Ванкер выглядел обеспокоено, так же, как и Эрика, которая кусала ноготь на одном из пальцев.

Я покачала головой.

— Я абсолютно без понятия.

Эрика вытащила палец изо рта. Она наклонилась вперед и поставила локти на стол, пока позади нее булькала кофе-машина. Одна кружка была практически наполнена.

— В чем конкретно проблема? Я имею в виду, я понимаю. Ты пряталась от журналистов…

— И людей, — вставила я.

Она продолжила, махнув на меня рукой:

— И людей. Я поняла. Но люди больше не могут обвинять тебя. Киана освободили. Он вышел досрочно, и его больше не преследуют правоохранительные органы. Значит, и ты чиста. — Она смотрела то на меня, то на Ванкера. — Правильно?

Он пожал плечами.

— Люди не прощают. Они обвиняли ее даже тогда, когда обо всем стало известно. Из репортажей, которые мы видели, кажется, что ничего не изменилось.

Снарк говорил, что меня будут обвинять, чтобы отвлечь от повторного рассмотрения дела Киана, но этого не произойдет. Он сказал, что полиция больше не ищет меня. С этими проблемами мы разобрались. Но оставалась еще одна. Ванкер только что сказал о ней. Люди.

— Меня отчислят из университета.

— Ни за что, — нахмурилась Эрика, — они не могут сделать это. Ты была жертвой три года назад. И ты должна была ходить в школу во время суда. Поэтому они не могут выгнать тебя за то, что ты жертва.

Жертва. Я вздрогнула от этого слова.

— И, наверное, я потеряю свою работу.

Она снова начала протестовать, но Ванкер остановил ее.

— Если она останется там работать, это вызовет беспорядок. И они могут уволить ее за это. Не знаю насчет университета, но, думаю, что и они могут ее отчислить. Все, что им нужно, это придумать причину, и, я не сомневаюсь, что администрация найдет такую причину, чтобы оправдать свои действия.

Ни университета. Ни работы. Что тогда останется у меня?

Эти ребята. Вот что.

«И Киан», — произнес голос в моей голове.

Но будет ли он у меня?

Мы теперь вместе? Он спасает меня снова и снова, но слова Снарка так и звучат в моей голове.

Была ли команда Киана причастна к тому, что записку опубликовали? И я поняла.

Нет.

Я пресекла эту мысль.

Не могу думать об этом.

— Люди ненавидят ее, — сказала Эрика. Кофе-машина замолкла. — Давай изменим их мнение.

Я опустила голову, сложила руки на коленях, но потом посмотрела вверх. Ее глаза были яркими, ясными и решительными.

Она посмотрела на меня, на Ванкера и снова на меня.

— Что думаете? — довольно громко произнесла она. — Я имею в виду… — Она замолчала, обдумывая слова. — Мы дадим интервью в прямом эфире. Да, это может сработать. Сьюзен связалась с местной новостной станцией, когда мы брали интервью и когда продавали его. Они хотели купить его. Я была в групповом чате. Я знаю одного оператора. Мы вместе сидели в баре «Винный погреб». Он поможет нам, или может помочь связаться с нужными людьми.

— Ты имеешь в виду, что будешь брать интервью в прямом эфире? — Упершись локтем в стол, Ванкер переводил взгляд в очках с меня на Эрику. — Ты будешь брать интервью у Джо… рдан?

— Да. — По мере того, как идея приобретала смысл, росло и ее волнение. Оно отчетливо читалось в ее глазах. — И так как все будет вживую, мы не сможем ничего исправить. Ребята, это отличная идея. — Она протянула нам руки, что бы мы дали ей «пять». — Почему вы не взволнованы этим? Это поможет изменить их мнение о Джо… Джордан. Она никогда не говорила об этом раньше.

— Мне не разрешали. — Все советовали этого не делать.

— Но ты больше не ребенок. Ты совершеннолетняя. Мы должны сделать это. Если люди узнаю ситуацию с твоей точки зрения, это может помочь. Никто тебя не уволит, никто не сможет исказить твои слова так, как им хочется, — сказала она и откинулась на спинку стула. — Я думаю, это твой единственный вариант, иначе тебе, Джордан, всю жизнь придется жить в страхе.

