Василий Александрович посмотрел на аккуратно изрисованный лист бумаги, который спустя двадцать минут вдумчивой работы превратился в привычную ему ментальную карту или, как выражался его товарищ с Земли – mind map.

С одной стороны он понимал, что действует верно, используя все возможные ресурсы для достижения своей цели. Ведь вся его деятельность направлена на улучшения уровня жизни простых людей. Он вспомнил про погибающую марсианскую колонию, оставшуюся без воды и со злостью скрипнул зубами. Да, на улучшения! Но почему на душе сейчас было так погано?

Мужчина безучастно посмотрел на монитор, отображающий рост акций «Пегаса». Он всегда был честен с собой и со своей женой. И вчера, когда Света в лоб спросила: «Заранее ли он запланировал участие сына в своих карьерных плана?» он замешкался. Еще позавчера он бы с уверенностью сказал: «Нет, конечно! Бог с тобой!». Но сейчас, глядя на ментальную карту, он с каким-то удивлением вспоминал.

Вспоминал разговоры с сыном про команду и про качества лидера и про подвиг. Мечты о настоящем Экспедиционном Корпусе, которым они предавались с Андреем Николаевичем. Эту чертову карту с капитанским доступом, которую он оставил дома. Дома! И ладно бы использовал стандартную защиту с одновременным сканированием большого пальца, сетчатки глаза и проверки пульса, но нет! Поставил голосовой код!

Неужели он действительно подспудно желал, чтобы Женька отправился совершать этот никому ненужный подвиг? Неужели он действительно использовал своего сына, а вдобавок еще и его одноклассников, чтобы достичь своих целей?

Василий Александрович крутанулся на своем кресле и протянул руку к встроенному в стену минибару. С сомнением посмотрел на шейкер с морковным соком и потянулся за ананасовым. Настроение было ни к черту. Набулькав себе в бокал с два пальца и уронив туда три кубика льда, мужчина с раздражением отодвинул от себя сок.

«Неужели я действительно осознанно рискнул жизнью своего сына?»

Он потянулся за соком и заглянул в стакан, словно надеясь увидеть там ответ. Понаблюдав пару секунд за треснувшим льдом, он внезапно расслабился и с облегчением улыбнулся.

Да он оставил сыну лазейку, но он сам ей воспользовался – раз. Если продолжать поддерживать курс на стремлении к максимальной безопасности, человечество обречено – два. В жизни каждого мужчины должен быть свой Подвиг – три!

Пусть это будет выполнение ненавистного домашнего задания, или победа над собственным телом – неважно сбросить лишние килограммы или подкачать мышцы. Да даже умение сказать «нет» или признание своих собственных ошибок – это ли не есть подвиг? И ведь именно это он и имел ввиду, разговаривая с Женькой. Что ж, сын пошел по самому легкому пути – слетать до Юпитера и обратно. Но Василий Александрович был уверен, что при подготовке к этому псевдоподвигу – подумаешь, на попутках добраться до пятой планеты в Солнечной Системе – сыну пришлось не раз переступать через свою лень или страх. А значит он уже впустил в свою жизнь Подвиг, и все было не зря.

Глава департамента медленно втянул в себя сок, слегка поморщившись от кисло-сладкого вкуса, и пробормотал себе под нос:

— За тебя, сынок!

— Ну наконец-то! — прошептал Делакруа, подлетая к замеревшему В-3.

На радаре обозначались еще две точки, медленно ползущие по направлению к Европе и издающие СОС-сигнал, но по инструкции главный инспектор должен был сначала проверить грузовой челнок.

Он не знал, почему корабль замер, вместо того, чтобы следовать по своему маршруту, и почему он не отзывается ни в одном диапазоне, посылая лишь СОС-сигнал. С усилием подавив разрастающуюся внутри тревогу, он направил свой «Фантом» на стыковку.

Насколько он знал, всего малолетних нарушителей было пятеро и спасательные боты на В-3 имели три и два места соответственно. А поэтому ему лишь нужно пристыковаться, быстренько просканировать корабль и лететь за капсулами.

