Ещё часа два, а может, три, мне пришлось подниматься вверх, забираясь на невероятные высоты. Я уже и вовсе привык к бесконечному пути вверх, так что дверь, вдруг выросшая предо мной, стала полнейшей неожиданностью. Ненадолго я замер в нерешительности, поражённый тем, что лестница вдруг окончилась. На несколько секунд я словно забыл, что есть что-то, помимо лестниц. Встряхнув головой, я всё же подошёл к небольшой двери и легонько толкнул её. Внутри была маленькая комната, размерами не превышающая палату, в которой я родился. Тут также не было никакой мебели, кроме низкой кровати, застеленной голубыми простынями. На кровати же лежала она. Обмотанная белоснежными бинтами, её болезненно худая фигура казалась мертвецом. Но, когда я вошёл внутрь, маленькая рука чуть дёрнулась, поднялась вверх и едва заметным жестом подозвала к себе. Почему-то сжав губы я подошёл ближе и наклонился над телом.

— Здравствуй, — тихим, едва слышимым голосом произнесла фигура, — а я давно тебя ждала. Дети уже долгие годы защищали меня, дабы я продержалась до твоего прихода.

— Что? — неуверенно произнёс я, при этом не сразу заметив, что существо схватило меня за руку и теперь крепко держалось за мою ладонь, — ты… знаешь меня?

— Это ужасно тяжёлый вопрос, — чуть хихикнула она. — Меня зовут Акаши.

— Боюсь, что у меня нет имени, чтобы познакомиться, — улыбнулся я, ощущая какую-то ужасно тёплую и домашнюю атмосферу, которой было пропитано это место.

— Думаю, что пока тебя будут звать Паук. Но это не так важно. Важнее дети…

— Дети? Ты про те чёрный фигуры, что пытались меня убить по пути сюда?

— Не держи на них зла, они просто исполняли старый-старый приказ. Но теперь они свободны от него. Совсем скоро мой путь окончиться, я наконец умру, сгорев в рыжем пламени. Меня больше не надо защищать, а значит… забери их. Возьми их собой, а взамен они будут служить тебе так верно, как никто другой, — на несколько долгих секунд Акаши замолчала, после чего продолжила свою тихую, медленную речь. — Выход там, впереди. Тебе осталось пройти всего пару этажей и ты выберешься отсюда. Прощай, быть может мы ещё встретимся. Я буду тебя ждать.

Опустив плечи и высвободив руку из слабой хватки существа, я повернулся в сторону вдруг появившегося из ниоткуда выхода. Не торопясь, я вошёл внутрь и скрылся за дверным проёмом. В это время внутри комнаты, которую я покинул, вдруг появилось пять тёмных фигур, одна из которых — высокая, с несколькими щупальцами торчащими из-за спины — подошла почти в плотную к белой фигуре. «Постарайся помочь ему быть аккуратнее с… будущим» — тихо шепнула Акаши.

Вдруг, когда я переступил через очередную ступень, всё исчезло. Темнота ударила по моим глазам, а тело на мгновение взлетело и вот уже лежало где-то в неудобной позе. «Ты очнулся?!» — вдруг прокричал уже забытый мной голос Чера, заставив вздрогнуть. Наконец я осознал, что вновь оказался внутри гроба, где почти кончился воздух и из которого не было выхода. Я вновь был погребён заживо. «Ты отключился почти на час, так что я испугался, что это конец!» — вновь прогремел Чер, не давая мне и секунды подумать. Это всё было сном? Галлюцинацией? Да быть того не может! Всего час? Я пробыл там не один день, но…

Прежде чем я успел додумать свои мысли, что-то наверху стало с шумом приближаться, пока с оглушительным звуком не ударилось о ствол дерева. Неожиданно до моих ушей донёсся звук человеческого голоса, а в следующие мгновения тяжёлое лезвие топора пробило плотную кору, едва не достав до моего лица. А после из щели на меня взглянули хмурые, карие глаза.

