Не успел он задать этот вопрос, как Хелен проглотила и села прямо.

– Думаю, в сложившихся обстоятельствах ваша матушка права. Вам нужно готовиться к турниру.

Ксандер так крепко сжал свой невидимый кулак, что правая рука начала дрожать.

– Отказываюсь в это верить!

Но Хелен не собиралась идти на попятный.

– Мы обыскали территорию…

– Так обыщите снова! Кто-то был там и оставил отпечаток ноги в крови. Тебе не хуже меня об этом известно.

Ее глаза слегка потеплели.

Ксандеру ненавистно было это видеть, непереносимы уступки, поскольку он понимал, что на самом деле это жалость.

– Даже если кто-то там и был и забрал тело, – с трудом выговаривая слова, продолжила Хелен, – Рэйф будет не в состоянии участвовать в брачном турнире, отложенном всего на один день. Вы, как и я, видели кровь. Если он жив, то находится на пороге смерти. Ему не хватит времени, чтобы поправиться. Я готова продолжать рассылать поисковые отряды день и ночь до тех пор, пока вы не велите мне прекратить, но это не изменит того обстоятельства, что именно вам, мой принц, придется представлять на состязаниях Дом Шепота, хотите вы или нет.

Ксандер открыл было рот, но быстро подавил возражения. Позволить другим считать брата мертвым может быть менее опасным, чем разоблачить правду, которая, скорее всего, будет стоить ему жизни. Глубоко в сердце Ксандер знал, что где-то в стылой тундре его брат еще жив.

– Завтра я присоединюсь к поисковому отряду.

– Вы этого не сделаете, – возразила Хелен. – У вас всего день, чтобы подготовиться к испытаниям, в которых вы не собирались участвовать. А поиски брата предоставьте мне.

Ксандер уставился в глаза своему капитану, не моргая и не колеблясь.

– Ты права. Я кронпринц Дома Шепота. И завтра я пойду искать брата.

Хелен сжала губы в тонкую линию, но ничего не сказала.

Ксандер посмотрел на мать. На ее лице отражалась смесь гордости и разочарования, но также и любви. Она склонила голову, давая свое королевское разрешение на то, что он в любом случае сделал бы.

«Я иду, Рэйф, – подумал Ксандер, возвращаясь к созерцанию лежащего за прозрачной хрустальной стеной сверкающего города. – Держись. Я иду».

По ощущениям Лианы, встреча с семьей и королевскими советниками затянулась на целую вечность, но потом время пролетело незаметно. Собирая вместе с Кэсси припасы, старательно избегая очередной порции нравоучений от брата и при любой удобной возможности стремясь хоть одним глазком посмотреть на другие прибывающие дома, Лиана с удивлением обнаружила на небе пламенеющий багрянец заката.

По ее телу пробежала дрожь возбуждения.

– Пора идти, – прощебетала она, поворачиваясь к Кэсси, которая, сидя на полу в ее комнате, набивала два мешка всякой всячиной, собранной в течение дня. Здесь было немного еды, трут для разжигания огня, поленья, масляные лампы, сменная одежда, теплые башмаки и меха, предназначенные для холодного климата тундры, к которому ворон непривычен. – Солнце зашло, значит, сильно похолодает.

– Он в пещере, – нараспев произнесла Кэсси.

Лиана выразительно посмотрела на подругу, и Кэсси вздохнула.

– Раз ты в таком настроении, давай уж поскорее покончим с этим.

Спрыгнув с кровати, Лиана подлетела к подруге и с энтузиазмом сжала ее в объятиях.

– Спасибо тебе. От всей души.

Кэсси обняла ее в ответ и со смехом оттолкнула.

– Ты понесешь более тяжелый мешок, принцесса, ведь это целиком и полностью твоя задумка.

Лиана фыркнула, подняла с пола увесистый узел и, пытаясь пристроить его у себя между крыльями, протестующе застонала.

– Что ты туда набила?

– Растопку, которую ты просила, – приторным голоском отозвалась Кэсси. – И воду.

– А в твоем мешке что?

– Еда…

Лиана бросила на нее хмурый взгляд.

– Что еще?

– Лампы.

– Пустые лампы?

