Я хотел бы не смотреть, но не мог. Она явно понимала, что делает. Длинные блестящие волосы рассыпались по её изящным плечам, и меня обуяло желание запустить в них пальцы. Почувствовать этот шёлк.

Созерцая манящие изгибы безупречной фигуры, я отчаянно боролся с собой. Тонкая шея. Словно вампир разглядывал её. Раздирала жажда ощутить вкус этой кожи. Бросилось в глаза, как облизывает нижнюю губу. Чёрт! С ума сводит…

– Может, всё-таки поможешь? – спросила нарочито томным голосом.

Усилием воли перевёл взгляд в лицо. Ухмыляется, зараза. Довольна собой. Ненавижу.

– Чего молчишь?

Я не выдержал и закурил.

– Свихнулся? – она поспешила открыть окно.

Когда подошла к подоконнику, я окончательно потерял контроль. Соскочил со стола и приблизился. Обхватил её сзади и впился губами в шею. Она дрогнула, но тут же расслабилась и запрокинула голову. Удерживая двумя пальцами тлеющую сигарету, я осторожно провёл ладонью по её груди. Она остановила мою руку, но не разжала объятия. Затем развернулась и, мягко притянув за подбородок, скользнула кончиком языка по моей верхней губе. В башке помутнело, и я забылся во власти самого безудержного из влечений.

Нас прервал возмущенный крик Анны Ванны. Чёрт, застукала. Поспешно застёгиваясь, различил шёпотом: «Ты лучше» – и Инка выбежала из класса.

Пока историчка орала, пытался понять, что произошло, и чем это теперь обернётся. На то, что скорее всего не получу аттестат, мне уже было глубоко. Но мысль "Завтра об этом будет гудеть вся школа" меня испугала. Я переживал за реакцию брата. Но больше всего боялся, что узнает Катька. Перед глазами стоял тетрадный листок с прощальными словами. Сердце сжалось. Малая помешалась на мне, и я был не готов отвечать за последствия. Чёрт, ну почему инстинкты порой сильнее разума?

Я клял себя за то, что снова поддался Инкиным чарам.

И что там ещё она сказала? Что ей нужно от меня?! Лучше б продал душу дьяволу!

«Последняя капля»… «бордель»… «не сойдет с рук»… До моего мозга доносились лишь отдельные фразы.

Не помню дорогу домой. Маман встретила с плюшками. Только кусок в горло не полез. Она надулась. Серёга сидел в комнате с учебником в руках.

Милый братец, ты же просто ангел у меня.

Потянуло упасть перед ним на колени и покаяться. Ненавидел себя. Молча забрался на кровать и отвернулся к стенке.

– Жек, что с тобой? Как… отработали? – его голос прозвучал так, будто он сам боится услышать ответ.

Что делать? Что?! Вывалить всё или соврать? Он завтра узнает. Все узнают. И Катюха… Что угодно, только не надо…  Не сейчас.

– Мы были с ней! – полилось из меня против собственной воли. – На подоконнике прямо. Мы с ней были, понимаешь, Серёг?!

Я обернулся и вперился взглядом ему в глаза, не затыкаясь. Меня понесло. Чем больше говорил, тем жёстче звучали мои слова. Матом. Не выбирая выражений, переходя на крик.

Меня не останавливали последующие удары и визг матери. Я оказался лицом в луже крови на полу. Помню только, что инстинктивно прикрывал голову руками.

Бей, бей, умоляю, замочи меня! Из нас должен остаться только один! Вот, чего она хочет! И этот один – ты!!!

Когда помешательство кончилось, до моего сознания добрались истеричные рыдания матушки. Серёга крепко прижимал её к груди и успокаивал, успокаиваясь сам. Я подскочил к ним и обхватил за ноги, уткнувшись лицом в её живот. Она ещё сильнее разревелась. Чувствовал, как гладит меня по голове, и шептал бесконечное «прости».

Позже мы наконец поговорили. Если это можно так назвать. Серёга сам подошёл ко мне. Я понимал, что ему больно видеть мою окровавленную физиономию.

– Что ты испытываешь к ней? – с грустью спросил он.

Я пожал плечами. Сам не мог понять, что со мной творилось. Ненависть и страсть. Только эти слова приходили на ум, но я не хотел их озвучивать. Знал, что брат прикипел к ней серьёзно. Видел по глазам.

– Тогда будь с ней, и раз и навсегда закроем эту тему.

