеть фото с орбиты Европы, — Женька с гордостью указал на выделяющуюся на снегу разноцветную надпись:

ЕАЛИОД 8Б

— Должен отметить большую часть времени занял не сам путь, но работа над надписью. Разноцветные пластины из пластика, металлические крепления, солнечные батареи и энергосберегающие лампы, – по расчетам аналитика нашей команды, — Женька повел рукой в сторону кивнувшей Лины, — эта надпись простоит минимум сто лет!

Шесть учеников стояли по земной традиции у интерактивной доски, защищая свой проект. В аудитории находилась параллель восьмых и девятых классов и учителя. Женька, как лидер, уверенно презентовал их путешествие, периодически давая слово то одному, то другому члену своей команды. Лина, которая перевелась к ним в класс сразу же по возвращению, стояла рядом с Димой и чему-то улыбалась.