— Не знаю, — нахмурился я, — На моей земле погибло около двух сотен человек. Сомневаюсь, что у остальных сильно хуже.

— Тринадцать родов умножаем на двести и получаем две с половиной тысячи.

— Не из каждой Пасти вышли демоны, — возразил я.

— Тогда ведущий врёт?

— Преувеличивает.

— Но люди… Сколько их на улицах? Очень много. Должен быть веский повод, чтобы они вышли. Так что, может дело и в ненависти. А её рождает боль.

— Ещё страх.

— Страх, что маги не могут защитить? Я молодая и не очень опытная, но не думаю, что причина в этом.

Если приглядеться к транспарантам, то основной посыл был следующий: куда смотрят маги? Кто нас защитит?

— А может эта толпа в квартал нагрянуть? — спросила девушка.

— Не знаю, но если это случится, крови прольётся ещё больше.

Почему-то этот вариант казался особенно страшным. Если за митингом стоит чужая воля и она решит толпу направить сюда, то маги будут вынуждены ответить. Каковы шансы, что толпа прислушается к словам? Нулевые. Разумности среди такой массы людей быть не может. А значит… Значит маги ответят силой, чтобы защитить свои дома. Хватит ли им сил, чтобы справиться с парой тысяч человек? Думается мне, что да. Обычный человек ничего магу сделать не сможет, даже если придёт с оружием. Разорвать на части? Три раза ха. Любой слабый щит выдержит любую людскую агрессию.

— Эдвард, — снова заговорила Эрминия, после двух минут тишины, — Как думаешь, что предпримут твои соседи дальше?

— Фактически, люди вышли не на их землях, а на государственных, так что у них нет права вмешиваться.

— Просто будут смотреть?

— Не знаю. Скоро увидим.

На всякий случай я связался со Спартаком, обсудил с ним ситуацию и дал распоряжение выставить усиленные патрули. Сегодня всем стражам придется поработать. Алмаз с командой тоже на место выехал. Ещё активная пиар компания шла ходом. Пусть только кто-то посмеет слово в мою сторону сказать. Нет, вреда причинять я ему не буду, но вот железными фактами, что проблема решена, последствия минимизированы, помощь оказана — закидаю. Мне это стоило солидных трат, но куда деваться. Чем дальше события закручиваются, и чем ближе финансовое дно, тем больше я подумываю, что закрывать Пасти за деньги — очень даже хороший вариант.

Больше ничего интересного не произошло. Вечером ко мне заглянула Амалия, под предлогом проверить её спасителя. Проверила лично и заставила как следует пропотеть. Но это была приятная нагрузка, хех.

— Отец что-то говорил про меня? — спросил я, когда мы лежали в обнимку.

— Чтобы я была аккуратнее с тобой, — провела она мне ноготочком по груди.

— Да, я такой. Украду твоё девичье сердце.

— Вообще-то он другое имел ввиду, — рассмеялась она, — Папа беспокоится, как бы твои проблемы не коснулись меня. Но ты ему в целом нравишься. Перспективная партия.

— Даже так?

— А почему нет? Порядок на своих землях налаживаешь, Пасть закрываешь. Если выживешь — завидным мужем станешь.

— Осталось выжить.

— У тебя это хорошо получается. Время на твоей стороне.

— Не скажи. Я видел, как дрались мои враги. Они тоже становятся сильнее.

— Ох, Эдвард, давай не будем о серьёзном? Я и так натерпелась в последние дни.

В общем, пришлось девушку окружать любовью, теплом и нежностью. Ну и украсть девичье сердце тоже, чего скромничать, если в твоих объятьях такая красавица.

— Амалия, а ты в курсе… — решил я прояснить момент, но не знал, как сказать о нём деликатно.

— О чём?

Она всё ещё лежала в моих объятиях, но скоро ей требовалось уходить. Очень жаль. Я бы предпочёл, чтобы она осталась на ночь.

— Не знаю, как об этом спросить. Тебя, наверное, уже можно поздравить.

— С чем? — нахмурилась она, заглядывая мне в лицо.

— С пополнением в вашей семье.

— Эм… — замерла девушка, — Ты о чём?

— Так ты не в курсе? Твоя мама беременна.

Повисла тишина.

— Надеюсь, я не испортил сюрприз или что-то в таком духе.

