На первый взгляд его перемещения вперёд-назад могли показаться бессмысленными, но Михаил вёл его по заранее продуманному маршруту. Попасть на верхний этаж главного корпуса через его нижние этажи было невозможно без ключей, а они были заперты в металлическом ящике в комнате наблюдения. Ключ же от самого ящика на ночь забирал один из смотрителей, так что единственным способом попасть на верх главного корпуса оставалось проникновение через крышу.

Разница в этажности между главным корпусом и флигелем создавала очередную трудность. Крыша главного корпуса находилась на пять метров выше крыши флигеля, зато она была плоской. Прислонившись к стене, Иван достал из заплечного мешка верёвку с крюком на её конце. Размахивая им по увеличивающейся амплитуде, Иван забросил его на крышу главного корпуса и мягко потянул вниз, пока крюк не зацепился за ограждение с края кровли. Удостоверившись в том, что приспособление закрепилось в своём положении прочно, Иван схватился за верёвку руками и полез по ней наверх. Если бы кто-нибудь, проходящий по улице мимо музея в этот момент, поднял взгляд, то стал был свидетелем того, как чёрная фигура Ивана карабкается на крышу центрального здания. К счастью, редкие прохожие, занятые своими мыслями, не поднимали голову, и никто не заметил, как взобрался Иван.

Он осмотрелся. Крыша была большой, и ряд коробов вентиляционных шахт усеивал её. С неё открывался неплохой вид на Москву, уже зажёгшуюся оранжевыми огнями в наступившей темноте осеннего вечера. Иван приподнял маску и ладонью провёл по взмокшему лбу. Затем он подошёл к коробу крайней вентиляционной шахты и снял с него колпак с помощью ещё одного предмета своей экипировки: электрической болгарки по резке металла. Её, как и всё остальное, предоставил ему Михаил. Только это была какая-то модифицированная её версия: во-первых, инструмент был значительно меньше по размеру, чем обычный, и весил не так много, а во-вторых, он был совершенно бесшумный. Четыре стальные планки, приваренные к коробу вентиляционной шахты, на которых держался колпак, были перерезаны необычной болгаркой быстро, тихо и легко – словно ножом мягкое сливочное масло разделить.

Под колпаком находилась вентиляционная решётка, прикрученная винтами. Её Иван снял всё тем же инструментом, спилив винты его вращающимся диском, который он вогнал в зазор между решёткой и коробом. После того как винты были срезаны, решётка легко отошла от короба, и Иван теперь глядел в чёрный провал шахты, достаточно широкий, чтобы в нём мог поместиться человек. Он полез туда, предварительно надев на руки перчатки с липкой поверхностью и переобувшись из мокасин в специальные тапочки, плотно облегавшие ногу, подошва которых была сделана из материала, который тоже был липким. Приклеившись к отвесной поверхности вертикальной шахты из алюминия, Иван поочерёдно отрывал одну свою конечность за другой и смещал их всё ниже. Шахта издавала шум при каждом его движении. В ней было тесно, и его даже было пробрал короткий приступ клаустрофобии, но он взял своё дыхание под контроль и сумел себя успокоить.

Опустившись на несколько метров вниз, Иван добрался до ответвления шахты, в которое, после некоторых усилий, переместился. Ему пришлось проползти по нему около семи метров, прежде чем он увидел выход из него, тоже загороженный решёткой. Её он снял так же, как на крыше. Она отвалилась от стены и с лёгким звоном упала на пол в тёмном помещении. Иван вылез из вентиляционной шахты и коснулся ковра. В комнате было темно. Следуя указаниям Михаила, Иван двинулся вдоль стены в левую сторону и стал шарить рукой, пока не нащупал выключатель.

Озарённое светом помещение оказалось большим залом, заставленным ровными рядами шкафов с выдвижными ящиками, заполненными свитками и переплётными книгами. Это был архивный фонд музея с собственной системой каталогов.

«Отлично! – удовлетворённо произнёс Михаил. – Их каталог имеет алфавитную структуру. Ищи шкаф с указателем на букву «Д».

Иван побрёл вдоль шкафов, читая указатели: «Н», «К», «С»…

«Они идут не по порядку!» – пожаловался Иван в микрофон.

