Палваныч расположился перед зрителем поудобнее.

– Здесь у меня ваш главный законник на волосок от смерти. Ты дверку-то открой, выпусти меня, я за себя не отвечаю!

– Вот и здорово! Убей этого заносчивого павлина, а то он умничает, оскорбляет нас, служивых людей, и жалованье не в срок платит. Может, хоть нового пришлют, не такого противного!

– Ну и засада! – прапорщик выпустил ослабевшего Засудирена из рук и вернулся на лежанку.

Покрасневший, трясущийся законник схватил папку и вылетел из камеры.

Коля стоял перед мечущим громы и молнии Всезнайгелем и разглядывал спящую на клюке сову.

– Какого черта, юноша, вы лезете на рожон? – бушевал Тилль. – Сегодня во дворец является граф Шроттмахер и требует от короля дать вам дворянский титул! Что за делишки у вас с этим громилой? Понравилось в героя играть? Шею хотите свернуть на рыцарском турнире? Я вас насквозь вижу! Конечно, ежегодный турнир будет только через месяц… Но вы делаете успехи, да. Я специально отослал вас из столицы, чтобы вы никому не мозолили глаза, и вот – нате: узнаю, что Великолепный Николас Могучий накостылял Вильгельму Патлатому, второму, дьявол его побери, рыцарю королевства!

– Не накостылял вовсе… – пробубнил солдат.

– Какая разница? Вы мне, молодой человек, точно скажите: вам жить надоело? Хотите домой – сидите с нашей дорогой принцессой и не дергайтесь! Зарубите себе на носу!

– Зарубил…

– Тогда идите, отдыхайте от подвигов, Николас Могучий.

Юноша вскипел было, но сдержался, понимая, что от Всезнайгеля зависит возвращение домой. Солдат пошел в свою комнату и провел остаток дня, дуясь на Тилля и читая старинную книгу, описывающую историю мира, в котором очутился Коля Лавочкин.

Как и любая историческая книга, она грешила неполнотой и противоречивостью. Не останавливаясь на древних временах, парень нашел главу «Новейший период», начинавшийся с правления нынешнего короля. Разумеется, читателя убеждали, что свет еще не видывал более справедливого и прогрессивного монарха. Его законы были суровы, но полезны. Женитьба Генриха на золотоволосой наследнице соседнего царства привела к объединению государств, и территория королевства удвоилась. Валовой внутрикоролевский продукт увеличивался не по дням, а по часам. Сказочные темпы роста обеспечивались взвешенной экономической политикой и стараниями придворных статистиков.

Было чуть-чуть об изменниках делу Генриха. Некий колдун по имени Дункельонкель[5] хотел свергнуть короля, чтобы установить тираническое правление, держащееся на страхе перед магией. Несколько добрых волшебников под чутким руководством Тилля Всезнайгеля дали бой нехорошим темным дядькам и обратили их в бегство. Сам Дункельонкель якобы скрылся за границей, где ему, похоже, улыбнулась-таки удача (он создал Черное королевство). Колдуны-приспешники несостоявшегося тирана сдались на милость победителей и получили прощение, но все еще оставались под зорким присмотром королевских слуг.

Составители летописи сделали еще один мимолетный реверанс в сторону Всезнайгеля. Именно с его подачи король Генрих перевел конфликты рыцарей из стадии мелких потасовок-междоусобиц в формат турниров.

«Умный ты, Тилль, – мысленно признал Коля, – умный, но до чего ж напыщенный ты индюк, доложу я тебе!»

Раздел «Внешняя политика» показывал полную гегемонию королевства на мировой арене. Лавочкин усмехнулся: «Просто США какие-то».

Наиболее опасным потенциальным врагом признавалось упомянутое Черное королевство. Непосредственной границы с ним не было, но странное государство явно набирало силу, и авторы высказывали сдержанные опасения: мол, можно ожидать его интервенции. Черное королевство было весьма закрытым образованием, этакой вещью в себе. Эмиграции не допускало. А попадавшие туда никогда не возвращались.

