Дождавшись, пока очередной патруль скроется за углом, Эредис проскользнула в библиотеку, потушила свет и уже отточенными движениями рук наложила заклятье тишины.

Когда дверь снова открылась, она затаила дыхание.

Главное – не ошибиться.

В темноте с тихим магическим шипением вспыхнула знакомая руна. Эредис выпорхнула из своего укрытия навстречу гостю, попутно призывая светлячка.

– Сэр Ранделл, – девушка сделала книксен. Пушистые ресницы затрепетали.

Приаму Ранделлу было всего двадцать восемь лет, и он был самым молодым магом, ставшим Первым Чародеем. И в силу своего возраста он успел полной ложкой хлебнуть горя, что щедро нес магам Магистериум. Ему не повезло прийти в Академию, когда рыцарем-капитаном иолатов был сэр Арден. Приам до сих пор помнил, как однажды его и еще нескольких братьев притащили на утреннее построение. Их оскорбляли, унижали и высмеивали точно такие же мальчишки, только закованные в тяжелую броню. Кто-то даже поднимал руку. А они должны были стоять и молчать. Молчать, изнывая от желания броситься на обидчиков с кулаками. Арден говорил, что это закаляет дух и помогает обрести внутреннее равновесие. Но и ученикам-иолатам приходилось несладко. Наказанием за малейшую провинность были десять ударов плетью. За более серьезные нарушения били всей ротой. Арден был уверен, что подобные методы должны были отсеять тех, кто был не пригоден для службы в Магистериуме.

Ранделл стискивал кулаки так, что ногти впивались в ладони, и представлял себе, как будет мстить своим обидчикам. Он стал лучшим учеником своего потока, снискал уважение своего учителя и предшественника и был рекомендован Магистериуму как очередной Первый Чародей.

К тому времени капитана Ардена сменил сэр Вудроу. Муштра и нелепые пытки прекратились. Приам слышал, как иолаты называли нового рыцаря-капитана «Батенькой». Но как Вудроу радел за своих подопечных, точно так же ему было наплевать на магов.

Именно тогда, стоя перед зеркалом и поглаживая острые края ордена Первой Ложи, Приам понял, что его время пришло. Именно ему было предначертано избавить магов от гнета и гонений. Дать им права и голос. Возродить когда-то великий Орден таким, каким он был создан.

– Меня начинают бесить твои встречи с Леннардом, – он снизу вверх смотрел на Эредис, что вытянулась перед ним.

– Ты же знаешь, что я это делаю не из-за большой любви, – девушка не кокетничала – держалась ровно, говорила спокойно.

– Ты уверена, что он поддержит нас?

– Я не сомневаюсь. Запрещенные заклятия никогда ни у кого не сбоили.

Ранделл сделала шаг – Эредис отступила.

– Ты ему в голову залезла? – на его лице – удивление.

– На случай, если его ко мне любви окажется не достаточно.

– А что еще ты сделала?

– Посадила на цепь Ignifer, – голос девушки звучал хищным шепотом. – Как и другие девушки – остальных. Но они совсем мозги растеряли.

Приам неприятно улыбнулся, вспоминая ночной перфоманс на крыше Академии.

– А если он тоже пострадает?

Еще шаг вперед – и назад.

– Меня заботит только то, чтобы не пострадала я.

– А ты сама? Не передумаешь? Не испугаешься? Не пожалеешь?

Эредис уперлась спиной в стеллаж и едва заметно выдохнула. Отступать больше было некуда.

– Сомневаешься? – голос Ранделла звучал насмешливо и даже чуть презрительно.

– Нет, – твёрдо ответила магесса и с вызовом посмотрела в зелёные глаза, что поблескивали в полумраке.

Периодически она ловила себя на мысли, что возможно не все иолаты – твари. В какой-то момент Каин действительно ей понравился. Возможно, что-то у них и получилось бы, будь они в иных обстоятельствах… Но Эредис тут же одергивала себя. Если бы он не был влюблён в неё так слепо, он зарубил бы ее на месте при первом неверном шаге. Все они одинаковые…

– Откуда только в такой маленькой девушке столько двуличия? – Приам подцепил ее двумя пальцами за подбородок, заставляя поднять голову ещё выше. Девушка странно улыбнулась и чуть вздрогнула, когда Ранделл поцеловал ее. Она тут же ответила на поцелуй, прижавшись к Первому Чародею всем телом. Руки ее скользнули по его плечам, узким бёдрам и начали расстегивать ремень брюк, но внезапно Ранделл отстранился.

