Янис неплохо знал русский язык. Именно поэтому его и отправили в командировку в Россию. Он сказал с акцентом:

– А полиция? Надо сообщить!

Василич взглянул на него сердито, но потом его взор разгладился, и он заговорил с гостем таким тоном, каким обычно обращаются к несмышлёному ребёнку:

– Ну что вы! Из-за такой ерунды беспокоить нашу славную полицию? Не стоит того! Возвращайтесь-ка лучше к себе в номер. Отдыхайте, мы тут сами разберёмся.

Янис послушно вернулся к своей койке. Перед этим он зашёл в душевую и умыл лицо и руки, чтобы очистить их от крови. Когда он шагнул в номер, мужчина, резавший до этого головку чеснока, возобновил своё занятие тем же ножом, лезвие которого уже было вымыто и очищено. Всё так же горел свет, всё так же соседи по номеру болтали между собой. Кто-то смотрел кино на мобильном телефоне. Всё было так, как будто ничего не случилось.

Янис обратился к мужчине с орлиным носом, который вступил в комнату вслед за ним:

– Извините, а когда все будут ложиться спать?

– Когда захотят. Ты спи, если тебе надо.

– А свет когда выключат?

– Когда все уложатся.

Все легли спать только в пятом часу утра. Всю ночь народ ходил по коридору, заходил и выходил из номера. Брань и хохот наполняли воздух. Янис не сомкнул глаз. Он хотел было попросить присутствующих вести себя потише, но, видя, что кроме него никто и не думает ложиться, решил, что от этого следует поостеречься.

Когда свет всё же выключили, минуло не больше пятнадцати минут, прежде чем в номер заявился ещё один постоялец и снова его включил. Он подошёл к кому-то, кто лежал на верхней койке над Янисом. Тот ещё не спал, и они завели длинный разговор. Ещё часа два продолжалась эпопея со светом, который то выключали, то включали. Янис возненавидел его и стал мечтать о том, как лампы на потолке перегорят. Ко всему прочему, кто-то пустил газы, и зловоние в номере заиграло новыми красками. Испортивший воздух сделал это громко, и раздавшийся звук его самого рассмешил.

Уснуть было невозможно не только из-за света, шума и вони, но и из-за странного и неприятного ощущения, которое под утро неожиданно начал испытывать Янис. Он стал чувствовать жжение и зуд на коже по всему телу и ворочался с боку на бок, всё чесалось. В какой-то момент это стало невыносимо, и он вышел в коридор, чтобы посмотреть, что с ним происходит. Вся кожа у него покрылась вспухшими красными пятнами большого размера с выпуклостями посередине. Ими покрылись шея, плечи, руки, грудь, ноги, а когда Янис взглянул в зеркало в туалете, то обнаружил, что и спина.

Он вбежал обратно в комнату и включил свет, не обращая внимания на то, доставит ли это кому-нибудь неудобство, как до этого на это не обращал внимания никто из других обитателей номера, когда тоже включалось освещение. И тогда он увидел, как из его кровати расползаются шеренгами десятки маленьких жучков. Это были постельные клопы! Они покусали его и пососали из него кровь! И тогда Янис решил, что ни на минуту больше здесь не останется. Это была худшая ночь в его жизни!

Янис протянул руку к крючку на стене, чтобы снять с него висячую вешалку со своим костюмом, но на нем ничего не висело. Он огляделся по сторонам, но костюма нигде не было видно, как и рюкзака, в котором находились все его вещи, включая телефон, документы и кошелёк с деньгами и банковскими картами. Всё пропало! Он стал ходить по комнате, высматривая своё имущество, но тут перед ним неожиданно вырос крупный детина, поднявшийся со своей койки из-за включённого Янисом света, который сказал:

– Слышь, ты, гнида заморская, или как там тебя, что ты тут вынюхиваешь?!

– Простите, – запинаясь, начал объяснять Янис, – вы не видели моего…

Детина схватил его своей необъятной ручищей за подбородок и зло процедил:

– Ты что, не понял, фраер? Быстро выруби лампу и вали к хренам отсюда, пока цел! – детина толкнул Яниса, и тот свалился на пол.

