А если взять щенка с улицы?

Щенки, выросшие на улице, как правило, не знали общения с человеком (или знакомы с людьми слишком мало, причем далеко не всегда опыт общения был позитивным). Поэтому велик риск, что вы не сумеете социализировать такую собаку. Или вам придется приложить очень много сил для того, чтобы она просто спокойно могла сосуществовать в обществе людей.

Если вы все же решили брать щенка с улицы, лучше взять маленького щенка (примерно в возрасте 1 – 2,5 месяцев). Тогда есть шанс, что негативного опыта у него накопилось не так много, и вам будет проще социализировать его и вырастить собаку, которая сможет вписаться в жизнь людей.

Еще одна из моих нынешних собак – дворняжка Тори – была подобрана моим племянником на улице и позже перекочевала под мою опеку. Ей на момент встречи с ее спасителем было около двух месяцев, но последствия бродяжничества сказываются и сейчас, хотя прошло уже больше двух лет – пусть и не в таком объеме, как раньше. В частности, хотя она и не пытается уже отчаянным лаем отогнать любого, кто посмеет приблизиться ближе, чем на пять метров, Торина картина мира все еще полна опасностей и угроз, она доверяет лишь нам, членам своей «стаи», а всех «чужаков» изначально воспринимает как врагов. И если Аякс, с его благополучным прошлым, видит мир в радужных тонах и все воспринимает позитивно, Тори любая мелочь может вогнать в сильный стресс.

На фото: маленькая Тори. Автор фото: Екатерина Кастрицкая

Можно брать с улицы и щенка постарше (и взрослую собаку), но только в том случае, если вы готовы приложить очень много сил на ее адаптацию, понимая и учитывая все риски.

И, конечно, собаку для спорта или рабочую собаку на улице вы вряд ли найдете.

Впрочем, где бы вы ни брали щенка, огромное значение имеет воспитание и обучение. Просто какой-то путь может оказаться более легким, а какой-то – более тернистым. Однако все индивидуально. И порой именно собака с улицы становится самым лучшим другом.

Важно лишь помнить, что принятие решения – ваша ответственность. Ни одна собака не просила себя заводить, и ни одна собака не обязана «сама по себе» соответствовать чьим-то ожиданиям. Акита ину – не обязательно Хатико, а немецкая овчарка даже из самого лучшего питомника может не стать «как Комиссар Рекс».

А в следующей главе мы обсудим 16 причин завести собаку. Почему вам без четвероногого друга точно не обойтись?

Я не люблю прикармливать бездомных собак. Не потому, что мне их не жалко, а совсем наоборот: не хочу давать повод для несбыточных надежд и иллюзий. И если оставляю еду, то так, чтобы ее нашли, но не видели, кто доставил «гуманитарную помощь». Чтобы не привязывать…

Но ей не нужна была еда для того, чтобы сделать тебя объектом своей привязанности. Она просто выбирала людей, которые казались ей подходящими на роль «стаи». По какому принципу это делалось, непонятно. Но, так или иначе, я попала в число «избранных»…

Она была довольно крупной, светло-рыжей, остроносенькой дворнягой и жила на станции «Загорье». В этой деревне на тот момент стоял мой первый конь Экзахт (он же Рыжуленька), так что с этой станции я регулярно уезжала домой, в Минск. Дворнягу почти всегда можно было увидеть лежащей возле билетной кассы, иногда бродяжку пускали внутрь погреться и, по всей видимости, подкармливали, потому что худой она не была. Появилась собака там внезапно, как бы ниоткуда, и в первую же нашу встречу отнеслась ко мне так, словно мы были старыми друзьями, которые не виделись по меньшей мере век. Она подпрыгивала, поскуливала, терлась о ноги, помогла мне купить билет, а потом побежала следом на перрон. Я честно старалась не обращать на нее внимания и очень боялась, что собака полезет за мной в вагон, но как только подъехала электричка, она с независимым видом побрела назад к кассе.

