Яна от волнения дрожала, обида на Наташу улеглась, и её уже переполняло совсем другое чувство. Вот только что утешала тётю Иру пьяную, и вдруг сама оказалась в сильных руках Виктора. И, оказывается, ей тоже приятно ощущать себя хоть немного беззащитной, и это, признаться, совсем не обидно.

– А знаешь, что прохожие думали, смотря на эти цветы? – спросила она, прижимаясь к его обширной груди.

– Думали, что кто-то ухаживает за кем-то, – он чмокнул её в макушку.

– Да-a нет. Они думали, что в этом месте кто-то погиб.

– Неужели?

– Потому что машины проезжали, даже сигналили, а бабки проходили, крестились.

– Мне б такое и в голову не пришло.

– Там же дорога.

– А если б не было дороги?

– Всё равно подумали бы, что кто-нибудь бросился с пятого этажа.

– А почему с пятого этажа?

– Потому что у нас пятиэтажный дом.

– Ладно, хватит болтать, поехали.

Да уж! И закрутилась любовь между Яной Шумилиной и Виктором Соловьёвым не на шутку. Когда она ощутила тёплые объятия Виктора, ей захотелось, чтобы этот миг продолжался. Пробуждалась в Яне женщина, ранее ей неведомая. Роль оскорблённой девушки Яна разыгрывать перестала. А через некоторое время она даже перестала об этом сожалеть.

Всё возрастающий интерес к тёмной стороне жизни Виктора распалял её любопытство. Перед Яной открывались тайные двери бандитской мужской иерархии, куда женщин не очень впускают. Яна видела, братва смотрела на неё понимающе: если «Соло» её привёл, значит, она того стоит. Так она становилась постепенно своей, может, невольным свидетелем, а то и участницей некоторых делишек братвы.

Кроме того, Виктор ловко её использовал, найдя применение её талантам. Яна отличилась в одном из серьёзных заданий, в операции с хищением вагона с мазутом. Удачно получилось подключение её к реализации шпал, якобы списанных начальником железнодорожной станции. Мастерство её проявлялось и в других новых криминальных деяниях, разработанных «Соло», иногда под «крышей» чиновников или сотрудников с погонами.

«Соло» с Яной словно переживал вторую юность, посвящая в свои тайны молодую язвительную девчонку. Виктор не скрывал ни от кого новые отношения. А Яна позволяла себе с ним кокетничать, переходя иногда границы дозволенного. Изменились её манеры: речь, поведение, да и походка бывшей пацанки приобрели определённую сексапильность.

За два года активной жизни с Виктором, наполненной суетой, опасностями и страхом наказания, Яна начала чувствовать себя жертвой в его сетях. Он много пил, в таком состоянии садился за руль, становился невыносимым, грубым, унижая и оскорбляя её. Зачастую это переходило всякие рамки. Однажды в бильярдном клубе он положил конец её терпению, крикнув ей вслед:

– Да пошла ты! Я тебе ничего не должен, ты мне – не жена…

Услышав такое в свой адрес, Яна перевела дух и молча вышла, громко хлопнув дверью.

В этот же вечер Яна случайно повстречала Наташу в парке. А может, и не случайно, кто знает…

Случайностей не бывает…

От возмущения Яна кипела, разыгравшийся в голове протест нарастал: «Гад, гад, тварь, скотина!» Яна шла быстро, нервно озираясь по сторонам. Дошла до сквера и увидела сквозь зелень знакомую фигуру, сидящую на скамейке под ярко светившим фонарём.

Неужели Наташка! Яна догадывалась, что подруга читала письмо, на её коленях лежал конверт.

– Наташа! – окликнула Яна, раздвигая кусты.

Наташа, подняв голову, быстро сунула конверт с письмом в карман жакета, хотела что-то сказать, но вздохнула и проглотила слюну.

Яна старалась сдерживать слёзы, не получилось. Она хотела попросить прощения, не смогла.

– Помоги мне, – лишь хрипло выдавила из себя.

– Пошли ко мне, – торопливо пригласила Наташа. – Сосед спит, мать тоже. Посидим на кухне.

Нервничая и волнуясь, Яна рассказывала подруге о своих приключениях с Виктором. Пила кофе маленькими глотками. Руки у неё дрожали.

