— Тогда в два часа ночи, — согласился с ним Чарли.

— Думаешь, ты сможешь проснуться в такое время? — пошутил Лизандр.

— Перед тем, как уехать, отец подарил мне новые часы с будильником, — мальчик с гордостью показал подарок отца. На черном циферблате сияли золотые цифры и стрелки.

— Ух, ты! — вежливо восхитился Танкред, — впечатляет. Надеюсь, они не поднимут на ноги всю спальню.

— Ты точно уверен в том, что хочешь это сделать, Чарли? — лицо Лизандра стало очень серьезным, — я пойму, если ты решишь все отменить. Там в темноте под землей будет совсем не так просто, как кажется.

— И вполне возможно, что Аза перегрызет тебе горло, или искусает до смерти, — беспечно добавил Танкред.

Чарли только усмехнулся. В этот момент он меньше всего думал о таких вещах:

— А где будете вы, когда он на меня нападет?

— Я буду контролировать Дагберта, а он — разбираться с Манфредом, — объяснил Танкред, и Чарли согласно кивнул.

— Тогда мне не о чем больше беспокоиться. До встречи после полуночи.

Когда мальчик возвращался в школу, он обратил внимание на группу ребят, окружавших Джошуа и близнецов Бранко. У обладателя дара магнетизма красовался под глазом синяк, у одной близняшки нос был похож на сине-фиолетовую сливу, а лоб другой охватывала широкая повязка, похожая на тюрбан. Джошуа показал пальцем на Чарли, зрители тут же развернулись и уставились на него. На их лицах читалось такое негодование и осуждение, что ему стало весело.

Во время обеда у него урчало в животе, но он так переживал, что кусок не лез в горло. На протяжении остального дня его сердце билось быстрее обычного, руки стали холодными и влажными, а на последнем уроке — французского языка Чарли с досадой обнаружил, что у него дрожат колени.

— Я абсолютно СПОКОЕН, — убеждал он себя.

К нему наклонился Фиделио:

— Что это было, приятель?

— Тишина в классе! — приказала Мадам Тессиер. Она терпеть не могла учеников и ненавидела мрачное, серое здание Академии Блура, работая здесь только ради высокой зарплаты.

— Скажу позже, — шепнул Чарли.

— МОЛЧАТЬ! — вне себя от злобы завизжала учительница французского языка.

Перед самым ужином Чарли удалось остаться с Фиделио наедине. Он рассказал своему другу обо всем.

— Возьми меня с собой, — разволновался Фиделио, — втроем будет не так страшно находиться в подземелье, зная, что где-то прячется чудовище.

— На самом деле Аза не такой дикий, как может показаться, — возразил Чарли.

— Откуда ты знаешь? Он оставался волколаком на протяжении двух недель и вполне мог одичать и стать опасным. Почему ты не бросишь эту затею?

— Аза рискнул ради меня всем. Я не могу позволить ему сгинуть в этой тюрьме.

Фиделио пожал плечами:

— Ну, хорошо. Обещаю присмотреть за Дагбертом, если он проснется.

Чарли нужно было еще поговорить с Оливией. Его друг настоял на том, чтобы пойти в общежитие девочек вместе с ним.

— Ты можешь столкнуться там с Надзирательницей, — предупредил он.

Так оно и случилось. Тетя Лукреция стояла возле дверей отделения, где находилась Лив. В ее руках белела пачка чистых, пахнущих стиральным порошком, простыней:

— Ты переходишь все границы дозволенного, Чарли Бон.

— Я пришел одолжить книгу.

— Ты можешь прекрасно обойтись и без нее, — маленькие черные глазки Лукреции Юбим буравили племянника, — я слышала сегодня о тебе весьма нелицеприятные вещи. Посмотри, в кого ты превратился. Ты позоришь всю нашу семью. Хотя чего еще можно ожидать от мальчика с таким отцом, как у тебя..? — она брезгливо скривилась.

— Что Вы имеете в виду? — Чарли сжал кулаки, — мой отец стоит сотни Юбимов!

— Он тоже Юбим, глупый мальчишка, но для него это слабое оправдание, — она ехидно улыбнулась, глядя как Чарли, вне себя от негодования поднял кулак.

— Пойдем отсюда, — Фиделио схватил его за руку.