Так и началась наша странная дружба.

За мордашку собака получила кодовую кличку Лиса (с ударением на «и»). Каждое мое появление на станции сопровождалось бурей восторга, причем еда собаку мало интересовала. Во всяком случае, когда я, наконец, сдалась и стала привозить ей колбасу, Лиса ела ее только до тех пор, пока я стояла рядом. Стоило мне отойти, она тут же бросала съестное и бежала следом. Впрочем, как уже говорилось, собака явно не голодала.

Да и нужно ей было другое. Лискина собачья натура не могла выносить одиночества, и ей жизненно необходимо было хоть на 10 минут почувствовать себя чьей-то, значимой для кого-то, хоть чуточку любимой… Но, увы, в то время у меня была Элли и требовавший повышенного внимания конь, так что еще одна собака в жизнь не вписывалась никак.

Дошло даже до того, что она стала… охранять меня от других людей. Когда Лиска была рядом, она грозно рычала на каждого, кто осмеливался проходить слишком близко, по ее мнению. И однажды это едва не закончилось печально для нее. Тогда Рыжуль уже плохо себя чувствовал, я ездила на конюшню каждый день, убегая пораньше с работы, а потом на нее же возвращалась, уставала жутко и как-то слабо реагировала на окружающую действительность. И собака, словно чувствуя мое состояние, вела себя на удивление тихо. Она, как всегда, встретила меня возле кассы, съела свою порцию ливерки и уселась рядом ждать электричку, периодически робко пихая носом мою руку на предмет «погладить». А мимо проходил не очень трезвый тип, на которого Лиска тихо, но достаточно отчетливо зарычала. Ну а тот, решив, очевидно, доказать свою «крутизну», топнул на нее ногой, в ответ на что собака залилась яростным лаем, что в свою очередь вызвало поток брани и агрессивных выпадов. Какая-то сердобольная женщина, стоявшая рядом, попыталась урезонить алкаша, но тот разошелся еще больше и в какой-то момент, неся ахинею о своем богатом кинологическом опыте, попытался ткнуть сигаретой в собачью морду. И тут все переживания последних дней захлестнули меня с невероятной силой, и я даже не крикнула, а прорычала:

– ***** ******, ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА!!!! А НЕ ТО…

Видимо, что-то в этом было, потому как мужичок, не дослушав, какие кары я собираюсь призвать на его голову, вдруг попятился, едва не свалился на рельсы и пробормотал:

– Ладно, ладно, только вы собаку подержите…

– ВОН!!! – рявкнула я, одной рукой обхватив Лиску за шею.

Пьянчуга нервно вздрогнул и, оглядываясь, посеменил прочь. А собака, как ни в чем не бывало, виляя хвостом, лизнула мою ладонь и, дождавшись, пока я скроюсь в недрах вагона, побрела на свое излюбленное место.

Позже я узнала, что подобным образом она привечает не только меня, что у нее в друзьях числится еще несколько человек, в том числе и одна из посетителей конюшни. Но все же собачья привязанность была в такой мере избирательной и не поддающейся рационализации, что приходилось только удивляться.

За несколько месяцев я настолько привыкла к Лискиному обществу, что, когда в очередной раз не нашла ее на станции, даже еще не осознав этого, почувствовала какую-то пустоту. А когда поняла, чего не хватает, пыталась малодушно успокоить себя тем, что мало ли какие у нее неотложные собачьи дела…

Но собака не появилась и в следующий раз, и потом. Больше я ее не видела.

Конечно, можно было бы узнать, куда она делась. Думаю, это не составило бы труда. Но я не стала. Не думаю, что хочу знать правду. И все же каждый раз, подходя к станции и видя вдалеке светло-рыжий собачий силуэт, я надеялась, что это она. Но каждый раз ошибалась…

В глазах собаки ее хозяин – Наполеон, вот почему собаки так популярны.