— Нет, — печально вздохнула я и проплыла к стулу для посетителей. Уселась, ридикюль (а как же я без него?) на подлокотник пристроила и принялась медленно стягивать перчатки с пальцев. — Дядя по-прежнему неумолим и контролирует весь круг моего общения. Как считаете, я могу за это на него в суд подать?
Мартин закашлялся, глаза отвел. Понял, зараза такая, что я издеваюсь и уж точно на любимого и единственного родственника в суд подавать никак не собираюсь. Но игру мою поддержал:
— Боюсь, это безосновательно, мисс Рианна. Увы, но родственник ваш, является вашим опекуном и…
— Имеет на меня все права по достижении мной двадцати одного года, — вздохнула и понурилась демонстративно. — Ужас, что за несправедливость. И кто только эти законы придумывает? Ну, ладно еще, у меня родственник адекватный. Деспот и тиран, правда, но искренне о моем благополучии заботится, и за меня и во имя меня, кого хочешь на распнет и на дереве повесит, имени не спросив, но есть и же и совершенно неадекватные экземпляры. А бедные девушки, не имеющие возможности никак защититься, вынуждены терпеть, и подчиняться…
— Наслышан о вашей стремительно взлетевшей карьере, мисс Рианна, — Мартин мягко улыбнулся и опустился в свое кресло. Расслабился чуть и положил руки на стол. Перстень Мастера с руной смерти мягко блеснул, словно бы подмигивая, и напомнил мне собственно о цели моего визита. — Ваша статья имела головокружительный успех. Даже подумать не мог, что такая тема… заинтересует общество.
— Это потому, что вы — мужчина! — возмущенно воскликнула я. — И понятия не имеете, как сложно женщине выбиться в люди, заслужить уважение или сделать карьеру. Это же просто замкнутый круг! И ведь никто! Никто даже не собирается что-то менять! Вопиющее безобразие!
Мартин шире растянул губы в улыбке и примиряющее поднял вверх руки, всем видом своим показывая, что спорить со мной на эту тему дальше не собирается. И я замолчала. Нет, так-то я могла и поспорить, и даже долго и со всем присущим мне энтузиазмом отстаивая свою точку зрения, но… не хотелось. Вот конкретно сейчас, просто желания не было, да и не для того я сюда пришла. Но обосновать причину своего визита в полицеское управление не успела. Только я собралась с духом, перчатку с правой руки стянула, как Мартин все же пошел в наступление:
— И все же вам не стоило раскрывать все секреты рода Нейрос, да еще и таким образом, — и вот вроде бы сказал так, невзначай, и даже на губах улыбка была, самая что ни на есть, обворожительная и мягкая, а глаза… У, эти зеленющие гляделки, стали острей ножа. А сам Март, из внимательного и улыбчивого лорда Алана, тут же превратился в сурового старшего следователя. По особым поручениям, угу! — Кому вы рассказали эту историю, Рианна? Кто такой этот С. Лоер?
— А я почем знаю? — натурально так глазки округлила и даже ладошки к груди прижала. За дни, прошедшие с момента выхода изобличительной статьи, я в этом деле святой невинности поднаторела. Дядя Фил меня неделю пытал и всякими ужасами грозился — я молчала и только ресницами хлопала. — Я с ним незнакома. И потом, не у меня надо об этом спрашивать. Дядя Фил издревле с этим мерзавцем Доргваном на ножах, а после этой статьи… — я красноречиво поморщилась, и продолжать не стала.
Просто дядя Фил и, правда, чуть рассудка не лишился, когда неделю назад «Вестник» напечатал статью, изобличающую весь род Нейросов. Причем там не только про сектантов было, а и про то, что покойный ныне лорд Итон Нейрос имел определенного рода слабость к маленьким девочкам и не гнушался развращать не только собственную дочь, но и племянницу, что осталась на его попечении.
Мой родственник кричал, топал ногами, стучал кулаками по всех поверхностях, до которых мог дотянуться, и даже расколотил очень миленький кофейный столик в гостиной. Но доказать мою причастность к этой статье и загадочному, никому не известному журналисту, с не менее загадочным именем С. Лоер, не смог. А как, если с того самого мгновения, как меня достали из ритуального круга, я особняк не покидала и общалась только со слугами и Марианной. Подружка, кстати, была единственным человеком, кому позволялось навещать меня беспрепятственно.
