– Да мам, я уже взрослый мальчик, – пробубнил я в подушку.

– Что-что? – она не расслышала. – А ну, живо вставай! Серёжа уже оделся. Из школы звонили, нас к директору вызывают. За завтраком поговорим.

И вышла из комнаты. Я сел, свесив ласты и держась руками за край кровати. В голове начал перебирать, зачем в очередной раз классуха могла потревожить родителей. Должно быть, за ту мою недавнюю выходку на истории. Когда стоял у доски и кривлялся, пока училка отчитывала за невыученную домашку. Она ковырялась ручкой в журнале, а я расстегнул ремень и стянул с себя джинсы, оголив перед всеми свою пятую точку. Девчонки покраснели, парни заржали, и в тот момент историчка повернулась и застала сию картину в самом цвете. Согласен, переборщил. Надо что-то придумать для оправдания перед маман. Хотя, что тут придумаешь? Пойду каяться.

Спрыгнул с кровати и направился в ванную. Там ещё торчал Серёга. Я притёрся к раковине, начал молча умываться. Ещё злился на него, хотя очень старался выкинуть всё из башки. Получалось с трудом.

– Жек, ты чего такой смурной? Из-за дневника? Что родителей вызвали, да?

Он явно ощущал за собой косяк, раз сам приклеился.

– Не привыкать, – буркнул я с полным ртом зубной пасты.

Он с минуту смотрел на мои процедуры. Потом всё-таки решился:

– Из-за Инки, да?

Бросил на него недобрый взгляд.

– Жек, тут ты не прав, в этом деле каждый сам за себя, ты же знаешь!

Я и сам всё понимал, не тупой, но ничего не мог с этим поделать. Меня уже колотило от злости. Ещё больше бесило то, что он спрашивает. Лучше б не подходил ко мне, я б успокоился и к вечеру улыбался бы ему как ни в чём не бывало.

Однако братцу не терпелось всё выяснить здесь и сейчас. Не ответил ему, только выперся из ванной, "невзначай" задев его плечом.

Маман ждала на кухне с тремя чашками кофе и бутербродами.

Я рухнул на стул, Серёга тоже сел.

– Спасибо, мам, – поблагодарил он.

Она буравила меня взглядом. Странно, как не подавился.

– Ну, Жень, слушаю тебя.

– Это я тебя слушаю, ты же хочешь поговорить, – огрызнулся я.

Маман набрала воздуха в лёгкие дабы сдержаться. Видимо, её распирало желание поскорей открутить мне башку.

– Жень, вот в кого ты такой?

Она собралась пустить слезу. Неет, этого я не выдержу.

– Ну мам, хорош, ничего же страшного не случилось! Никто ж меня не выпрет из школы, если до сих пор этого не сделали.

– Да не в этом дело! Думаешь, как нам с отцом, приятно краснеть за тебя перед учителями? – её голос дрожал.

Мне стало не по себе. Я не мог видеть её слезы. Только этим она меня и брала. Лучше бы палкой лупила, кости ломала, только не плакала!

– Мам, ты чего? – вмешался Серж. – Да не загоняйтесь вы! Жека исправится, да ведь?

Я кивнул, допивая свой кофе.

Первым уроком был инглиш. Писали изложение. В этом предмете мы с Сержем тащили весь класс. В основном списывали у брата. Потому что знали: меня просить – палка о двух концах. Я не жмотничал, однако если это была девчонка, не мог не ляпнуть что-нибудь типа: «Сначала грудь покажи». Ну, вернее, я не совсем то говорил, но так приличней звучит… Ко мне обычно не приставали, даже парни. Интересно, почему?

Я сидел за последней партой. Со мной Мазин. Относился к нему прохладно. Не цеплял никогда, поэтому мы неплохо уживались. У нас не было общих тем, и меня пугал его прыщавый лоб. Вот и всё, что мог о нём сказать. Саня, правда, периодически приставал ко мне с футболом. Мог даже взбесить. Но это редко.

У него был другой вариант работы, поэтому пришлось ускориться, дабы успеть написать за двоих. Одним словом, я был занят.

Тут мне по башке прилетела скомканная бумажка. Огляделся, но не понял от кого. Развернул. На жёванном листке прочитал: «Буду ждать после уроков в столовой». Это ещё что за новости? Кому это я понадобился? Не зеленоглазой ли красотке? Занервничал. Несколько раз потом озирался в надежде поймать её взгляд. Но она улыбалась лишь Сержу, сидящему с ней за партой. Вот склеились-то!