Быть с ней? Разве этого я хотел? Приручить Дикую Кошку? Останется ли тогда она такой же манящей и желанной? Нет. Не для этого создана. Мне нужна только цель, а не её достижение. Я наконец понял это. И то, как по-скотски поступил с братом. Ненавижу. Сам себя ненавижу.

А Катька? Только она не должна узнать. И я это не о себе сейчас, не о чувстве вины. Мне по настоящему не хочется разбивать Малышке сердце.

Чёрт, что со мной? Это же не я. Жек! Где ты? Куда ты подевался? Что за чушь? Ты никогда не пёкся о других. Тебе плевать на всех. Ты никому ничего не должен. Это всё чужие правила. Не ведись. Да пусть ненавидят, убивают, что угодно! Какая вообще разница? Сегодня ты есть – завтра нет. Возможно, ты живёшь последние часы, минуты, секунды. Так что загоняешься? Всех лесом!

– Что молчишь? – Серж сканировал меня в ожидании ответа.

Брат. Я же не один. Есть люди, которых я действительно люблю. Не такие эгоисты, светлые, добрые люди. Я, не задумываясь, отдам жизнь за них. Так что же я делаю? Чёрт. Чёрт! У меня раздвоение личности. Походу, слишком часто получаю по кумполу.

– Серёг, я не знаю. Пока ничего не понимаю. Дай мне время. У меня башка раскалывается.

– Тебе нужно врачу показаться. Прости, я не хотел.

Ангел! Он ещё и прощения просит! У меня! Мой брат ангел. Как же паршиво-то! И почему нельзя прямо сейчас сдохнуть?

Я лежал и пялился в потолок. Наконец, всё поплыло, и я забылся.

На следующий день не пошёл учиться. Мне приспичило увидеть Катьку, и я направился к ней. Она открыла, заспанная, в пижаме, с взъерошенными волосами. Такая милая.

– Здаров, Малявка! – я ввалился в квартиру без приглашения.

– Женя? Давно ты меня так не называл. Не надо, хорошо? А ты чего не в школе?

– А ты чего не в школе? – передразнил я и резко направился в одну из комнат.

Катька в недоумении последовала за мной.

– Так мне же во вторую смену…

Я осматривал её жилище, будто что-то искал. Диван, шкаф, комод с зеркалом – вот и весь нехитрый интерьер. Обои в зелёный цветочек. Постеры. Стоп. Что за рожи на них? Руки вверх? Ласковый май… Это что ещё за номер? Походу, Малявка мне заливала насчёт музыки. А может, и не только?

Повернулся к ней с вопросом во всё табло.

– Эээ… Это сестра слушает, – заулыбалась Малая. Врёт, козявка.

– А ты чего, не ждала меня?

– Ну, ты же не говорил, что придёшь… Не позвонил.

– Так ты должна была ждать и надеяться, – ответил я фразой мультяшного «мужчины в полном расцвете сил».

– А что с твоим лицом? Ты опять с кем-то дрался?

Я проигнорил вопрос.

– Не ждала, значит… – повторил задумчиво. Состроил обиженный вид.

– Ждала… Я сейчас, чай будешь? – она рыпнулась в сторону кухни, но я остановил её, схватив за руку, и притянул к себе.

Она явно испугалась. Смотрела на меня огромными блюдцами и не дышала.

– Погоди, я придумал кое-что поинтереснее, – я начал целовать её в губы.

Мои руки поползли вниз по её рубашке и нырнули под. Ощутил бархатную кожу. Животик. Тёплый, упругий. Рука ниже…

–Ты что?! – она с силой оттолкнула меня. Щёки её пылали.

– А я хочу тебя! – я накинулся снова. Рывком прижал к себе, развернул и чуть наклонил вперёд, жадно целуя в шею.

– Жень, пожалуйста, не надо! – взмолилась она. – Я не могу! У меня ещё не…

Она пыталась расцепить мои руки и высвободиться. Но я лишь крепче сжимал стальные объятия.

– Жень, Жень, ну прошу тебя, не надо, не сейчас, я не могу так! – и она заревела.

Нет ещё. Чуть-чуть.

Я запустил руку ей в штаны. Она закричала и ударила меня пяткой между ног.

Чёрт, больно!

Развернулась, вся в слезах.

– Уходи, пожалуйста! Пожалуйста! Уходи!

Да! Этого я и добивался. Выпрямился и твёрдо направился к выходу. Когда дверь захлопнулась, за ней послышались истошные рыдания.