В то время как виконт родился в семье, существование которой было омрачено трагедиями. Его дед, а после и отец управляли империей, будучи феодалами. Имея порочный характер, отягощенный любовью к крепким спиртным напиткам, дед набрасывался на любого, кто проявлял хоть какое-то недовольство, даже если под руку попадался единственный ребенок – отец Уильяма. Заключив брак в зрелом возрасте со знатной женщиной в обмен на спасение обнищавшего имущества ее семьи, неугомонный лорд не проявлял большого терпения, когда дело доходило до сына, которого она родила ценой собственной жизни.

После смерти деда, случившейся в результате несчастного случая во время скачки на лошади, отец Уильяма, пятый виконт Блекторн, потратил огромные суммы денег, стремясь положить конец проклятию, сделавшему его изгоем в обществе. Постоянный поток восточных мистиков, самопровозглашенных ясновидящих и практиков различных религий, проходил через поместье, и, в конце концов, один из них убедил лорда, что его желание исполнено, проклятие снято… в обмен на баснословный гонорар, конечно. И когда, несмотря на огромные усилия, жена, которую он купил, так же как и отец, умерла от послеродовой горячки после появления на свет Уильяма, виконт Блекторн пятый поддался распутному образу жизни.

Ханна жалела, что не заговорила с Уильямом на похоронах его отца. Она едва узнала высокого молодого человека, каким он стал за годы учебы в школе-интернате, а его хладнокровное, отстраненное выражение лица тогда лишило ее мужества.

– У него никогда не было детства, бедный парень, – говорила миссис Поттс Ханне несколькими днями ранее, когда та ужинала на кухне. – Его няньки никогда не задерживались надолго, изгнанные отцовским нравом и распущенными руками. Последняя ушла, когда хозяину было всего четыре года, и отец отказался нанять новую. Говорил, что мальчик уже достаточно взрослый и способен позаботиться о себе самостоятельно.

– В четыре года? – Ханна даже не потрудилась скрыть возмущение. – Но он же еще был совсем маленьким. Кто же заботился о нем?

– Мы все понемногу, – вздохнула миссис Поттс. – Но нам нужно было оставаться осторожными. Если бы виконт пронюхал, что мы каким-то образом «портим» парня, он бы пришел в ужасную ярость. Мы бы справились с потоком проклятий, выливающихся из него, но рядом был маленький Уильям, на голову которого обрушивалась основная часть гнева. Его светлость выбрал самого сурового воспитателя обучать мальчика, а затем, когда Уильяму исполнилось десять, отправил в школу, отказывая парню в разрешении возвращаться домой, кроме как на Рождество. Не сказать, что в этом доме отмечали такой праздник… ну, по крайней мере, не так, как подобает для ребенка. После смерти отца мистер Кроули взялся за дело, Уильям был отправлен обратно в школу, и мы больше не слышали о нем. Не могу сказать, что виню его. Кто захочет вернуться к этой груде старых мрачных камней после всего пережитого?

«Действительно, кто», – размышляла Ханна, возвращаясь к своему больному с еще большей решимостью заботиться о нем. Конечно, ей было легче, когда он оставался без сознания и не жаловался на ее присутствие.

– Уильям, – прошептала она, позволив себе назвать его по имени так же, как и он ее.

Предупреждение Грейс о том, что часто пациент влюбляется в свою сиделку, постоянно всплывало в мыслях Ханны. Привыкшая к скрупулезной честности во всех своих делах, она признавала, что в этот раз риск был обоюдным. Несмотря на то, что виконта сложно было назвать красивым, в нем было что-то, что пробуждало ее женские инстинкты. Мужчина его положения никогда не заинтересуется такой женщиной, как она. Но иногда она ловила его внимательный взгляд, словно была важна для него. Немного поразмыслив, Ханна поняла, в чем была его потребность.

Лишенный любви и материнской заботы в детстве, виконт жаждал зрелого, заботливого женского общества. Удовлетворенная найденным решением головоломки, Ханна убрала с его лба слишком длинную челку. Хоть и на время, но она с удовольствием заняла бы место в жизни виконта – место старшей сестры. Они могли бы даже подружиться, если он, конечно, научится контролировать свой отвратительный нрав.