Чьи-то руки вдруг вырвали большой кусок дерева, раскрывая мне дорогу на волю. Почуяв свободу, я тут же оскалился и рванул вперёд, стараясь зацепить своими когтями освободившего меня человека. Вот, сейчас его прикончу, выберусь и всё будет, как прежде! Дальше буду жить, становиться сильнее и когда-нибудь доберусь до Дерева-Лорда. «Что?» — послышался удивлённый голос Чера, когда надо мной вдруг зависла странная полупрозрачная фигура. Её кинул молодой, жилистый парень с длинными кудрявыми волосами, одетый в тяжёлую военную форму, сильно контрастирующую с изогнутым кинжалом в его руках, выглядящим точь-в-точь как из фэнтези игры. Странные объёмные линии, напоминающие нечто вроде иероглифа, резко засветились, а в следующее мгновение горящие фиолетовым светом цепи обхватили меня за руки, ноги, торс и даже голову. Это всё случилось столь быстро, что к тому моменту мои когти едва-едва успели коснуться плоти вскрывшего моей саркофаг человека, немного его оцарапав. С силой они дёрнули меня вверх, вытаскивая из гроба и подвешивая над землей. Сами же эти цепи появились из ниоткуда и, чуть отдаляясь от моего тела, растворялись в никуда. Я попытался было выбраться, выкрутиться или даже силой разорвать призрачные путы, однако всё было напрасно. Осознав тот факт, что из этой ловушки мне не выбраться, я стал злобным взглядом сверлить человека с кинжалом. Человек же этот, однако, вовсе не обращал внимания. Вдруг, осматривая комнату, он дёрнулся, словно что-то заметив. Неторопливо он подошёл к столу, на котором лежал лишь листок с детским рисунком. Я отчётливо помню, как сворачивал его, прежде чем положить туда, но теперь почему-то тот был развёрнут. Парень, сложив кинжал в ножны, подошёл к рисунку и аккуратно его поднял. С каким-то странным выражением лица, напоминающим гримасу боли, он внимательно осмотрел неровные разноцветные линии картинки. После этого он подозрительно глянул на меня, но промолчал, лишь сложил рисунок себе в карман да вернулся на место. Из его уст сорвалось какое-то короткое слово, вслед за чем цепи неожиданно стянули меня и стали быстро утаскивать в сторону крупного медальона, висевшего на шее парня. Почувствовав опасность, я стал извиваться, кричать что-то неразборчивое и всячески сопротивляться неизвестной мне силе. В отчаяние, с громовым криком, я заставил в мгновение ока из своей спины вырасти длинному костяному жалу. Забирая из меня все силы, вызывая во мне ужасающую, невыносимую боль, изогнутая кость с чавкающим звуком вырвалась из моей спины и со скоростью броска змеи устремилась к земле. С глухим звуком жало вонзилось в твёрдую почву, пробивая землю и камень. Однако сил радоваться какому-никому успеху совершенно не было. Из-за перенапряжения перед глазами всё стали меркнуть, в ушах загремели барабаны, а всё тело в миг атрофировалось и обмякло. Однако это жало не задержало меня и на секунду. Цепи, почти не заметив сопротивления, вновь дёрнули меня вперёд, нещадно выдирая жало из моей спины вместе с крупных куском плоти. Когда же моё тело невообразимым образом стало засасывать прямо в медальон, я уже впал в полное беспамятство.

— Паук, — послышался приглушённый голос Чера.

— … - я не мог ответить.

— Эй! — звук стал слегка отчётливее, но я всё ещё не мог ответить.

— Что происходит?

— Паук!

— Ты меня слышишь?!

— Только не опять! Чёрт! Чёрт! — раз в десять минут, может чуть реже, звучал голос червя.

— Где мы?

— Я надеюсь, что мы не помрём и в этот раз.

— Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук, Паук… почему мне приходится называть тебя столь нелепым именем? Надо было придумать что-нибудь получше.

— Эй…

— Темнота, вокруг одна темнота. Ты меня слышишь?

— А я ведь так и не умею готовить пиццы! Если быть честным, то я даже не уверен, что это такое. Мне кажется, что это еда! И какие-то образы в голове есть, но… я не уверен. Такая вещь вообще существует?

— Порой я путаюсь в своём разуме.

— Стой… что это? Это… мутация? Если вернёшься, то нам надо будет с тобой поговорить…

— Знаешь, мне страшно. Я не хочу умирать и не хочу быть один. А что, если это уже смерть? Что, если ты умер в тот миг, а это что-то вроде ада? Такой вот ад… бесконечная темнота и одиночество. Я не хочу.