На лестнице показался Джаред.

— Еще для одного место найдется?

Я подозрительно сощурилась:

— Так и думала, что прощание вышло каким-то липовым.

Улыбнувшись, он легко влез в комнату. Но и Джаред оказался не последним. Кэмерон тоже пришел, хотя до сих пор строил из себя недотрогу.

Моя банда снова вместе. Жизнь прекрасна!

— Нам нужен план, — сходу на полном серьезе выдала Бруклин. — Если миру хана через три дня, надо придумать, как не дать этому случиться.

Я вынуждена была согласиться.

— Если можешь пролить на это дело свежий свет, я вся внимание.

— Надо выяснить, что за хрыч этот Дайсон, — включилась в разговор Кения. — Что нам о нем известно?

К сожалению, негусто. Ничем, кроме этого имени, потомки, охотившиеся на меня, не поделились. Правда, они сказали, что именно Дайсон натравил их на меня, и именно он первоначально открыл врата.

После всего, через что Кения заставила меня пройти, странно было знать, что она на моей стороне. Видимо, у меня в голове это до сих пор не укладывалось.

— Могла бы и просветить меня, — начала я, источая ядовитый сарказм в каждом слове, — когда махала передо мной складным ножиком.

— Ты ей складным ножом угрожала?! — обалдела Бруклин.

Кения озарилась веселой улыбкой:

— Можно подумать, тебе самой никогда не приходила в голову такая мысль.

— Верно подмечено.

Я решила подыграть и с офонаревшим видом уставилась на Брук.

— То есть ты думала о том, чтобы попугать меня «бабочкой»? Да что ты за лучшая подруга такая?!

— Не то чтобы «бабочкой», — задумчиво сморщила лоб Бруклин, — но однажды, когда мы ссорились, рядом валялся нож для чистки фруктов, и в голове у меня плясали не самые законные на свете мысли.

— Брук!!!

— Да всего-то пару секунд! — огрызнулась она. — К тому же в этих мыслях и близко не было картинок того, как я тебя зарезаю. Скорее любя потыкиваю.

— А-а…

— Почти без крови.

Я едва сдержала улыбку.

— Тогда ладно.

— Так что насчет того парня, — напомнила всем нам Кения, — который должен опять открыть врата? Что мы о нем знаем?

Я покопалась в рюкзаке, вытащила альбом и протянула ей:

— Кроме этого, вроде как ничего.

Кения внимательно изучила рисунок.

— Значит, нефилимы, которые пришли за тобой, сказали, что его зовут Дайсон?

— Да.

Так мы ни к чему не придем. Кения может хоть весь день пялиться на мои рисунки, но ничего, кроме ее покрасневших глаз, нам не светит. Я забрала у нее альбом, и в ответ она смерила меня гневным взглядом.

Бруклин придвинулась ко мне поближе.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Только если ты тоже думаешь, что мы все умрем с дикими криками.

Она похлопала меня по ноге.

— Это же изображение.

Я глянула на рисунок.

— Ну да.

— Да нет же! Это все равно что фотка.

Тут до меня дошло:

— Брук, это рисунок. Я не могу нырнуть в то, что сама нарисовала.

— То есть ты уже пробовала? — с вызовом поинтересовалась она.

— Нет, но только потому, что это просто-напросто нелепо.

— Откуда тебе знать? — Подруга подобрала ноги под себя и подалась ко мне. — Откуда, если не попробуешь?

О да, этот взгляд я знаю давно. Отбрехаться не вариант. Пока я не попробую, Брук с меня не слезет.

— Фиг с тобой, — раздраженно процедила я.

— О чем речь? — спросила Кения.

Все это время Кэмерон сидел у окна, а Джаред — на полу рядом со мной, пролистывая фотки у меня в телефоне. Причем сидел он так близко, что его рука касалась моего колена.

— Она не в курсе? — уточнила у меня Бруклин.

Однако за всех нас с радостью объяснился Глюк:

— Лор умеет нырять в фотки, чтобы увидеть, что происходило в тот момент, когда делали снимок. Это одна из ее суперсил.

Суперсилы… Если бы!

— Ничего себе! — Кения сложила на груди руки. — Что ж, это круто.

— В фотки — да, но не в рисунки, — возразила я.

— Не смей так говорить! — Бруклин тоже скрестила руки на груди. — Ты этого не знаешь. А теперь возьми и попробуй.