Кэсси с легкостью разместила мешок между своими пятнистыми крыльями и затянула лямки.

– Ну, в них есть немного масла. – Лиана открыла было рот, но Кэсси не дала ей возможности высказаться. – Можем, конечно, все перераспределить, но времени у нас в обрез, если хочешь ускользнуть до закрытия главных ворот.

Ноздри Лианы затрепетали, но возражать она не стала.

Кэсси дело говорит.

Лиана терпеть не могла, когда подруга использовала против нее логически выверенные аргументы. Это раздражало, но всегда срабатывало. Тут она вспомнила ворона, пещеру и предстоящее им приключение, и на ее губах появилась улыбка.

– Ну, в путь.

Кэсси пошла первой, проскользнула в дверь и закрыла ее за собой. Ее массивные совиные крылья слишком бросались в глаза, поэтому, покидая дворец через главный вход, подруги всякий раз делали это по отдельности. Лиана выждала оговоренные десять минут, нетерпеливо переминаясь с пятки на носок, после чего накинула на голову капюшон плаща служанки и открыла дверь. Крылья цвета слоновой кости – редкий окрас даже среди голубей – Лиана при всем желании не сумела бы спрятать, но ей по силам скрыть черты лица и статус. Они с Кэсси множество раз прибегали к этому ухищрению, чтобы выбраться из дворца.

В ночной час в атриуме было не протолкнуться: пересменок у слуг, доставка провизии, смена караула. А из-за вопиющей отсрочки брачного турнира ко всей этой кутерьме добавились еще и гонцы, снующие между королевскими советниками и представителями домов. Хотя рынок, ежедневно разворачивающийся в теплом холле, уже завершил работу, приготовления к завтрашним торжествам велись полным ходом, так что было очень легко затеряться в царящем вокруг хаосе.

Облаченная в безликую одежду и держась у стены, Лиана незаметно перемещалась по дворцу, следуя за группой людей к возвышающемуся восточному выходу. Оттуда она вышла в просторный холл, ведущий наружу. Внешние тридцатиметровые двери имели несколько секций и использовались в дни больших празднеств, вроде того, которое состоится завтра. В обычные дни открывались только две малые секции, находящиеся под охраной двух стражников.

Лиана уткнулась подбородком в грудь и низко склонила голову, чтобы скрыть лицо в тени капюшона. На ее памяти ни разу не предпринималось вооруженных нападений на нее или членов ее семьи, поэтому неудивительно, что охрана не присматривалась к тем, кто входит или выходит. Дом Мира, оправдывая свое название, был очень спокойным местом, не знающим ни подозрений, ни недоверия. К счастью для Лианы, бунтарок-принцесс здесь тоже прежде не было.

Кэсси встретила ее снаружи. Миновав пешком несколько зданий, они взлетели, держа курс на небесный мост. Прибыв туда, Лиана забрала у подруги поклажу и, велев караулить вход, спустилась в пещеру.

Внутри царила непроглядная темнота. Масляная лампа, которую зажгла Лиана, тускло освещала лишь крошечный участок пространства. В конце концов, выбрать верное направление Лиане помогло негромкое лязганье зубов.

Ворон лежал на животе на том же самом месте, где она его оставила, как одеялом укрытый собственными обсидиановыми крыльями, хотя тепла они, похоже, не давали. Его свистящее дыхание эхом разносилось в гулком безмолвном пространстве. Даже в тусклом свете лампы было заметно, как зябко ему лежать на холодных камнях, как он дрожит. Губы его посинели, стали неотличимы от облачков вырывающегося из них дыхания. Но не это обстоятельство заставило Лиану ахнуть, так что она едва не выронила фонарь.

Его кожа исцелилась – не полностью, но достаточно, чтобы привести в изумление.

Лиана поднесла лампу ближе, озарив золотистым светом лицо ворона. Ожоги, обезображивающие тело еще несколько часов назад, те, на лечение которых у нее не хватило времени, пропали. Мокнущие лоскуты кожи подсохли и разгладились, восстановив былую гладкость. Волдыри и нарывы исчезли, как и открытые раны, остались лишь незначительные кровоподтеки.

«Это невозможно, – подумала Лиана, качая головой. – Невозможно. Если только…»