– Как только вы почувствуете себя лучше, мы выведем вас на улицу, чтобы вы могли насладиться свежим воздухом.

У виконта не хватило духу сказать, что он пресытился жарким солнцем и безоблачными днями на полуострове. Уже несколько месяцев он тосковал по старому доброму английскому дождю.

– Боюсь, сады находятся в ужасном состоянии, – продолжила Ханна, – они оставались без ухода на протяжении многих лет. Мистер и миссис Поттс смогли сохранить только небольшой домашний садик. Но вид через газон – ну, теперь уже не газон, а скорее поле, – на озеро довольно прекрасный. Повсюду распускаются полевые цветы, и некоторым морозостойким розам удалось выжить, поэтому они тоже цветут.

Ее слова озадачили, пока Уильям не вспомнил о пропавших слугах и заброшенном поместье. Ему следовало бы расспросить Ханну обо всем подробно и начать разбираться с делами, но вялость от болезни не могла позволить ему даже заговорить. К тому же дочь викария продолжала класть ему в рот вкусные кусочки, когда он открывал рот.

– Я послала в деревню и округу известие, что поместье ищет работников.

Несмотря на то, что Уильям был благодарен ей за инициативу, он все же не понимал, как ему справиться с выполнением этой задачи.

– Моя сестра Наоми согласилась побеседовать с желающими, – ответила мисс Фостер на его невысказанный вопрос. – Она работает добровольной помощницей в детском приюте в Торнтоне и имеет некоторый опыт бесед с персоналом, поэтому вы можете доверять ее суждениям. После того, как мы отберем самых подходящих претендентов, вы сможете принять окончательное решение, когда почувствуете в себе больше сил. Вы одобряете такое предложение?

Он кивнул, почувствовав облегчение, что сейчас избавлен от решения сложных вопросов.

– Если вы дадите мне адрес, я напишу записку и отправлю за капралом Маркхемом. У меня на примете есть один человек, способный помочь, пока не прибудет капрал, но я не уверена, что вы найдете его подходящим.

Уильям поднял бровь – единственная возможность показать, что он не понимает.

– Тревор Докинс, сын суконщика потерял несколько пальцев на службе у короля. Он хороший молодой человек, и надеялся получить работу лакея в поместье Уэсткоттов, но леди Уэсткотт настаивает только на здоровых слугах…

– Пошлите за ним, – прошептал Уильям.

Улыбка мисс Фостер ослепила, и он заморгал, глупо открыв рот, когда она поднесла чашку с чаем к его губам. Вдруг ее лицо снова стало задумчивым.

– В чем дело? – жестом он показал ей, чтобы она продолжала.

Девушка сделала глубокий вдох, при этом лиф ее платья обтянул грудь, привлекая взор.

– В округе много безработицы и лишений, – посетовала она, отводя взгляд. – Через церковь мы стараемся поддерживать вернувшихся солдат. Трудоспособный мужчина может устроиться в шахту или сезонно на фермы, но те, кто был ранен, потерял конечность, или же его тело испещрено рубцами…

– Вы думаете, я буду сочувствовать их положению?

Его тон намеренно прозвучал провокационно, и Ханна покраснела, на что он и рассчитывал. Ему нравилось, как румянец заливал ее щеки и грудь.

– Некоторые из них вполне способны работать, милорд. Я вовсе не имела в виду, что вы должны заняться благотворительностью.

– Наймите их, – он жестом показал на свое лицо со шрамами и раненую руку. – Чем больше, тем лучше.

Ее ответная улыбка была завораживающей, и он получил удовольствие от того, что вызвал ее, но когда она поднесла ложку с яйцом к его губам, отвернулся.

– Достаточно, – прошептал он, слишком измученный, чтобы продолжать.

– Вы хорошо справляетесь, – подбодрила Ханна, отставляя поднос в сторону. – Я удивлена, как долго вы не спали. Слишком насыщенное утро для человека, который недавно вернулся в мир живых.

Виконт слабо вздохнул, совершенно не желая с ней спорить.

