Тем временем Наташа трясла полуголого бесчувственного мужика, стараясь не смотреть на его гениталии. Она вцепилась руками в горловину свитера, пытаясь его приподнять.

– Да, чтоб тебя, вставай же! Просыпайся! – приговаривала она, всё время оглядываясь в сторону лестницы.

Виктор начал приходить в себя, возмутился и машинально оттолкнул от себя Наташу. Она отлетела на свою кровать, опрокинувшись на подушку. Ей вдруг стало так обидно из-за своего беспомощного состояния, из-за того, что она не может ничего сделать, только смотреть на лестничный пролёт в ожидании разъярённой подруги с ножом.

Полностью стряхнув с себя сонное состояние, Виктор поднял голову, вглядываясь в Наташу.

Собравшись с духом, Наташа соскочила с кровати и быстро спустилась на первый этаж. Разглядывая спящих парней, она видела тупые ничего не выражавшие лица, которые нагоняли на неё тоску.

Мысленно вернулась к Арсению, вспомнила, как провожала его в армию.

Её охватило волнение, к горлу подкатил комок то ли обиды, то ли стыда. Она так не хотела сюда ехать, – как чувствовала. Ведь это та же самая компания, которая над ней чуть не надругалась. Уже вовсю ругала себя, – такую глупость сделала! «Прости меня, Арсений, прости, любимый!» Тогда, на своих проводах он между поцелуями шептал ей нежно на ухо:

– Я хочу, чтобы ты стала моей, раз и навсегда.

По её телу пробежал трепет. Перед первой близостью с ним Наташа, конечно, испытывала страх. Но уступила легко, не сомневаясь. И они предались радости первой любовной связи в своей жизни со всей непосредственностью юных сердец. От воспоминаний той ночи у Наташи до сих пор голова кружилась. И, представляя счастливую совместную жизнь с Арсением, Наташа верила, что так будет навсегда…

Когда Виктор смотрел вслед убегающей девушке, у него в голове промелькнули мрачные предположения. Он сразу вспомнил Яну. Глухая неприязнь вдруг начала терзать его. Озябшая задница налом-нила о том, что она голая. От чего-то клейкого слипались ляжки. Рукой потрогал, – что-то мокрое. Вгляделся – вроде как кровь, да так много!

Теперь уже и он замер от удивления. Спрашивал себя: «Неужели попалась девчонка? Или месячные у неё были? Да, если девчонка, – неудобно получилось, как-то не по понятиям. Накосячил, принял за шлюху…» – он хмыкнул рассерженно и начал соображать, как выходить из этой ситуации.

Трусы нашёл не сразу, в штанах запутались. Оделся, накинул куртку. Прислушался, – внизу тишина. «Наверняка, все ещё спят. Никто не знает о случившемся, кроме девок… Надо сделать так, чтоб действительно никто не узнал. Это выгодно не только мне, это выгодно и им».

Он стянул с кровати окровавленную простыню. Скомкав её, блуждающим взглядом окинул комнату. Нашёл в углу чёрный полиэтиленовый пакет. Спешно спрятал туда простыню.

Заправил пледом постель, на которой произошло насилие, переложил обнаруженные Янины джинсы, стянутые им вместе с колготками и трусиками. Попутно обратил внимание, что плед на соседней кровати отсутствовал. Сразу сообразил, что она им укуталась, а сейчас, наверное, где-то рыдает.

Немного времени постояв в задумчивости, он спустился вниз. Пацаны все спали в разных позах. Второй девчонки нигде не видно. Виктор осторожно подошёл к туалетной двери. Прислушался, услышал журчание воды и трёхэтажный мат: «Тварь! Убью! Опущу ниже плинтуса!» Отпрянул. Не ожидая такого от девушки с поруганной честью. Понял, что пора убираться отсюда, как можно быстрее.

Быстрым шагом Виктор направился к двери. Во дворе у калитки увидел вторую девушку.

– Бежишь? Как последний трус ведёшь себя, а ещё мужчиной называешься, – бесстрашно пристыдила она. Ему стало немного неловко.

– Я не бегу. Просто не хотел усугублять, ты же сама сказала, чтоб я убирался. Думаешь, я ожидал, что так получится…

– Тебя как зовут? – вдруг спросила она.

– Виктор.

– Меня Наташа. Ты откуда взялся?

– С соседней дачи, – он мотнул головой в сторону.

– У тебя есть машина?

– Да, я на машине.

