— Как-то все это очень знакомо, — сказала Бруклин, задумчиво сдвинув брови.

— Это да. — Я обняла ее за талию одной рукой. — Очень знакомо.

В целом, драка шла на равных, лишь слегка напоминая мне о том, как парни подрались, когда Джаред впервые появился в городе. Тогда они изо всех сил старались разнести весь центр Райли-Свитч. А на этот раз вместо деревяшек и всего, что попадалось под руку, они больше сосредоточились на удушающих захватах и битье коленями по лицу. Прямо-таки чувствовалось, как им хочется оказаться поближе друг к другу.

Когда в стене появилась здоровенная дыра, дедушка велел соперникам перенести драку на улицу. Кэмерон в пылу успел уточнить, что они и так на улице, и дедушка показал рукой на лес:

— Подальше.

Именно туда и полетел Ласк после мощного пинка, которым угостил его Джаред. Забавно, наверное, но оба получали от процесса удовольствие. Мне этого никогда не понять.

Большинство гостей наблюдали за битвой. Некоторые разъехались по домам, чтобы спокойно побыть с родными, раз уж все страхи теперь развеялись. Другие пошли в церковь за добавкой еды. На самом деле мы мало что видели из самой драки, но звуки раздавались занятные. Хрустели кости. Трещали деревья. То и дело воздух наполнялся смехом того, кому хорошенько досталось.

Глюк принес нам с Бруклин тарелку еды и сел у костра послушать мучительные стоны, доносившиеся из леса. С его стороны это было предложение мира, что меня очень обрадовало. К нам присоединился дедушка Мак, который то и дело морщился, услышав особенно громкий хруст не то костей, не то веток.

Я повернулась к нему:

— Ты узнал, зачем Дайсон все это затеял? Зачем он хотел открыть врата?

— Он был твоим дальним родственником, — ответил Мак, опустив голову. Явно не хотел об этом говорить. — Я знал, что рано или поздно нам предстоит этот разговор, хотя всеми фибрами души хотел бы его избежать.

— Родственник, значит? — переспросила я.

— Ты помнишь историю Арабет?

— Конечно. У нее было видение о том, что вода в колодце чем-то заражена. Переживая за людей, она бросилась всех предупредить, а ее за это сожгли.

— Да, однако больнее всего ее ранило предательство мужа. Когда она в нем нуждалась, он обратился против нее.

— Помню.

— Что ж, у него были другие дети. От другой женщины. Они и стали предками Дайсона. Муж сохранил множество бумаг Арабет, и среди них был гримуар. Она никогда им не пользовалась, говорила, что его сила может погубить человека, осквернить его разум. Дайсон унаследовал его вместе с другими записями Арабет. А получив перевод гримуара, он понял, что это такое, и начал использовать заклинания из книги, чем, собственно, и менял свою жизнь. Очень быстро разбогатев, он решил, что останавливаться на достигнутом ни к чему.

— То есть все сводится к двум линиям потомков, которые вечно враждовали между собой.

— Лучше не скажешь. Кстати, тебя кое-кто искал. — Мак оглянулся. — Я ее нашел!

На улицу вышла мисс Маллинз с тарелкой и красным одноразовым стаканчиком в руках.

— Спасибо, — фальшиво поблагодарила она.

— Простите, меня отвлекли.

Она в ужасе уставилась на лес:

— Это я вижу. Что, бога ради, происходит?

Я похлопала по пустому стулу рядом.

— Мальчишки! Все они чокнутые.

— Кроме меня, — возразил Глюк.

— Если память меня не подводит, — фыркнула Брук, — а я думаю, что нет, то когда-то ты верил, будто однажды черепахи завладеют миром.

— Я до сих пор так думаю, — на полном серьезе отозвался Глюк. — У них жуткие глазенки и острый клюв.

Я уже собралась было спросить, как это связано с мировым господством, но вмешался Мак:

— Что ты сказал?

Похоже, он был поражен заявлением Глюка.

— Черепахи, — повторил тот, откусив еще от бургера. — Они захватят мир. Однажды в детстве мне приснился об этом сон. А еще как-то раз одна из них меня укусила. Кусаются они ужасно сильно, и в ране потом было заражение. Терпеть их не могу. — Глюк выпил апельсиновой газировки и добавил: — Всех их ненавижу.