– Миссис Поттс впала в кулинарное безумие, как только узнала, что вы очнулись, поэтому у вас будет достаточно возможностей побаловать свой аппетит, когда он снова вернется, – продолжила Ханна. – Вам нужно восстановить силы в самые кратчайшие сроки.

Уильям надеялся, что она права, потому что множество вопросов требовали его внимания.

Слава богу, с четой Поттс все было в порядке, он беспокоился об остальном персонале. Кроули заплатит за свое вероломство, хотя Уильям не мог не стыдиться, что сам ни разу не вернулся в поместье, чтобы проведать людей, пытавшихся защищать его, когда он был мальчиком.

– Пришло время отдохнуть. – Уильям приподнял бровь, реагируя на приказной тон мисс Фостер, но не имел никакого намерения возражать. Плечо начало пульсировать, и он с радостью позволил ей опустить себя на кровать.

– Тревор будет здесь, когда вы проснетесь, и поможет вам, – добавила Ханна, как только Уильям принял удобное положение.

– А что насчет вас? Когда я проснусь, – пояснил он, видя, что девушка нахмурилась, – вы будете здесь?

– Боюсь, что буду, милорд, – резко ответила она. – Вам нужен человек, чтобы поить вас лекарствами и менять бинты, но я буду держаться подальше. Мистер и миссис Поттс нуждаются в моей помощи, хотя это изменится, как только вы наймете людей в поместье.

Она повернулась, чтобы уйти, но Уильям, не подумав, схватил ее за руку своей раненой конечностью. Было облегчением узнать, что рука все еще функционировала, но движение вышло слишком резким, и виконт застонал от боли.

– Осторожно, – прошептала девушка.

– Я не говорил, что хочу, чтобы вы ушли, – он умудрился пробормотать сквозь стиснутые зубы.

Она аккуратно положила его руку обратно на кровать, но не отпустила ее.

– Я останусь здесь на столько, сколько вам понадобится.

– Предложение побриться и подстричься все еще в силе? – уточнил он, внутренне ругая себя. Бритье лица было очень личным действом, и позволить леди выполнить эту услугу, было явно неразумно. И все-таки он не мог заставить себя отказаться от своих слов.

– Что скажете, если мы приведем вас в человеческий вид, когда вы почувствуете себя немного лучше?

Облегчение и усталость переполняли его в равной мере. Ханна выпустила его руку и убрала волосы со лба, очевидно, желая проверить, не вернулась ли лихорадка. Ее прикосновение было прохладным и успокаивающим. Как прикосновение матери… или любимой. У виконта не было возможности сравнить ни с той, ни с другой.

– Спасибо, Ханна, – пробормотал он, поддавшись искушению произнести ее имя вслух, когда сон почти одолел его.

Дыхание Ханны перехватило. Звучание ее христианского имени из уст виконта было неожиданным. Все еще оставаясь у его кровати, она позволила себе несколько минут смотреть на него спящего.

Настроение этого человека оставалось очень переменчивым. В один момент он критиковал ее за неподобающее поведение, а в следующий – практически умолял не уходить. Точно также он вел себя в приступах лихорадки, то обвинял в адских пытках, то ошибочно принимал за небесное создание.

Что касается языка, она понятия не имела, что могут означать некоторые из его проклятий, и у нее не было никакой возможности удовлетворить свое любопытство. Повторение скверных фраз явно не входило в ее планы, если она хотела сохранить свое социальное положение в неизменном виде.

В поведении виконта не было ничего удивительного, учитывая, что она знала о его детстве. Жизнь этого мальчика с грустными глазами, который иногда присоединялся к их с сестрами играм, была далеко не легкой. Несмотря на наследование высокого титула и богатства, количество которого находилось за пределами воображения Ханны, цена, которую он платил за такую привилегию, была непомерно высокой.

Еще до болезни матери, семья Фостер пережила свою долю печали от потери двух сыновей между рождением Ханны и ее младших сестер. Денег никогда не было в избытке. У ее отца, младшего сына в семье Фостеров, не было ничего, кроме призвания. Скромное состояние матери была «съедено» высокой ценой ее болезни. Зато родители Ханны в изобилии обладали теплотой и любовью, и они безоговорочно делились этим с детьми.