Закатив глаза так сильно, что чуть не грохнулась на спину, я опустила голову и сосредоточилась на собственной мазне. Рисунок был непропорциональным. Глаза — слишком широко. Нос — и близко не посередине.

— Сомневаюсь, что хоть что-то из этого выйдет.

— В остальном ты тоже сомневалась. Действуй!

Я осмотрелась по сторонам. Бруклин с Глюком глядели на меня с надеждой. Кения — с любопытством. Джареду явно было весело. Даже Кэмерон как будто наконец заинтересовался происходящим.

— Многовато напряга. Отвернитесь, народ. Не могу я ничего делать, когда вы на меня пялитесь.

Внезапно всем нашлось куда посмотреть. Смех да и только! И мне, между прочим, это никак не помогло. Нет, ничего не получится. Я вся поникла, пока Джаред мне не подмигнул. В темных глазах сияло веселье. И от одного этого акта доброты в мой адрес я почувствовала себя так, будто способна на все. Ну или хотя бы способна попытаться.

Наполнив легкие воздухом до краев, я положила ладонь на альбомный лист и скользнула пальцами по рисунку, сосредоточившись на примитивных линиях и тенях. Спустя еще несколько секунд я полностью расслабилась, чтобы тело могло привычно провалиться сквозь пространство и время, и вдруг, ничего особенного не ожидая, ощутила, как под пальцами что-то рябит.

Машинально я отдернула руку, но все мои гости, слава богу, занимались собственными делами. Брук изучала свой маникюр. Кения чистила ногти ножом. Глюк играл в «Астероиды» на компьютере. Кэмерон теребил свои шнурки, а Джаред снова занялся фотками у меня в телефоне.

Я опять посмотрела на неумелый рисунок. Нет, нырнуть внутрь, как я это делаю с фотографиями, явно не выйдет. В фотки я ныряю уже не одну неделю, заглядываю в прошлое, вижу, что произошло в тот момент, когда делали снимок, плаваю в запечатленных мгновениях, но сейчас все иначе. Фотографии — это копии реальности, а в этот раз передо мной лежал лист бумаги с сущими каракулями.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Бруклин.

Я расстроенно бросила альбом на стол.

— Ничего. Как я и говорила.

— Блин. — Она погрызла ноготь. — Значит, план не удался.

— А это был план?

— Вот и я о том же.

Пока мои лучшие друзья спали, я прислушивалась к их дыханию. Все действительно дрыхли, кроме Кэмерона, который сидел у окна и вглядывался во тьму. Поскольку бодрствовали только мы вдвоем, я решила еще раз просмотреть записную книжку, которую бабушка Оливия спрятала от нефилимов. Но, как и раньше, я не увидела ничего необычного. У меня в руках был обыкновенный блокнот с какими-то абстрактными набросками людей и натюрмортов. Некоторые я разбирала, а некоторые казались хаотичным набором линий и штрихов.

— Соней тебя явно не назовешь, — сказала я Кэмерону.

— Наверное, — отозвался он, не глядя в мою сторону.

— Что ж, я тоже не могу уснуть. Пойду, попью. Тебе что-нибудь принести?

— Нет.

Отбросив одеяло, я вылезла из постели. Кэмерон сидел рядом с Бруклин. Выбора у него, в общем-то, не было, поскольку ее кровать стояла у окна, но в лунном свете я заметила, что его рука лежит на подушке, в считанных сантиметрах от головы моей спящей подруги. Большим пальцем Кэмерон рассеянно поглаживал темный локон. Пусть он и сумел обдурить весь город, но точно не меня. К Бруклин у него самые искренние чувства. И скорее всего уже давно. Да и злился он вовсе не на нее, а на меня.

На цыпочках я прошла мимо Глюка, который, как всегда, сопел в спальном мешке, и приблизилась к Кэмерону, чтобы кое-что ему прошептать. Ласк наконец удостоил меня взглядом, полным гнева. Как я и думала.

Я наклонилась к нему, и он тут же отпрянул.

— Не в этот раз, — прошептала я, наклонилась ближе и поцеловала его в щеку.

От следующего взгляда в мою сторону я едва не рассмеялась вслух. В глазах Кэмерона плескала ядерная смесь из непонимания и здоровой доли ужаса.