Она встала, чтобы налить себе кофе.

Я уже слышала Снарка в своей голове, который говорил мне не делать этого. И команда Киана… в первую очередь, они будут защищать его. И я сомневалась, что они захотят, чтобы я сказала хоть слово. Не знаю, что скажет Киан на это, и часть меня не хотела его спрашивать. Хотя я должна. Он заслужил возможность высказать свое мнение, но сейчас, в данный момент, я так устала.

Все эти годы я пряталась.

Все эти годы я была напугана.

Все эти годы я держала язык за зубами.

Эрика права. Мне не позволяли говорить. Со всех сторон — социальная служба, полиция, все остальные. Я устала молчать. Я устала слушать всех, и прямо сейчас я приняла решение.

Я взглянула на Эрику. Она несла чашку кофе и уже собиралась сесть, но на полпути остановилась. Она замерла, ее рука застыла в нескольких сантиметрах от стола.

Прежде чем я сказала хоть слово, она прочитала решение в моих глазах. Широкая улыбка осветила ее лицо.

— Да?

Я кивнула.

— Да, — сказала я обоим. — Я хочу сделать это.

Эрика уронила чашку на стол, пролив кофе, но даже не заметила этого. Она вскинула кулак в воздух с победным кличем:

— Да!

Ванкер нахмурился.

Я чувствовала себя хорошо от принятого решения. Я делала все правильно, да?

Эрика хотела сделать это как можно скорее. Журналисты уже вовсю говорили обо мне, и их все больше и больше прибывало в течение дня. Буря должна была разразиться с гораздо бо́льшим размахом, чем в прошлый раз, и я знала об этом сама. Ей даже не нужно было говорить мне об этом.

Я уже переживала этот кошмар.

После того как она написала оператору, он назначил нам время и место встречи. Все было сделано им. Он приведет с собой репортера с новостного канала, но она поклялась, что сохранит все в секрете, и Эрика ей доверяла. Если Эрика была согласна с ее присутствием, то и я тоже. Я полностью ей доверяла.

Прежде чем покинуть квартиру, я проверила телефон в пятый раз за последние пару часов.

Ни звонка, ни сообщения от Киана.

Я не была уверена, хорошо это или плохо, но все еще хотела сделать это. Мне надоело прятаться. Я сделаю то, что хотят другие. Расскажу свою правду. Я хочу это сделать. Должна. Это мой способ бороться за мою жизнь, ну или, по крайней мере, я попытаюсь это сделать.

Час спустя зазвонил телефон Эрики. Репортер и оператор отправили нам машину, и в это же время мы услышали с улицы шум. Он все нарастал и нарастал, но я игнорировала его.

Когда в зазвучала полицейская сирена, я знала, что это снова происходит.

Я была в полицейском участке, пока они забирали тело Эдмунда. Киана допрашивали в отдельной комнате, а меня отправили в больницу для дополнительных анализов.

Детектив открыл дверь, и они были там — журналисты и жители города. Я чувствовала их ненависть. Я почувствовала это мгновенно.

— Киан Мастон хороший мальчик! — крикнул кто-то. — Зачем ты испортила его жизнь?

— Ты спала с ними обоими?

— Бог не спасет тебя. Ты отправишься в ад.

— Ты убийца!

Как только в газете опубликовали имя и фото Киана, моя жизнь закончилась.

Услышав сирену, я догадалась, зачем они здесь, и онемела. Все мои чувства отключились. Ванкер вышел на балкон и выглянул. Нахмурившись, он вернулся обратно.

— Они полностью упакованы. Внизу две полицейские машины…

Зазвонил домофон. Ванкер остановился и повернулся к нам.

— Ну… — Он поднял руку, чтобы снять очки, а второй провел по волосам.

И больше ничего не сказал.

Эрика посмотрела на меня.

— Что мне делать?

Я уже ничего не чувствовала, но ответила:

— Впусти их.

Они знали, что я здесь.

Мы со Снарком переписывались до этого, и он спрашивал меня, вернусь ли я в свою старую квартиру. Я была права. Все уже знали об этом, поэтому я ответила ему «Да».