– Ой, Шумка, Шумка, напилася ты пьяна… Не дойдёшь ты до дома… Давай, обними меня за шею.

Стараясь изо всех сил изобразить трезвое лицо, Яна молча обняла подставленную шею друга, это выглядело нелепо. Виктор не смог сдержать хохот.

– Я не люблю пить один. Короче, Лёша, уложи её и давай ко мне на пиво. Все твои уже повырубались. Мы с тобой только вдвоём почти трезвые, – не вынимая изо рта кусок рыбы, пробормотал Виктор.

Шумилина послушно волочила ноги, обхватив крепкую шею Лёши.

– Держись другой рукой за перила, – скомандовал он около лестницы, ведущей на второй этаж. В комнате, где спала Наташа, стояла ещё одна кровать, куда Лёша с трудом довёл Яну. Она, еле держась на ногах, тут же упала на кровать навзничь. Накрыв Яну пледом, Лёша быстро спустился к Виктору.

– Теперь и я могу расслабиться.

– Ну, твои друзья оторвались по полной, дрыхнут вон, кто где, – сказал Виктор, разливая в стаканы водку. – Будешь, да?

– Давай.

– Господи, а еды-то сколько, как на свадьбу наготовили.

– Да это Янка, любит погулять.

– Она у вас, чё, заводила?

– Ну да-а, нормальная такая девка. В доску своя. Мы уже давно вместе, почти целую вечность. Все с одного двора…

– Ну вот, растёт молодёжь в соседнем дворе, а я даже не в курсах, – иронизировал Виктор, мотая головой, – вроде как, я что-то слышал про эту пацанку. Как ты её назвал?

– Шума.

– Точно, Шума! Она дерётся не хуже пацанов, говорят, – разглагольствовал Виктор.

– Да, не хуже, – подхватил Лёша, – но это было раньше, сейчас мы её за девушку считаем.

Не выпуская из руки стакан, Виктор изумлённо взглянул на Лёшу.

– Не понял! Давай выпьем, потом объяснишь.

Лёша залпом опрокинул стакан водки, вздрогнув всем организмом. Тепло начало разливаться по всему телу, разгоняя кровь. С вытаращенными глазами схватил тарелку с салатом «Оливье»! Ложка за ложкой салат стремительно направлялся в рот, иногда вытекая обратно вместе со слюной.

Глядя на него, Виктор перекосился:

– Кто так водку пьёт? Ты чуть не захлебнулся. И кто так закусывает? – И отставил свой стакан в сторону, так и не опустошив его.

Не отдавая отчёта в своих действиях, Лёша тут же налил ещё в стакан водки и постарался выпить залпом, захлёбываясь. Виктор продолжал глядеть на него вопросительно.

– Почему вы её за девушку не считаете? – допытывался он.

– Кого? – подняв брови вверх от удивления, спросил Лёша.

– Кого? Шуму!

– Шу-му, ну-у, она наша по-ото-мушто, – у него уже еле ворочался язык.

Он опьянел резко. Если до этого он держался, то тут позволил себе расслабиться. И вот – на тебе, голова лежала в тарелке с остатками салата.

– М-м-да-а-м-м, – протянул Виктор многозначительно.

Вроде в эту компанию он пришёл целенаправленно. Виктор блуждающим взглядом окинул все лежащие пьяные тела. Очевидно, прикидывал, как ему быть. В лицо бросилась кровь, заиграла теплом от одного только воображения. Прощупав руками карманы, достал сигареты.

Тут невтерпёж захотелось слить струю. Не раздумывая, выскочил на улицу и, не отходя от крыльца, справил нужду. И с таким облегчённым удовольствием вздохнул, словно этого и не хватало в его жизни для полного счастья.

Вообще-то, для полного счастья ему не хватало другого. Он с минуту постоял во дворе, посмотрел на небо. Набирало силу только одно желание – получить запретный плод.

Машинально всунув в зубы сигарету, прикурив от зажигалки, затянулся глубоко. Ноздри беспокойно расширялись. Маниакальная мысль о запретном не отступала. С каждой затяжкой страсть судорожно разгоралась внутри и толкала его обратно в дом.

Прежде чем переступить порог дома, Виктор испуганно оглянулся. Дрожь пробежала по спине.

Преодолев последние сомнения, крадучись, бесшумно проскользнул к лестнице. Несколько прыжков, – и он на втором этаже. Скрипнула дверь, в комнатке при свете ночника увидел две кровати, девчонки спали беспробудным сном.

Виктор был не настолько пьян, чтобы не узнать Яну. Он стоял и смотрел горящими глазами. При одной только мысли обладать ею – напряглось всё его естество.