Янис поднялся, попятился к выходу и нажал на выключатель, после чего в комнате снова стало темно, а детина, судя по звуку, лёг обратно на кровать и возобновил прерванный сон. Василич дремал на диване, на котором до этого перевязывали порезанного ножом молодого человека. Янис растолкал его.

– Что такое?! – в раздражении спросил Василич, злобно глядя на разбудившего его постояльца.

– Простите, но меня обокрали! – смущённо воскликнул Янис. – Мои вещи пропали!

– Администрация хостела не несёт ответственности за сохранность вещей постояльцев во время их пребывания в номерах, – резко ответил Василич и указал на прилепленный скотчем к стене бумажный лист формата А4, на котором было напечатано это предупреждение.

– Вы ничего мне про это не сказали, когда я заселялся!

– Твоя проблема, если читать не умеешь! – Василич вёл себя агрессивно, и рассчитывавший на его помощь Янис сильно растерялся.

– Что же мне делать?

– Мне похрен, что ты будешь делать! – закричал Василич.

– Почему Вы кричите на меня?

– Приходишь сюда и заявляешь мне претензии. Ты кто такой вообще?

– Разрешите мне позвонить в полицию!

Услышав слово «полиция» во второй раз за один вечер, Василич рассвирепел:

– Опять полиция! Любишь их, да? Может, тебе и подрочить на них хочется?!

– Нет, я просто…

– Что просто? Приехал сюда, к нам в Россию, и скандал затеять собираешься? В гостях так себя не ведут!

Янис был в полном замешательстве. Реакция администратора, его грубость и повышенный тон не казались ему адекватными.

– Послушайте, у меня украли всё: деньги, телефон, документы – всё! Меня покусали клопы! Посмотрите! – он стал показывать красные пятна на своих руках и шее.

– Нет у нас никаких клопов!

– Как нет, когда они есть?! – сам того не желая, обычно уравновешенный Янис стал заводиться. – У вас антисанитария!

Василич поднялся с дивана и, несмотря на то, что по возрасту был старше Яниса лет на десять, легко схватил его за грудки. Его пальцы были невероятно сильными и железными стержнями впились в мышцы Яниса.

– Как ты смеешь лгать! Это ложь! Клевета! Ах ты, падаль! Напраслину на меня возводишь! Кузьма! Вячеслав! Сюда! – Василич стал громко кричать, словно звал на помощь.

На зов откликнулись моментально, ему не пришлось повторять его. Из боковой двери в фойе ввалились двое тучных охранников в серых комбинезонах.

– Вышвырните этого урода вон! И отколотите снаружи хорошенько, чтоб знал, гад, как на русских наезжать! – приказал Василич.

– Вы не имеете права! Я заплатил за два дня вперёд! – запротестовал Янис. Он задыхался от страха.

– Заплатил? За что заплатил? Кому заплатил? Я тебя знать не знаю! Уберите его!

Охранники скрутили Яниса: заломили ему руки за спину, наклонили так, что он согнулся в пояснице, и в таком положении вывели за порог. Вслед донеслись «Чтоб я тебя здесь больше не видел, урод!» – последние слова Василича своему гостю.

Выведя Яниса на улицу, двое физически крепких и сильных мужчин, как и было им велено, отмолотили приезжего на совесть. Ему сломали нос и выбили пару зубов. На дворе стояла середина ноября.

Латвийца обокрали ещё тогда, когда он ушёл принимать душ, и опрометчиво оставил свои вещи в общем номере без присмотра. По рассеянности своей он не обнаружил пропажи до самого утра, когда осознал, в какой дыре очутился, и захотел съехать. Как только он скрылся за поворотом коридора, его соседи по номеру пустили все его вещи по рукам. Один встал на шухере, пока остальные делили между собой добычу. Был среди них и Иван. Он был одним из двух жильцов, что нагло уставились на Яниса, когда он впервые вошёл в номер – тем самым субъектом с заплывшим лицом.

Василич заранее предупредил старожилов о том, что к ним вселится богатенький иностранец. В его понимании все европейцы бесились с жиру от денег. Если гость был гражданином какого-либо европейского государства, то из этого неизбежно следовало, что он напичкан наличными. Уговор был таким, каким обычно он и бывал: каждый берёт, что сумеет урвать, а кошелёк со всем содержимым отходил к Василичу – это была его доля.