Брук едва сдерживала улыбку, а Мак проговорил:

— Удивительно.

— Что? — одновременно спросили мы.

— Возможно, это всего лишь странное совпадение, но по-настоящему Дайсона звали Норман Террапин-Сайдоу. Сначала он отказался от части фамилии, а потом и вовсе сменил имя на Джейк Дайсон. Террапин — вид пресноводных черепах. Имя он сменил после того, как влип в какие-то неприятности на востоке. Вот почему я так долго его искал. Почти всю жизнь его знали под фамилией Террапин.

— Вот видите?! — гаркнул Глюк в восторге от собственный правоты. — А я говорил!

— У него на спине даже была огромная татуировка в виде черепахи.

Мы с Брук ошалело заморгали, поражаясь тому, что все это время Глюк был прав.

— Я выиграл, — заявил он после очередного куска бургера. — Никогда не сомневайтесь во мне, барышни. Иначе, клянусь, горько об этом пожалеете.

Все еще в шоке, Бруклин повернулась ко мне:

— Ты представляешь, что у него на уме?

— О да. У нас могут быть серьезные проблемы.

— Это был человек? — услышав что-то из леса, спросила мисс Маллинз с огромными от тревоги глазами.

— Наверное, — ответила я, — но с ними все будет в порядке. Они так постоянно.

Она кивнула и уже поднесла ко рту целую вилку картофельного салата, как вдруг из леса послышался страшный удар, а за ним — громкий стон. Но больше всего ее, видимо, поразил злорадный смех.

Я не знала, говорить мисс Маллинз или нет, но раз уж войну предотвратили и она так и не началась, вряд ли мои слова кому-то навредят.

Наклонившись к ней, я тихонько сказала:

— Я знаю, что вы наблюдатель.

Она положила вилку на тарелку и посмотрела на меня проницательными глазами, в которых отражался свет костра:

— Откуда ты знаешь?

— Вы что-нибудь вспоминаете, как другие?

Мисс Маллинз беспомощно вздохнула:

— Вспоминаю. Только понятия не имею, что теперь говорить Ватикану.

— Если не хотите предупреждать их, что я в курсе, то и не предупреждайте. Я никому не скажу. Если они сами ничего не вспомнят из другой реальности, то никто, кроме меня, ничего и не узнает о вашей работе.

— Значит, — к нам подошел папа и присел рядом, — наблюдатель?

Мак удивленно моргнул.

— Вы наблюдатель?

— И еще какой. Мне говорили, она лучшая из лучших. — Папа похлопал мисс Маллинз по спине. — Добро пожаловать в стаю. Когда вас вышвырнут, у нас всегда найдется для вас местечко.

Чмокнув меня в щеку, папа нахмурился в сторону звука от падающего дерева и пошел обратно в церковь.

Я тоже глянула на лес:

— Не обращайте внимания.

Мисс Маллинз наконец донесла вилку до рта, немного пожевала и сказала:

— Что ж, было весело.

Мне стало не по себе. Теперь ее заменят, хотя я не могла понять зачем. Что еще может произойти?

К церкви подъехала Табита с орущей музыкой. Даже в тусклом свете ее спортивная тачка, казалось, горит красным. Захлопнув дверь, Табита направилась прямиком ко мне и остановилась, уперев кулаки в бока и сердито поджав губы.

— Ты, — она сделала паузу для пущего эффекта, — так и не объявилась. Я не знала, что надеть на эту дурацкую вечеринку!

Поднявшись на ноги, я взяла тарелки Бруклин и Глюка и повернулась к столовой.

— Прости, Таб. Я была занята.

— Занята для меня? Твоей лучшей подружки? Твоей девочки на побегушках?!

Я подошла к мусорному контейнеру прямо у входа в столовую, сунула туда тарелки и повернулась к Табите:

— То есть мы становимся лучшими подругами, только когда тебе этого хочется?

Она показала на себя:

— Ну конечно!

Я быстренько помолилась о терпении.

— Знаешь что? Я думаю, нам пора расстаться.

— Расстаться?! — взвизгнула Табита, идя за мной в столовый зал. — Ты со мной расстаешься? Со мной?

Если что и может заставить людей притихнуть, так точно девушка в истерике.