— Ты ошарашил. Погоди, но откуда ты знаешь? — Амалия вырвалась из моих объятий и залезла сверху. Видимо, чтобы никуда не сбежал.

— Почувствовал.

— Ты ещё и беременности чувствуешь? — вырвалось у неё.

— Что значит ещё? А какие у тебя представления о моих возможностях?

— Ну… Если подумать, то ничего удивительно. А я всё гадала, как ты тогда Степана засёк. Но погоди… Так, голова кругом. Блин, давай по-порядку. Ты уверен, что мама беременна?

— Я, конечно, могу ошибаться, но велики шансы, что именно так. Только не надо на неё это вываливать и кричать, Эдвард мне сказал про твою беременность. Как-то это не очень будет выглядеть.

— Хорошо, я тебя не сдам, — хмыкнула она задумчиво. — Стоп, стоп… У нас же война на носу. Мда, вот отцу новость будет. Мать ему весь мозг съест. Беременные женщины… они такие. Мда… Ошарашил ты меня, Эдвард.

— Я могу всё же ошибаться. Сколько твоей маме лет?

— Она молода и прекрасна, — рассмеялась Амалия, — А что?

— Просто у неё уже есть двое взрослых детей и я удивился, что она беременна.

— Мама — целительница. Пусть и не сильная, но целительница. А женщины целители живут дольше, лучше и с годами становятся только краше. Возраст, когда можно рожать, тоже отличается от того, что доступно обычным женщинам.

— В общем, сплошные плюсы.

— Да. Правда, чтобы стать хорошим целителем надо приложить много сил.

— Но оно того стоит, как понимаю.

— В целом да. Мужья женщин целительниц тоже живут дольше. Так что ты это учитывай. Замечу, что мужья верные.

Хах, вот это намёк.

— Хотя, с твоей чувствительностью… Как далеко ты чувствуешь?

— Достаточно далеко, — улыбнулся я ей.

— А насколько глубоко?

— Очень глубоко, — улыбка стала шире.

— А чувствуешь, что я на секреты и обидеться могу?

— Нет, — теперь я уже смеялся. Амалия тоже не выдержала и присоединилась к смеху.

— Ладно, мне пора. Надо с мамой поговорить и проверить, что ты сказал. Но это странно. Мама бы ощутила эти изменения. Поэтому либо не захотела говорить, либо не успела, либо срок очень ранний. И тогда меня вдвойне удивляет, насколько хорошо ты ощущаешь людей. Научишь меня так же?

— Ты опять за своё? — поймал я её, повалил и оказался сверху.

— Да-да, мы уже начинали тренировки. Но учил ты меня другой чувствительности.

— Почему? Этой и учил. Или ты думаешь, что такие умения быстро открываются?

— Ты слишком молод, чтобы это было долго. Или супер талантлив.

— Кто знает, кто знает, — пробормотал я, отрезая любые вопросы поцелуем.

В общем, Амалия ушла не сразу.

На следующий день, утром, в одиннадцать часов, нежданно негаданно ко мне заявился Константин Баюшев. Позвонил перед этим, но цель визита обозначать не стал, чем заинтриговал. Что старику распорядителю понадобилось от меня?

— Эдвард, — кивнул он мне, когда дворецкий его в переговорную привёл.

Обменялись стандартными репликами, слуги принесли чай, после чего мужчина не стал откладывать и перешёл к делу.

— Я к вам по поводу вашей уникальной способности закрывать Пасти и тем последствиям, к которым она может привести.

— Надеюсь, вы не будете намекать, что мне нужно съехать, — ответил я пока нейтрально, не зная, чего ждать от старика.

— Нет, — обозначил он улыбку, — Чтобы не было между нами недопонимания, у меня к вам претензий нет. Личных имею ввиду. Надеюсь, мои опасения будут вам понятны после нашего разговора. А что насчет голосования… Дело в том, что инициатива вас изгнать была предложена некоторыми нашими соседями.

— Имена вы, конечно, не скажите?

— Что поделать, конфиденциальность. У вас, кстати, юноша, тоже есть право предложить через меня инициативу.

Угум-с, как любопытно. Предложили соседи, а быть может и сосед — это может быть кто угодно. Первым делом хочется указать в сторону Орловых, но… Что-то мне подсказывает, что это не обязательно так и что могут быть другие. Тот же Баюшев, что сидит напротив меня — он вполне мог и сам инициативу предложить, а сейчас переводит стрелки на "каких-то" соседей.