Я сохранил самообладание, браво мне.

– Мне… Ты мне нравишься! – выпалила она – и превратилась в помидорку.

Ну замечательно, родила. И что я теперь должен делать с этой информацией? Может, кинуться к её ногам и закричать, что наконец-то!..  А я так долго ждал! По ночам не спал! В подушку рыдал!.. Либо съездить по лицу, дабы поняла, что я совсем не мальчик-одуванчик, и забыла, как меня звать… Я молча размышлял, уставившись на тлеющую сигарету в своей левой руке.

– Ну, ответь же что-нибудь, – взмолилась Малявка.

– Так… ты хочешь быть моей девчонкой? – на кой-то ляпнул я, пытаясь оттянуть момент принятия решения.

– Хочу!

Глаза её заблестели.

– Окэ…

Не знаю, какой чёрт меня дернул. Видимо, истосковался по ласке. Резким движением притянул её за талию. Наши губы слились в тёплом нежном поцелуе.

Следующим вечером я притащил Малого к себе. Хотелось поиграть на гитаре, а на улице шёл настоящий ливень. Серж где-то шатался. Я был глубоко опечален тем, что мы перестали общаться. И мне не хватало этого. Зияющую дырень в душе как мог затыкал товарищескими посиделками.

Позже к нам присоединились девчонки.

Катька сидела на стуле рядом с Олькой. Видел, что она не знает, как себя вести. Мои руки были заняты игрой, а ей, видимо, уже не терпелось меня облапать. Это понял из того, что она несколько раз предлагала Малому взять инструмент и спеть что-нибудь. Наконец, решился отдать своё тело ей на растерзание. Гитара «ушла» на верхний ярус кровати. Товарищ с радостью принял эстафету.

Похлопав ладонью рядом с собой, взглядом предложил Малявке подсесть. Она тут же исполнила мой каприз. Я развалился и пристроился башкой на её коленях. Она запустила пальцы мне в волосы. От этого я тащился. Как знала, чертовка. Разомлел, как котяра, и не хотелось ничего говорить.

Малой драл глотку «Ангельской пылью», Олька зависла в телефоне.

– Жень, а кто на этой кровати спит?

Сквозь ресницы полузакрытых глаз наблюдал, как шевелятся её губы.

– Серж, – вяло ответил я.

– А ты сверху?

Ну что за вопрос? Нет, блин, снизу. Там, у плинтуса, в обнимку с тараканами.

– Угу.

Походу, наши желания не совпадали. Я хотел одного – ласки. Чтобы она ковырялась у меня в шевелюре, гладила по лицу и молчала.

– Жень, а когда у тебя, то есть у вас, день рождения?

Это ещё зачем? Во всякую астрологическую чушь и гороскопы я не верю. Да и как можно верить, когда мы с братом родились в один день, а по характеру ни капли не похожи? Бред это всё.

– В конце марта. Уже готовишь мне подарок?

– А что бы ты хотел?

Неужели она серьёзно? Неохота напрягать извилины.

– Подари мне рай, детка! – я облизнул губы.

– Ты пошляк!

Ну конечно, что она ещё может сказать.

Из коридора донёсся скрип открывающейся двери и Инкин смех. Меня словно током пробило.

Весёлые и мокрые, они вкатились в комнату… Да ладно… В её руках банка коктейля. Кажется, я спутал им планы. Все поздоровались. Инка бросила на меня ледяной взгляд. Как водой окатила.

– Жек, посторонитесь, – Серёга втиснул свою пятую точку, нам пришлось двинуться и поменяться местами. Теперь я посадил Катьку на колени. Брат проделал тоже самое с Инкой.

Ну и компания!

– Прикольно, хоть рассмотрю, чем вы отличаетесь! – с улыбкой пропищала Малявка.

Снова припекло её прибить.

– А вы знаете, что у вас глаза разные? – не унималась та.

– Да ладно?

Походу, она не замечала моего издевательского тона. Башка у неё безмозглая все-таки.

– У Женьки глаза ярче, с зеленцой внутри, присмотритесь!

Сейчас пора уже убивать её.

Все начали заглядывать в наши с братом очи и искать там «десять отличий». Я зажмурился. Такое настроение было спокойное, но им, видно, неймётся, надо разбесить.

– Хорош! – вскочил я, скинув с себя Катьку. Разом вылил поток накопленного за эти часы мата и вышел. Решил курнуть на лестничной клетке. Облокотился на перила и достал сигарету.

