— Стоп, — твёрдо сказала я, остановившись посреди тропинки, которая, чем дальше, тем больше напоминала сельскую дорогу, — мы не пойдём дальше, пока я не увижу фениксов!

Хирд изумлённо вытаращился на меня, будто впервые видел, а потом растерянно почесал в затылке.

— Постоянно забываю, что ты, считай, ничего и не видела, кроме Цитадели, — пояснил он своё замешательство, — но нам не обязательно искать их в лесу. Когда я был здесь в последний раз, феникс, живущий в доме моей семьи, ещё был жив. И вероятность встретить этих птиц в поселении, в любом случае, гораздо выше, чем в лесу. В деревьях легче спрятаться.

Мы вышли к поселению через пять минут. Или пять часов, я не могу сказать точно, потому что время тогда перестало иметь значение, и я просто пыталась осознать тот факт, что рядом с людьми, пусть и магами, обитают существа из древних легенд и даже живут в их домах. Даже спустя два года в окружении не-совсем-людей и совсем-не-людей я так и не привыкла к этому миру, который, похоже, никогда не перестанет удивлять и восхищать меня.

Поселение, о котором говорил Хирд, напоминало большую деревню, будто сошедшую со страниц волшебной сказки. Крепкие деревянные строения, где-то в один этаж, а где-то в два или даже три, окружённые аккуратными огородиками и клумбами, выстроились ровными рядами, разделённые невысокими заборчиками. Из крыш, крытых потемневшей от времени, но по-прежнему очень нарядной красной черепицей, устремлялись в небо печные трубы. По улицам бегали дети и ходили люди.

— Пойдём, — нетерпеливо потянул меня за собой Хирд, — хочу познакомить тебя со своей семьёй.

Пока мы шли, я вертела головой во все стороны, стараясь охватить взглядом сразу всё поселение настоящих магов. Оно выглядело так, будто какой-то добрый волшебник перенёс его из далёкого прошлого в настоящее и спрятал здесь, среди густых лесов, скрыл волшебной границей от взглядов простых людей.

Мы остановились у третьего дома, и Хирд, всё так же не выпуская моей руки, постучал в дверь. Почти сразу нам открыла невысокая, но исполненная достоинства женщина в простом сером платье и с собранными в тугой хвост тёмными волосами, уже тронутыми сединой.

— Сын, — без удивления произнесла она, — я почувствовала твой запах, как только ты прошёл через арку.

Затем она повернулась ко мне, и глаза её расширились в удивлении.

— Человек? — спросила она с явным возмущением и снова посмотрела на Хирда, — Ты привёл в поселение человека?

Кажется, она была в ярости, но Хирд выглядел спокойным.

— Здравствуй, мама, — радостно улыбнулся он в ответ на праведное возмущение женщины, — это Лара, мой боевой товарищ, мы состоим в одной команде. Помнишь, я рассказывал? Она грустила, и я пригласил её к нам. Мы ненадолго, только феникса посмотрим, — тут Хирд запнулся и продолжил уже менее уверенно, — он ведь ещё жив?

Женщина немного смягчилась, выслушав объяснение сына. По крайней мере, взгляд её уже не был таким острым и пронзительным, каким стал в тот момент, когда она опознала во мне человека, а на последнем вопросе по её губам даже скользнуло некое подобие улыбки.

— Конечно, жив, — кивнула она, чуть посторонившись, — старина Фредерик ещё всех нас переживёт. Входите.

И мы вошли.

Я увидела феникса почти сразу. Большая и невероятно красивая птица с удивительным оперением цвета пламени сидела на каминной полке и смотрела на нас, склонив голову набок.

Не помня себя, я сделала несколько шагов вперёд, но подойти к дивной птице вплотную не успела — Хирд, так и не выпускавший всё это время моей руки, удержал меня.

— Осторожно, — с улыбкой предупредил он, — они очень горячие. Буквальное воплощение пламени.

Я кивнула и всё-таки освободилась из крепкой хватки.

— Здравствуй, Птица, — выдохнула я, с трепетом наблюдая за переливами цвета.