Но заподозрить несчастную мисс Ларон в причастности к этому грязному разоблачению было и вовсе уж невозможно, поскольку она, как раз, являлась стороной пострадавшей.
Скандал был громкий. Настолько громкий, что отголоски его докатились даже до далекой Венгарии. Тамошний князь, которому никто не удосужился сообщить о том, что его невеста мало того что уже давно не девица, но и убийца, едва от чувств на тот свет не отправился. К счастью, вовремя откачали, а то мог бы и дипломатический скандал приключиться. Шума было столько, что нашему императору пришлось назначить расследование и даже поддаться на провокацию того же С.
Лоера, автора статьи, и предать это расследование гласности. Столько грязи на аристократов за все время существования империи не выливалось.
Вице-канцлер позора не пережил. Застрелился в тот же день, когда стало известно о том, что разбирательство назначено. И поделом ему. Доказательств его причастности к сектантам не было, но о том, что его сын делает со своей же дочерью и племянницей он всяко знал.
Леди Нейрос отправилась доживать свои дни в обитель, а вот Арчи…
Арчибальд отмочил. После самоубийства деда, последний лорд Нейрос окончательно съехал с катушек. Его задержал полицейский патруль, когда он справлял нужду в фонтан перед императорским дворцом, нарядившись в дамскую шляпку и в туфли на каблуках. Причем, шляпка и туфли были единственным, что на лорде в тот момент вообще было надето.
Лорд Нейрос сдерживаться не стал, пытался оказать сопротивление, кричал и ругался неприличными словами, но все же был скручен и направлен в тюрьму. Потом, правда, его все же перевели в лечебницу для душевнобольных, поскольку все признаки буйного помешательства оказались налицо.
Короче, все семейство Нейросов оказалось наказано, всем было воздано по заслугам. Единственное, мне было немного жаль Марианну. Бывшая соученица так хотела стать леди, так стремилась приблизиться к аристократии, что была готова выйти замуж даже за форменного идиота. К несчастью, семейство Ларон помолвку не скрывало, хвасталось скорой свадьбой, и в свете… Марианна стала парией. Принимать-то ее принимали, но все больше для того, чтобы позлорадствовать. Ее жалели, ей выказывали соболезнования, но за спиной, конечно же, судачили и потешались.
Не выдержав подобного, подружка собрала вещички и укатила к морю, залечивать душевные раны. Звала меня, но я отговорилась скорым переездом в столицу матушки и осталась. Зато точно знаю, куда завтра отправится мой самый заклятый враг и самый верный сообщник, выпросивший у своего работодателя (не без моей помощи, само собой) отпуск по причине ранения и необходимости поправить здоровье. Море, оно такое… всех лечит. И от всего.
— Рианна, — моим честным глазам, лорд Алан не поверил. Дядя тоже не верил, но… доказать все равно никто ничего не мог. — Это не шутки. Вы понимаете, что этот… журналист…
— Лорд Алан, — я обворожительно улыбнулась, отчего Мартин чуть побледнел, — поверьте, я пришла сюда не для того, чтобы говорить о каком-то там журналисте.
Мартин вздрогнул, сглотнул, прищурился чуть-чуть, а я, наконец-то, справилась с перчатками и, вздохнув, стащила с пальца колечко. То самое, которое он мне надел в тот памятный день, когда меня похитили.
— Спасибо, — проворковал я, чуть наклонившись вперед, положила колечко перед ним на стол. — Большое спасибо.
Мартин перевел взгляд на кольцо. Затем на меня посмотрел, потом снова на кольцо. Хмыкнул, качнул светловолосой головой.
— Неожиданно, но, знаете… — он вдруг встряхнулся весь, повел плечами и, ухватив перстенек, поднялся. А когда лорд старший следователь по особым поручениям принялся огибать свой стол, подскочила уже и я, встревоженная и настороженная происходящим. Предчувствие… нехорошее такое, вот вообще нехорошее, пощекотало внутри. И я… пятиться начала. Поближе к выходу.