Вторым супостатом, правда, менее вероятным, был Наменлос[6]. С ним произошла пустячная ссора из-за границ. Цена вопроса равнялась двум человеческим шагам. Несколько раз пограничные столбы выкапывались и переносились то на пару шагов в глубь Наменлоса, то обратно. Естественно, операции производились под покровом ночи. В конце концов короли договорились о компромиссе в один шаг. Но напряженность осталась…

Авторы книги источали немалый оптимизм, славя мощь вооруженных сил, готовых в любой момент подняться по приказу Генриха и завоевать весь мир. Коля припомнил, как долго собиралась армейская экспедиция на поиски принцессы, и решил авторам не верить.

Ужин прошел в тягостном молчании, потом не пожелавший десерта Всезнайгель оставил гостей, обмолвившись, что будет работать допоздна.

– Значит, Николас, вам нравится эта Знойненлибен? – спросила принцесса Катринель, погружая ложечку в сливки, взбитые Хайнцем.

– Очень приятная женщина.

– И только? – усмехнулась девушка. – Ну, да, она же сразу о вас заботиться стала…

– А вам не нравится маркиза, Катринель?

– Конечно. Женщина, пользующаяся чарами, чтобы приманивать мужчин…

– Ну, принцесса, – примирительно сказал Лавочкин, – не у всех же золотые волосы!

Катринель молча встала из-за стола и ушла в отведенные ей покои.

– Обиделась, дуреха, – вздохнул солдат, приканчивая десерт.

Поблагодарил слугу мудреца за великолепный ужин. Плюхнувшись в кровать, стал дочитывать «Новейшую историю». Узнал, что граф Михаэль Шроттмахер – племянник короля. Стало ясно, почему герольд не сомневался в возможностях своего хозяина.

От нечего делать Коля лег пораньше спать. На душе было неспокойно. Вроде бы и не хотел обидеть девчонку, а надулась… И Всезнайгель орет не по делу…

Тилль отправился во дворец спозаранку, передав через Хайнца, чтобы солдат сидел дома.

Но еще до завтрака приключения сами нашли рядового Лавочкина. В комнату постучал слуга мудреца и доложил, что к Николасу пожаловал с визитом герольд графа Шроттмахера.

– Пусть входит, – не особо весело сказал парень.

– Здравствуйте, – устало улыбнулся Клаус, поплотнее закрывая дверь и располагаясь в кресле, стоящем рядом с Колиной кроватью. – Мне очень надо с вами поговорить. Я даже рискну перефразировать: это вам очень надо со мной переговорить.

– О чем?

– О поединке с графом, конечно, – герольд поймал за рукав солдата, встающего, чтобы недвусмысленно открыть дверь. – Поединок, уважаемый Николас, есть ваш самый простой и надежный путь домой, на родину. Да-да, не удивляйтесь. Я знаю, что вы не здешний. И мне известно, что вы необъяснимым образом очутились в Зачарованном лесу.

– Вы решили, если меня убьют на рыцарском турнире, то я тут же окажусь дома?

– Красиво, конечно, но я рассуждал не столь изящно, – не снимая улыбки, произнес Клаус. – Мой метод куда проще. Граф располагает услугами одного могущественного колдуна, способного создать проход между мирами.

Герольд Шроттмахера вовсю пользовался информацией, добытой у Эльзы.

– Знаете, что меня смущает? – задумчиво сказал Коля. – Тилль Всезнайгель не сумел нахрапом подступиться к решению моей проблемы, а ваш колдун, значит, готов хоть сейчас?

– Ну, Всезнайгель не такой уж и Всезнайгель, как вам хотелось бы… – Клаус внимательно осмотрел ногти на пальцах правой руки и принялся полировать их о фалду камзола. – Наш колдун – специалист по иным мирам. Вполне может статься, что он более сведущ в своей области волшбы, нежели уважаемый хозяин этого дома.

– Как-то…

– Как-то не очень верится, да? – Смех герольда рассыпался бисером. – Я буду с вами откровенен, будто на исповеди. Графу очень нужна победа над Николасом Могучим. Не убийство, которого вы напрасно боитесь, а всего лишь победа. Убить можно и не вызывая на бой. Но убийце Николаса грозит всенародная ненависть. А мой хозяин хочет доброй славы. Он хочет вернуть то, что ему принадлежало. Он готов дать вам коня, латы и указать путь домой.