Хирд был прав — я будто смотрела на живое пламя. У меня зарябило в глазах, я зажмурилась и услышала шелест маховых перьев, а правую половину лица внезапно обдало жаром. Когда я снова открыла глаза, феникса на камине уже не было — он пристроился на подоконнике и чистил перья. Я всё ещё не могла отвести от него взгляд, и он, будто почувствовав моё восхищение, оторвался от своего увлекательного занятия, поднял голову и посмотрел на меня своими чёрными бусинками-глазами. А затем внезапно издал звук, более всего напоминающий голубиное курлыканье, провёл клювом по крылу в последний раз и спрятал под ним голову, намереваясь, по всей видимости, поспать. А на пол медленно спланировало огромное перо.

— Недурно, — заметила мать Хирда, и когда я повернулась к ней, пояснила, — он одарил тебя. Забери же свой подарок, — и она кивнула на перо, похожее на маленький всполох огня на деревянных досках пола.

— Простите, — покачала я головой, чувствуя себя до крайности неловко, — я не могу. Не уверена, что имею на это право.

Женщина закатила глаза, в мыслях явно сетуя на недостаток серого вещества в голове у представителя человеческой расы.

— Возьми, Лара, — подтолкнул меня в спину Хирд, — фениксы теряют перья несколько раз в год. Это не такое большое чудо. Просто в этот раз конкретно этот феникс сделал это намеренно. Значит, ты ему понравилась.

Женщина отчётливо фыркнула.

— Будь это чудо, мы бы не торговали ими. Бери, девочка, и, может быть, однажды оно принесёт тебе удачу.

И я, наконец, решилась. Когда я взяла в руки перо, оно было тёплым, и что-то подсказывало мне, что таким оно и останется, даже если положить его в холодильник на несколько дней.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я, бережно удерживая в руках неожиданный подарок от мифического существа, — и тебе спасибо, Птица.

Феникс на мою благодарность никак не отреагировал, продолжая спать, и перья его красиво переливались в лучах солнца.

— Мам, мы с Ларой пойдём прогуляемся, а потом сразу вернёмся в Цитадель, так что не жди, — услышала я голос Хирда и оторвалась от процесса любования спящим фениксом.

— Идите, — легко согласилась женщина.

Я подумала, что она скажет что-то ещё, пожелает удачи в работе Хирду или ещё как-нибудь выразить свои материнские чувства, но она только отвернулась к окну и принялась что-то нежно наговаривать фениксу.

Хирд улыбался несколько натянуто, когда мы выходили.

— Хочу показать тебе ещё одно место, — и он взмахом руки указал на холм с другой стороны поселения. При взгляде снизу вверх, да ещё против солнца, казалось, что на вершине холма нет ничего примечательного, кроме каких-то развалин, от которых не осталось почти ничего. Может, там была крепость или хотя бы один бастион, перенесённый в это тихое мирное место заодно с деревней.

— Хирд, — спросила я, воспользовавшись тем, что мои мысли снова приняли исследовательское направление, — твоя мама очень удивилась, увидев человека. Сюда, что, совсем люди не забредают?

— А как? Это место скрыто куполом, врата есть только в двух местах, но пройти через них обычный человек не сможет.

— Просто наткнётся на бесконечную прозрачную стену, — я скептически приподняла бровь, — что-то не верится в то, что за много лет или даже веков это не привлекло внимания исследователей или простых путешественников.

— Всё не так просто, — замотал головой Хирд, — и одновременно гораздо проще. Человек, натолкнувшийся на купол, автоматически переносится на другую его сторону и продолжает идти, даже не заметив, что внезапно сократил свой путь на добрую дюжину миль.

Параллельно своим объяснениям мой друг чертил на земле схемы, наглядно объясняющие действие скрывающего купола. По ним получалось, что поселение, где жила его семья, одновременно существовало в реальном мире и было, как бы, вырвано из него, не отображаясь на фотографиях со спутника. Почти Цитадель, но всё-таки не она — обитель Корпуса была настолько древней, что ни повторить, ни хотя бы понять её магию никто не смог до сих пор.

— В некоторых скрытых землях ещё остались угольные фениксы, — как бы между прочим заметил воин и усмехнулся, поймав мой наполненный исследовательским интересом взгляд, — они очень похожи на обычных, огненных, фениксов, только абсолютно чёрные. И ещё они не горячие, а тёплые, и если их погладить, то они начинают чуть светиться.