∞∞∞

Вернувшись на кухню с оставшимся на подносе завтраком виконта, Ханна обнаружила своего отца и сестер, сидящих за кухонным столом вместе с четой Поттс. Игнорируя внезапный приступ тошноты, она улыбнулась. Ее семья и супруги Поттс были на кухне не одни: две девушки, которых Ханна видела в деревне, чистили овощи и мыли посуду под наблюдением миссис Поттс.

С тех пор как Ханна переехала в поместье, Рэйчел и Наоми несколько раз навещали ее, желая узнать, как она поживает, и передавали соответствующие обнадеживающие сообщения отцу. У самого викария не хватало свободного времени, чтобы заглянуть в поместье, все силы уходили на нужды прихожан… на заботы, которые обычно брала на себя старшая дочь.

– Ханна, ты абсолютно уверена, что виконт выживет? – тут же спросила Наоми, стоило девушке войти в комнату. – Желающие работать выстраиваются в очередь у ворот, чтобы занять озвученные мной места, но я не хочу больше обнадеживать людей, если мы не можем гарантировать оплату.

Ханна вздохнула от привычной резкости своей златовласой сестры. Отсутствие приданного было не единственным препятствием для того, чтобы Наоми нашла подходящего мужа.

– Грейс считает, все самое плохое позади, – объяснила Ханна. – Лихорадка у виконта прекратилась, и он дал молчаливое согласие на наем прислуги. – Точнее на прием мужчины, готового занять ее место, – не стала произносить она вслух при отце. – Что касается жалованья, возможно, будет небольшая задержка. Полагаю, его светлости нужно связаться со своими адвокатами для организации финансирования, ведь он прибыл сюда лишь с тонким кошельком. У мистера Кроули есть доступ к фондам недвижимости, но я не уверена, будет ли он продолжать работать на мистера Блекторна – кажется, он действовал, не получив одобрения. Лорд Блекторн, похоже, не имеет ни малейшего понятия о том, что здесь происходило.

– Как он мог не знать? – удивилась Рэйчел, но Ханна не ответила младшей сестре. Будучи еще совсем маленькой девочкой, когда их мать заболела, сейчас Рэйчел стала красивой молодой девушкой с чертами лица более нежными, чем у Ханны. Она не завидовала красоте своих младших сестер, но очень беспокоилась об отсутствии такта у Рэйчел.

– Виконт проснулся всего лишь на короткое время, – напомнила им Ханна. – У меня не было возможности обо всем расспросить его.

– Уверен, со временем мы получим все ответы, – викарий поднялся, чтобы обнять дочь. – Мы скучаем по тебе дома, – добавил он, неопределенно глядя на Ханну. – Мистер Поттс рассказал мне, как плохо он и миссис Поттс чувствуют себя, и что без тебя им не справиться. Тебе не кажется, что лестница для них слишком высокая?

– Но мы справляемся, не так ли? – Ханна посмотрела на своих помощников в надежде, что они кивками подтвердят ее слова. – И Томми оказал большую помощь. – По правде говоря, она не была уверена, стоит ли на девятилетнего ребенка возлагать огромный объем ответственности, тем более связанный с заботой о личных потребностях виконта. – Во всяком случае, скоро все изменится, – пообещала она, присаживаясь за стол и надеясь, что ее следующие новости облегчат невеселые заботы отца. – Его светлость попросил меня послать за его военным камердинером, а также дал разрешение нанять Тревора Докинса в качестве временного камердинера до прибытия капрала Маркхема.

– Это отличные новости. – Лицо ее отца засветилось от широкой улыбки, и Ханна тихо вздохнула. Докинсы были уважаемыми прихожанами, и дополнительный доход, не говоря уж о возможности для их сына найти приличную работу, несмотря на военные травмы, стал бы очень радостным событием.

– Оставит ли виконт Тревора после прибытия его камердинера? – поинтересовалась Наоми.

– Он сказал, что примет и других раненых солдат, которых мы выберем. Они будут служить у него до тех пор, пока смогут доказывать свою надежность и способность своевременно выполнять необходимую работу.