Михаил ответил: «Иди не по горизонтали, а по вертикали».

Иван изменил направление, в котором двигался, и буквы на шкафах стали следовать одна за другой так, как они делали это в алфавите. Довольно скоро он подошёл к нужному шкафу.

«Тебе нужен автор Азиз аль-Джассани» – сказал Михаил.

Шкаф был высотой в три с половиной метра и делился на шесть рядов, в каждом из которых было по пять выдвижных ящиков. Итого тридцать ящиков, которые нужно было проверить. Иван выдвинул крайний слева в нижнем ряду. Он содержал порядка десяти книг. Значит, всего их было в шкафу около трёх сотен. Каждая книга лежала в собственном отсеке, отделённом от других тонкой деревянной перегородкой, на которой было наклеено имя автора и название его работы. Иван стал внимательно читать наклейки. Одно имя, другое – всё было не то. Он прочитал все наклейки в ящике секунд за пятнадцать. Вытащил второй – там тоже всё не то.

Иван начал нервничать. Свет, включённый в архиве, было видно с улицы, и охранник, оглушённый им, мог в любой момент прийти в себя. Нужно было связать его, что ли. Иван не думал, что поиск нужного ему предмета может занять много времени. Он в раздражении запихнул очередной ящик обратно в шкаф, после того как и в нём не нашёл того, что искал, проверил весь нижний ряд и ряд над ним и всё ещё не достиг результата.

«Ты уверен, что эта твоя книга здесь?» – спросил он Михаила, хранившего молчание всё то время, что Иван рыскал по ящикам.

«Да», – коротко ответил тот.

«Как там мужик, которого я вырубил? Ты его видишь? Не очнулся?»

«Вижу. Он лежит, как лежал».

Это немного успокоило Ивана, и он стал читать заголовки ящиков в третьем ряду. И здесь ничего! До четвёртого ряда он уже не мог дотянуться, и Михаил посоветовал ему отыскать приставную лестницу. Она нашлась у шкафа под указателем «Ю» – в другом конце зала. Иван сложил её и понёс к своему шкафу, отдуваясь и проклиная всё на свете. Маска липла к лицу, и нервное напряжение сказывалось на его самочувствии. Иван был психологически подавлен. Будто глыба навалилась на него, которую он никак не мог спихнуть с себя. Легко было быть агрессивным и воинственным на протяжении короткого промежутка времени. Значительно сложнее было сохранять концентрацию и фокус на поставленной задаче в течение длительного периода, когда опасность нависала над тобой постоянно и в любое мгновенье грозила обрушиться на тебя непредвиденным развитием событий.

Ивану ещё не доводилось попадать в такие ситуации, когда он не мог немедленно покинуть зону с неблагоприятными условиями, а должен был в ней оставаться по собственному выбору для того, чтобы достигнуть поставленной цели. Обычно он сразу убегал, когда чуял, что дело пахнет керосином. Но не в этот раз. Ему, когда он уже доходил до конца четвёртого ряда ящиков в шкафу под указателем «Д», хотелось всё бросить и поскорее слинять отсюда. Только жажда награды, которой он лишится, если пойдёт на попятную, удерживала его от этого шага.

Ящики в четвёртом ряду тоже не содержали нужного автора. Уста Ивана извергли красочную матерную брань. Он чуть был не пнул ненавистный шкаф от досады. Сколько он уже провёл здесь времени? Около десяти минут, не меньше! Будь всё проклято, пропади оно пропадом! Будь проклят Михаил, пославший его сюда возиться в этом хламе! Он то и дело стал оглядываться, замирать и прислушиваться – не идёт ли кто?

«Не отвлекайся. – сказал Михаил. – Уже немного до конца».

«Как ты меня видишь?» – раздражённо спросил Иван. Михаил сидел где-то в безопасности и ещё замечания ему делал! Его это бесило!

«Сейчас не время это обсуждать», – отрезал Михаил.

Иван стиснул зубы и перешёл к проверке верхнего ряда ящиков. Только в предпоследнем он наконец-то, не веря своему счастью, прочёл с содроганием сердца долгожданное имя: «Азиз ибн Хоттаб аль-Джассани».

«Нашёл! Я нашёл!» – ликующе воскликнул он.