– Ну вот и хорошо. Отвезёшь нас с Яной домой. А то на электричке в таком состоянии как-то не пристало. Особенно, ей.

– Да, я понимаю.

– Понимает он! Видно, как понимаешь! Эх, мужики, – наделаете делов и сами не рады! – Она покачала головой, после паузы добавила: – Правда, не все такие, к счастью. – Улыбка осветила её лицо.

Виктор, понуро опустив плечи, медленно открыл калитку:

– Ладно, я сейчас проверю своего придурка, затем заведу машину и подкачу. Ну а ты её подготовь.

– Договорились.

– Пацанов только не буди, пусть спят. Записку им оставь.

Перед уходом на работу Римма Сергеевна зашла к дочери в спальню. Яна не реагировала, спала как убитая. Потрясла за плечо, пытаясь её разбудить. Дочь, посмотрев полузакрытыми глазами, вновь зарылась в постель, такую тёплую, такую родную. Огрызнулась лениво:

– Отстань, я спать хочу.

– Ты уже сутки проспала, – проворчала Римма Сергеевна.

Но Яна промолчала и вновь провалилась в свои лихорадочные и беспокойные сны. Матери ничего не оставалось, как удалиться из комнаты дочери.

Яна осталась дома одна, она продолжала убаюкивать своё измученное тело: то просыпаясь, то засыпая. В полусне она услышала настойчивый звонок в дверь. Интересно, кто это? У всех свои ключи, зачем звонить? Натянула на голову одеяло. Непрошенные визитёры не унимались. Когда стало совсем невмоготу слушать дребезжание звонка, Яна трудом поднялась с кровати. Неторопливо накинув халат, шатаясь, доплелась до входной двери. С абсолютным безразличием машинально открыв дверь, она тут же развернулась и побрела обратно.

Вдруг кто-то сильный схватил её за плечи и резким движением развернул. Разгневанная Яна не успела понять, что произошло и как она оказалась в объятьях какого-то постороннего мужика…

Виктор, – а это был он, впился горящими глазами, жадно вдыхая её аромат, она увидела, как раздуваются ноздри его крупного носа, её передёрнуло от отвращения. Тело не остыло от боли и обиды.

– Прости меня, пожалуйста, за всё. Прости, прости, много раз прости. Чёрт попутал. Я не ожидал, что ты девственница… была. Сестрёнка, прости!

У Яны не хватило сил вырваться из его рук. С трудом подавив рвотный позыв, она прошептала пересохшими губами:

– Как ты мне надоел… Готовься, я тебя убью.

– Я готов умереть в руках моей девочки, – ответил Виктор.

Он подхватил её на руки и понёс вон из квартиры, на лестницу, вниз, во двор. Задыхаясь от бессилия, Яна выдавила из себя:

– Что ты ко мне прицепился? Отстань… а?

Виктор быстро донёс её до машины с уже распахнутыми дверями, ловко посадил на заднее сидение. Салон автомобиля заполнял аромат огромного количества цветов.

А похититель с пылающим лицом, желая восстановить мировую, встал перед ней на колени. Смотрите, мол, все, любуйтесь: коленопреклонённый смотрящий этого района просит у королевы пацанов прощения!

Мало-помалу Яна начала приходить в себя. Скривила рот в усмешке:

– Кра-асиво… мне цветов никогда не дарили.

Виктор широко улыбнулся.

– Правда, я их не люблю, – добавила Яна ехидно.

Улыбка сползла, он смотрел испытующе:

– А что ты любишь?

– Секс! – очень грубо и небрежно швырнула ему прямо в лицо она, не подозревая о том, что это ещё сильнее бередило душу Виктора. «Была бы какая-нибудь фифочка, ладно, а то ведь – своя в доску. Да, таких-то мало девок, как Яна. И ангел, и чёрт, – всё в ней смешалось…»

От неожиданности он онемел, но злобы не возникло. Он насупился:

– Что мне сделать, чтоб ты простила?

– Я смотрю, ты всё делаешь необдуманно! – произнесла сквозь зубы Яна. – Ты вырвал меня из постели, в чём попало и как попало…

– Так поехали на рынок, сейчас тебе нормальный прикид организуем, – обрадовался он.

– Не в этом дело. Я умею одевать себя, обойдусь без посторонней помощи и не нуждаюсь в деньгах.

Виктор терпеливо выслушивал её возражения. Такая вот плата получилась за силой вырванную девственность.