Виктор безотчётно скинул с себя кожаную куртку, бросил на пол. Откинув плед, осторожно лёг рядом с Яной. Никаких признаков жизни, кроме сопения, она не выдавала. Обнимать её в таком состоянии бессмысленно, даже не интересно. Он пришёл в замешательство, но тут же, грубо расстегнув на ней джинсы, стянул их вместе с колготками и трусами, как с куклы.

Кровь забурлила от запаха девичьего лона, заворожённый взгляд блуждал по обнажённому телу, усиливая желание. Спешно скинув с себя штаны вместе с трусами, накинулся, словно хищник на свою добычу. Яна лежала неподвижно, лишь издавала некое подобие мычания. Ослеплённый желанием, он пошёл на пролом, как вдруг почувствовал сопротивление…

В этот момент Виктор не отдавал отчёта в своих действиях. Он почувствовал напряжение и даже боль, прорываясь в девичье лоно, но через мгновение жгучее блаженство захватило его, а за ним последовал бурный оргазм. Он застонал сквозь сжатые зубы. Время перестало существовать. Несколько секунд истомы, – и блаженная нега. Мгновенная слабость накатила на него, и он всем телом навалился на Яну. Уснул моментально.

Яна медленно приходила в себя. Она никак не могла понять, что с ней? Сон или явь? Что-то тяжёлое придавило, не давало дышать. Пахнуло перегаром. Фу, мерзость! Попыталась вывернуться, сдвинуться в сторону. Яна задыхалась, внизу живота чувствовала непонятную тупую боль. Наконец, с усилием, помогая себе руками и коленями, она смогла откинуть с себя безжизненное тело неизвестного мужика.

Смутное предчувствие породило страх. Внизу живота ощущение боли и тяжести нарастало, тело онемело, словно придавленное бетонной плитой. Окончательно очнувшись, Шумилина, оглядев себя, голую ниже пояса, оцепенела. Очень хотелось в туалет. Поднявшись с кровати, почувствовала нечто липкое в промежности, – сунула руку и подошла ближе к ночнику. Кровь. Точно, кровь!

Этот боров с голым задом, спящий сейчас на кровати, лишил её девственности?

– Вот блин, су-у-ка! Урод! Уроды все! – воскликнула она в отчаянии.

Лютая ненависть вспыхнула, кровь бросилась в лицо.

Бросив взгляд на омерзительного мужика, Яна могла в этот миг убить его. Желание покончить с ним, отомстить, уничтожить: много-много раз вонзая нож, было таким сильным, необузданная ярость выплеснулась криком отчаяния.

Наташа очнулась от её крика. Медленно подняв голову, окинула взглядом комнату. Полуголая Яна стояла у ночника, разглядывая руки. Какой-то мужик спал на соседней кровати. Ничего не понятно! Что здесь произошло, пока она спала?

Откинув плед, Наташа поднялась. На всякий случай, осмотрела себя: куртка, джинсы, – одета полностью. Внимательно взглянув на Яну, замерла. Наташу обдало жаром, и сразу же волна дрожи пробежала по всему телу, сердце сжалось от страха за подругу.

– А-ах! – она прикрыла рукой рот.

Похоже, Яну изнасиловал какой-то неизвестный мужик. Ну и рожа у него! Но как же это могло случиться? Она продолжала стоять около кровати, застывшая, словно статуя. Не зная, как вести себя дальше, Наташа непроизвольно сложила руки в молитвенной позе и начала беззвучно молиться: «Господи, что же это, Господи? Спаси и сохрани нас… бедная Янка! Каково ей? Господи, помоги…»

В растерянности Шумилина бросила пустой взгляд на подругу. Наташу поразил её несчастный вид, но уже ничего нельзя было изменить.

– Я убью его! – вдруг воскликнула Яна.

Подойдя к Наташиной кровати, машинально сдёрнула плед, окуталась им.

– Не смей! – Наташа испугалась ещё сильнее…

– За это убивают!

– Яна, быть беде, не смей! – так требовательно произнесла Наташа, что подруга отшатнулась от неё.

Она выскочила из комнаты и побежала вниз. Наташа кинулась будить мужика, чтобы выпроводить его, неровен час, Янка с ножом вернётся…

Нестерпимое желание опорожнить мочевой пузырь, заставило Яну прошмыгнуть мимо спящих парней в туалет. Едва залетев туда, сбросила плед на пол и плюхнулась на холодный стульчак. Она ощущала тяжесть и жжение во время мочеиспускания. Чувствовала себя комком использованной туалетной бумаги. Ей стало жаль себя! Ошеломлённая произошедшим, она продолжала размышлять, всё ещё до конца не веря в случившееся. Она встала с унитаза и, заглянув в него, увидела кровь. Поспешно смыла. Подошла к ванне, открыв кран, обнаружила, что вода только холодная. Ну ничего, главное есть, чем подмыться. Схватив первое попавшееся полотенце, намочила и обтёрлась.