Последующие часы старался быть как можно незаметнее, помня об утренних слезах маман. Посматривал, как новая парочка, Серж с Инкой, мило воркуют и обмениваются нежными взглядами. Чёрт, вспомнил, что после уроков придут родители. И вместо таинственной встречи в столовке меня ожидает публичное четвертование на ковре. Как обычно, потащат к директрисе. Не хотелось, но если скроюсь, потом матушка порвёт мне сердце своими рыданиями.

Денёк выдался поганый. Мне сделали очередное «последнее» предупреждение, и отец пообещал придумать какое-то сверхъестественное наказание. Интересно, что это может быть? Выпорет что ли? На меня это не действовало, они знали. Я совсем не боялся физической боли и унижений. Вот такой вот я человек. Дома тоже запереть не могут. Что тогда? Даже интригует.

Я медленно шагал по кленовой аллее, разглядывая опавшие листья. Было пасмурно, начинало моросить. Похоже, кончилось «бабье лето».

Впереди показалась Инка. Из-под коротенького плащика торчали длинные ноги в чёрных прозрачных колготках и такого же цвета лаковых сапожках на шпильке…

И кто её учил одеваться?

Она шла навстречу. Я решил промолчать и проверить, пройдёт ли мимо. И обломался. Прошла, даже ухом не повела. Пришлось самому нагнать.

– Эй, красотка, куда торопишься?

Я двигался вприпрыжку, спиной вперёд.

– Отвали!

– Да чего так грубо-то! – тут же психанул я.

– Ты безмозглый извращенец, вот чего! А твой брат красавчик и отличный парнишка.

Я не понимал – с фига она так старается меня задеть? Если бы не отвратное настроение, точно заломал бы её на месте.

Чёрт! Врезался затылком в фонарный столб и слетел с дорожки, коленями в грязь. Кажется, искры из глаз посыпались. Надо было так! Склонил башню и зажал ладонью рану. Инке пришлось подойти. Мне не терпелось разбить кому-нибудь нос, жаль – она для этого не вполне подходила. Я выругался матом.

– Ты жив?

Капец! Сама забота!

– Да ты голову расшиб!

Она коснулась рукой – я отпрянул. Да что ж за дебильный день!

– Тебе в травмпункт надо! – сумничала Юдина. (Это была Инкина фамилия)

– На мне как на бешеной собаке заживает, – отмахнулся я.

Инка достала платок и приложила к моему затылку. Я поднялся на ноги, а она всё прижимала свой сопливчик.

– Чистый хоть?

В ответ побрила взглядом. Чёрт, с ума сходил от этих глаз! Как будто тонул. Так близко мы ещё не были. Меня аж в дрожь бросило. Взбесился сам на себя.

– Ладно, до свадьбы заживёт, – прервала она пытку и всучила мне окровавленную тряпку. – Это оставь себе. На память.

Красотка развернулась и вознамерилась смыться. Но я успел поймать её за руку и дёрнуть в свои объятья. Наши губы сомкнулись в поцелуе. На миг мне показалось, ей нравится. А самого накрыло так, что вслух не скажешь. Может, и она почувствовала? Оттолкнула со звонкой пощечиной.

– Дебил! – и поскакала прочь.

Мой рот улыбался. В глазах снова плясали черти. "Отличный денёк!" – решил я про себя.

Вечером, как обычно, собрался пойти во двор побрынчать на гитаре. Но тут выяснилось, что сокровище моё конфисковали. Это был удар ниже пояса. Ради неё я вкалывал всё лето как Папа Карло. Раньше у меня была другая, первая моя, но ту презентовал Малому. А к этой уже так прикипел, что вечер без её волшебных струн действительно стал наказанием. Самое противное, что предки уехали к родичам на неделю. Далеко. Я обрыскал всю квартиру. И, как ни пытал маман по телефону, но та так и не призналась, куда сунула мой инструмент. Сказала, чтобы заслужил. Досада.

Позвонил Малому, попросил, чтобы взял свой. Мы, как всегда, собрались на скамейках. Оказалось нас четверо. Опять Олька пришла с подружкой. И та снова смотрела на меня с открытым ртом, будто не замечая моих издёвок. Мне почему-то стало смешно. В этот раз пели Сектор, КиШа, что-то ещё, и никакой лирики. Не хотел видеть сопли Оль-калеки.