– Не сегодня, – коротко бросил он. Быстрыми движениями приведя себя в порядок, он бесшумно покинул библиотеку, не сказав больше ни слова.

***

Каин захлопнул дверь и устало привалился к ней спиной. Обведя глазами комнатушку, он вздохнул. Наверное, не надо было ездить домой.

Теперь здесь будет ещё тоскливее.

Краем глаза он видел, как тень Ignifer зашла за дверь и затаилась там. Она всегда была – на периферии его зрения. Стоило сосредоточиться, отвлечься, забыть на время про Ignifer, и она уходила. Но когда Каин уставал, она подбиралась ближе. Иногда Леннард чувствовал ее прямо у себя за спиной. Тогда казалось, что ещё день – и она сожмет его сердце в обжигающе-горячей ладони.

Каин потер переносицу.

Внезапно ему захотелось встретиться с Эредис. Просто чтобы увидеть. Услышать ее голос. Он понимал, что в каких-то моментах теряет разум, но не хотел потерять ещё и ее. Каин кинул взгляд на часы, что меланхолично отсчитывали секунды, щелкая стрелкой.

Было достаточно поздно. Но преимущество иолатов было в отсутствии комендантского часа. Наскоро переодевшись, Каин отправился на поиски леди Баярд.

Поздоровавшись с патрульными, Леннард обратил внимание на тусклый свет, что пробивался из-под двери библиотеки. Он был слишком холодным для свечей. Каин не знал, какая сила толкнула его заглянуть в библиотеку.

Он слышал, что когда разбивается сердце – это больно. Неправда. Это было невыносимо больно. Как и видеть Эредис, целующей другого.

Леннард закрыл дверь, чувствуя на языке горечь.

Боль вязала узлы в солнечном сплетении.

Каин в очередной раз повернулся на другой бок. Время уже стремилось к рассвету, а заснуть ему так и не удалось. В голове царила пустота. Наивный, глупый мальчишка. Конечно, он абсолютно ее не знал. Он не мог назвать ее любимую книгу. Не мог сказать, правша она, или левша.

Но он точно знал – хоть порой он и не мог отличить сон от яви, это-было-реально.

Кровь в ушах отбивала свой ритм до тех пор, пока не затихла под действием тёмного, неспокойного сна.

Противный ехидный смешок заставил его проснуться.

– Я тебя съем, – произнёс скрипучий голос из-под кровати.

Леннард распахнул глаза. Сердце готово было вырваться из грудной клетки. В комнате на какой-то момент воцарилась тишина. Каин лежал, вцепившись в одеяло, и отчаянно прислушивался к тишине. В какой-то момент ему удалось убедить себя в том, что сознание разыгрывает свои злые шутки. Но из-под кровати понеслось довольно причмокивание.

– Съем тебя, – снова сообщил сосед и хихикнул. Когтистая лапа, появившаяся в тонкой полоске света луны, царапнула пол.

– Я – голодный. Каин – вкусный. Вкус-с-сный.

Тварь голодно заурчала. Леннард подскочил на кровати, прижался к стене, цепляясь за одеяло сведенными от паники пальцами.

«Просто сон. Галлюцинации. Ничего не происходит. Сейчас я закрою глаза…»

Но глаза отказывались закрываться: подсознательно Каин не мог лишить себя одного из самого важного сейчас чувства.

Смех соседа становился все более омерзительным.

– Кушать! – требовательно заявил он.

– Обойдёшься! – в голос огрызнулся Каин и начал лихорадочно соображать.

Меч вместе с остальным обмундированием лежал на другом конце комнаты. Да, она была всего около девяти футов в длину, но чтобы добраться до оружия все равно нужно было встать с кровати… И тварь дожидалась именно этого.

– Голодный, – не преминула напомнить она, шкрябая пол.– Тебя съем.

Взгляд упал на свечу, что стояла у изголовья постели. Надо было всего лишь протянуть руку. Каин с облегчением выдохнул. Все порождения ночи боялись света. Руки тряслись как в самой жестокой лихорадке. Спички не только не загорались – падали из слабеющих с каждой минутой пальцев. Наконец серная палочка вспыхнула, даря скромные лучики света. Следом загорелась и свеча. Каин сделал глубокий вдох – и рванулся за мечом, одновременно выговаривая закосневшими губами обрывки вспомненных молитв. Меч со скрежетом покинул ножны, снова даруя силу рукам. Каин торжествующе обернулся, занося клинок – и из горла вырвался вопль.