От Наташи веяло спокойствием. Она слушала молча. Время от времени Яна ловила на себе вопросительные взгляды подруги. Когда Наташа подала очередную чашку кофе, предложила:

– Что ж, приезжай ко мне в Москву.

Глаза Яны вновь наполнились слезами. Наташа сочувственно закивала головой. Она, задумавшись, подошла к окну. Следом встала Яна, обняла её со спины.

Последние звёзды задрожали в небе и, подмигивая, исчезали, уступая место рассвету.

– Мать не хочет лечиться. Я приехала на недельку ради неё. Жалко, – пропадает, – сказала с отчаянием Наташа. – Выходит, я за тобой приехала…

Яна смолчала, у неё в душе затеплился огонёк надежды.

Родители Яны ломали голову над необдуманным решением дочери. Бесполезно убеждать, что это – глупая затея, и институт сначала надо закончить, ведь деньги за учёбу заплачены. Но они не знали, что деньги за второй семестр Яна не заплатила, – приберегла на всякий случай. Да и на учёбу ей уже глубоко наплевать.

Так и решила Шумилина, вопреки всем или всему, и вскоре уехала из родного города.

Легко можно себе представить, какой радостью, ощущением новых приключений наполнилось её сердце, когда она вступила на московскую землю у Казанского вокзала. В первые дни Яна бесцельно болталась по Москве, по Красной площади, чтобы в полной мере ощутить неповторимость столицы.

Москва – действительно, сердце России и владелица времени, поэтому любой, попавший первый раз в Москву, ощущает щемящий восторг от увиденного и чувствует свою причастность к истории города.

Любовалась Яна красочными куполами Покровского собора. А памятник Минину и Пожарскому был точь-в-точь как в учебнике. Прошлась вдоль Кремлёвской стены, где захоронения, пересекла площадь и очутилась в торговых рядах ГУМа.

Вот тут-то в ней вновь проснулась воровская жилка. Её поразило обилие разнообразной одежды и появившейся возможности ловко стащить какую-нибудь понравившуюся вещь. Она до головокружения легко вошла в кураж. Яна стала присматриваться профессиональным взглядом. Молодая, стройная, высокая брюнетка, с длинными пышными волосами и уверенными движениями, слегка небрежно рассматривала наряды на вешалках. Расхаживая грациозной походкой пантеры, оценивала ситуацию, при этом прикладывая к себе то один наряд, то другой. Умышленно демонстрировала свою открытость.

Шумилина интуитивно умела использовать психологические приёмы. На воровстве она ещё не попадалась. Ведь не пойман – не вор. И этот грех себе Шумилина великодушно прощала.

Ловко используя воровские секреты, она стащила пару кофточек. Ещё раз убедилась, что этот промысел и в Москве сгодился.

Со спокойным выражением лица Яна моментально удалилась из ГУМа. Выйдя опять на Красную площадь воспрянула духом. Окинула взглядом вокруг. Прямо перед ней на Спасской башне ей подмигнула сияющая рубиновая звезда. Но грозный зиккурат Мавзолея навеял на неё чувство страха и призыв к порядку. Находясь под сильным впечатлением от приключений, Яна направилась к Историческому музею в поисках ближайшей станции метро. Попутно купила в киоске схему. Быстро сориентировалась и легко добралась до «Текстильщиков».

Представляя, как Наташа обрадуется обновке, Яна поднималась в лифте на седьмой этаж. С беспечной лёгкостью, открыв дверь своим ключом, влетела домой. В просторной комнате, в нише на кровати, она увидела спящую Наташу. Они – хоть и были ровесницами, но Наташа выглядела старше своих лет: добродушная блондинка, среднего роста и крепкого телосложения, не то что Яна – худенькая, испорченная девчонка-малолетка.

У Наташи сегодня выходной. Работа официанта порой буквально валит с ног, к концу рабочего дня поджилки трясутся. Яне невдомёк, сколько терпения и выдержки необходимо иметь, обслуживая клиентов.

Услышав шум, Наташа лишь слегка приподняла голову:

– Господи, что за ажиотаж? Яна, ты можешь потише?

– Наташка, ну проснись! Ну посмотри, что я тебе добыла!