Но не успели они сделать и пары шагов, как за спиной Надзирательницы распахнулась дверь, и из нее выглянула Оливия:

— Привет, Чарли. Я принесла тебе книгу, которую ты хотел взять, — она помахала в воздухе маленьким справочником под названием «Спряжение французских глаголов».

Лукреция Юбим отступила от двери на один шаг:

— Подслушивание — ужасная привычка. А теперь убирайтесь отсюда, да побыстрее, пока я не передумала.

Против такого решения никто не возражал. Ребят как ветром сдуло. Они зашли в художественную студию, в которой недавно закончились занятия, и Чарли изложил Оливии свой план.

— Я лучше пойду с тобой и Билли, — в ее глазах заплясали огоньки, — мне интересно узнать, что там внизу. Вдруг мы найдем сокровища… или что-нибудь еще. Ты собираешься идти в пижаме? Понадобятся резиновые сапоги, ведь подземный ход ведет прямо к реке…

— Заткнись и слушай, что тебе говорят. Лив, — грубо перебил ее Фиделио, — для тебя есть особое задание.

— Какое? — Оливия обиженно поджала губы и сложила на груди руки.

— Иллюзии, Лив. Это все, о чем я тебя прошу. Мне не нужна твоя помощь под землей.

— Где ты хочешь их устроить? — разочарованно спросила девочка.

— По всему городу. Манфред только и ждет того момента, когда я пойду освобождать Азу, но он не знает, когда это произойдет и еще: он даже не предполагает, что я в курсе того, где они его прячут.

Чарли смотрел на бесстрастное лицо Оливии, и в его голову закралась незваная мысль:

— На самом деле я только предполагаю и не знаю наверняка, где он, вернее, строю догадки на том, что сказал Мистер Комшарр.

— А твоя интуиция, — спросил Фиделио, — разве она тебя когда-нибудь подводила?

— Ты прав, — согласился Чарли, в то время как его внутренний голос говорил, что у него нет абсолютной уверенности в том, что Аза действительно там, в жуткой глубине и темноте подземелья за театральной костюмерной. Получалось, что он действует наугад, как говорится, пан или пропал.

— Какого рода иллюзии тебе нужны? — резкий голос Оливии вернул его обратно на землю.

— Фургончики, Лив. Маленькие, белые, немного потрепанные и помятые, — он подробно описал старый, много повидавший на своем веку микроавтобус Бартоломью, — твои иллюзии будут отвлекать преследователей. Иллюзорные машины должны стоять в разных местах города от двух часов ночи до рассвета. Думаю, штук пять — шесть будет достаточно.

Оливия ухмыльнулась:

— Эмма поможет мне не заснуть. Похоже, предстоит веселенькое ночное развлечение.

Когда они вышли из комнаты, в дальнем конце коридора появилась высокая, немного сутулая фигура и, слегка прихрамывая, направилась прямо к ним. У Чарли похолодело все внутри, он боялся поверить своим глазам. К ним приближался Манфред, и на нем не было привычной маски.

^{Манфред Блур идет по коридору.}

Когда он подошел поближе, в тусклом свете единственного фонаря ребята разглядели его бледное лицо, такое же, как раньше, от шрамов не осталось никаких следов. Чарли открыл рот от удивления.

— Я смотрю, ты в шоке, Чарльз Бон? Мне повезло с хорошими и умными друзьями, — он провел длинными пальцами по гладкой щеке, — похоже, ты не ожидал вновь увидеть меня таким?

Мальчик не смог найти достойный ответ и кашлянул.

— Мы всегда надеялись на лучшее, — защебетала Оливия, — приятно видеть тебя таким… таким красивым, Ман…

— СЭР, — рявкнул Манфред, — не забывайте о субординации. Вы должны называть меня «сэр».

— Да, сэр, — кротко пролепетала девочка, с удовольствием входя в роль послушной служанки и потешаясь от всей души.

— Идите, готовьтесь к ужину. Здесь нельзя находиться!

— Да, сэр, — потупив глаза, они поспешили пройти мимо Манфреда, и уже в конце коридора услышали очередной окрик:

— Я наблюдаю за тобой, Чарли Бон, советую не делать глупостей.

— Хорошо, сэр, — промямлил мальчик.

Этим вечером в Королевской комнате стояла гнетущая, напряженная атмосфера. Джошуа Тилпин выглядел изрядно потрепанным. К его волосам пристали кусочки бумаги, паутина и карандашная стружка, на пыльных рукавах висели обрывки упаковочного материала.