Задав бортовому искину стыковку с капитанским мостиком, где зияла темная дыра, оставленная выпущенной капсулой, Делакруа потянулся. Еще чуть-чуть, последний рывок и он вернется домой, где непременно соберет в рубке Костю с Игорем и закатит пирушку!

Пока главный инспектор предавался мечтаниям, его «Фантом» пискнул, сигнализируя об удачной пришвартовке.

Делакруа опустил забрало скафа и отдал приказ на раскрытие внешнего люка. Оперевшись о стенку шлюза он осторожно вступил в аварийный коридор.

— …ум, …ум.

Он без всякого сканера почувствовал вибрацию, прокатившуюся по отсеку. Поморщившись нахлынувшим воспоминаниям – тридцать лет назад, во время той войны, он, шестнадцатилетний мальчишка, двое суток выживал на разбитом корвете, каждые пять минут долбя в стену найденной где-то кувалдой. До тех пор пока его не спас будущий друг – Васька Салищев, такой же подросток, как и он сам, по поручению своего отца проверяющий обломки разбитых кораблей.

Делакруа встряхнул головой, включил налобный фонарик и криво улыбнулся – символично получится спасти кого-то также, как когда он сам был спасен. Не отрывая ладони от стены он подошел ко внутреннему люку и попытался его открыть. Бесполезно, В-3 не реагировал ни на запросы, ни на капитанскую карту доступа, зато Делакруа расслышал очередное:

— …ум, …ум.

— Неужели активирован протокол «Спячка»? — пробормотал мужчина себе под нос.

Быстрым шагом вернувшись на свой кораблик, он с усилием достал из багажного отделения какой-то куб, похожий на две стальные катушки, связанные друг с другом, закинул на спину запасной баллон с воздухом, и потащил инструмент к люку.

Анди Делакруа был опытным пилотом и помимо запасного скафандра и пятерки баллонов с воздухом имел привычку всегда иметь под рукой нужный инструмент. Еще в детстве, впечатленный легкостью, с которой его дядя залатал несколько дыр в обшивке корабля, он дал себе обещания никуда не отправляться без запасного скафа, СОС-маяка, реактивного ранца и… плазменного резака.

Плазменный резак был громоздок , неудобен, жрал много энергии, из-за чего его приходилось подсоединять к реактору силовым кабелем, но был незаменим на случай починки или стычки с теми.

Инспектор привычно отогнал от себя навалившиеся воспоминания и включил аппарат. Забрало скафа автоматически затонировалось, защищая глаза от плазменной вспышки, и Делакруа прошептал:

— Надеюсь, у тебя в скафе остался воздух!

— …ум …ум, бум, бум! — донеслось в ответ.

— Значит, мне нужно ускориться, — Делакруа по-своему интерпретировал усилившийся перестук.

Он резал люк быстро и профессионально. Только места стыков, только петли и стержни, вставляющиеся в пазы. Девять долгих минут, во время которых стук то пропадал, то появлялся, и массивная туша люка скользнула на капитанский мостик В-3.

Делакруа осторожно зашел вовнутрь, осматривая внимательно помещение. Как бы ты сильно не торопился, но спешить нельзя. Шагнув вперед, он чуть было не споткнулся о валяющийся на полу рюкзак. Мазнув фонариком по полу, он зацепился взглядом за выложенные в аккуратную пунктирную линию необычные сухпайки.

«След!» — пронеслась в голове мысль, и инспектор, не отвлекая больше на поиски, уверено двинулся вперед.

Пунктир из сухпайков вильнул в коридор, а затем, не доходя до грузового трюма, налево – в кают-компанию. Зайдя в помещение, Делакруа увидел стоящий у стены Кубик – широко распространенную среди космотуристов герметичную палатку с функцией поддержания приемлемой атмосферы внутри. Подойдя к палатке, он постучал по полу ногой. В ответ донесся симметричный стук.

«Значит баллоны кончились, — подумал инспектор, — Ну да не впервой!»

Достав со спины сменный баллон он трижды топнул по полу. Не дождавшись ответа отстучал троицу еще раз, и еще. Наконец-то до сидящего внутри дошло и Делакруа ясно почувствовал вибрацию от тройного перестука.

— Бум, бум! — два удара.

— ум, бум! — донесся ответный перестук.