Через пару минут в подъезд выползла Юдина собственной персоной. Я насторожился.

Кошачьей походкой прошла мимо, развернулась и встала на лестницу, ступеньками ниже. Так наши башни оказались на одном уровне.

Чего ей надо?

От внимательного взгляда и коварной улыбочки я поперхнулся. Прокашлялся и чуть не выронил сигарету.

Чёрт, веду себя как первоклассник! Что она со мной делает?

 В нос вторгся сладкий аромат её духов, ещё запах дождя и дешёвого коктейля.

Терпеть не могу, когда от девчонки разит алкоголем.

– Ну, и как тебе с малолеткой?

Ей-то какое дело? Что-то явно задумала. Или она из той породы, что сам не «ам» и другому не дам?

Отвечать не собирался.

Я не понимал, что со мной происходит. Наверное, просто не привык к такому поведению. Зажигалка скончалась, зараза. Сильно нервничал, но молчал. Инна была спокойна, как удав. С ухмылкой наблюдала за моими тщетными попытками прикурить, потом мягко взяла «заразу» из моих рук и чиркнула. Не скончалась. Я почувствовал себя полным придурком. Наклонился к пламени, поднёс сигарету в зубах. А она разжала пальцы и обломала. Огонь погас. Чёрт, играет со мной. Не успел возмутиться, как эта кошка вынула и саму сигарету, и я ощутил прикосновение её тёплых влажных губ.

Не могу описать, что в тот момент творилось в моём скворечнике! Чётко ощутил лишь одно – сердце сжалось, стало больно. Может, она ведьма и проворожила меня? Я словно марионетка в её коварных лапках.

Наш поцелуй длился вечно. То есть, я потерялся. Было сладко и горько одновременно. Меня всего колотило изнутри.

– Зачем?

Открыл глаза. Улыбается, гадина.

– Хотела проверить.

Какой же я идиот! А она всё издевается! Эй, Жек! Очнись!

– Что проверить?

– Правда ли, что ты всё-таки лучше целуешься, или мне показалось…

Всё! Вскипел!

– Слышь, отвали от меня, ясно!

Не терпелось разбить её наглую рожу.

Дверь громко распахнулась, и целая прорва глаз уставилась на нас.

– Вы чего тут кричите?

Я психанул и пустился вниз по лестнице.

Понедельник. День тяжёлый, это точно. После событий накануне я не мог уснуть. Перед глазами стояло это нахальное личико. Плюс поругался с Сержем. Оказалось, он видел наш поцелуй в дверной глазок. Вот Штирлиц! Предъявил мне по полной. На мой ответ – «в этом деле каждый за себя» – заявил, что теперь это другое, потому что они пара.

Походу, пара рассорилась, и на алгебре Инка сидела одна. Серж порадовал своим возвращением нашу «экс-звезду», Лерку Макарову, что читалось по её блаженно-воодушевленной физиономии. После прихода Юдиной она явно сдала позиции. Чёрная кошка нравилась далеко не мне одному. Она умела привлечь внимание. Лерка бесилась от этого. К тому же, они раньше мутили с Сержем, который у нас носил гордый титул главного красавчика школы. Ясное дело, у Макаровой имелись причины невзлюбить новенькую.

Вторым был урок химии. В этом классе мы сидели тремя слитными рядами. Я на последнем, обычно крайним слева. Рядом прыщавый лоб Мазина. Прямо – пляшущие кудри Макаровой. Правее – подбритый затылок брата. Инка втесалась в первом ряду, под бок ботаничке Смирновой.

В кабинет вошла ещё одна новенькая. Оказалось, училка. Сообразил, что это практикантка. Наша химичка заболела, и беднягой тут же заткнули амбразуру. Вот не свезло-то!

Она выглядела как наша ровесница, солидности ей придавали только строгий костюм и маленькие очочки на носу. Представилась Еленой Евгеньевной. Пришлось сразу окрестить «ЕЕ-шкой». С каким выражением я повторял это «Е-Е» можно догадаться. В первые десять минут урока трижды заставил бедолагу покраснеть. Та изо всех сил пыжилась изобразить строгую училку. Я ей сочувствовал. Где-то глубоко.

На прошлом занятии мы писали контрольную, и теперь ей выпала честь проверить наши работы. Пока мы самостоятельно вникали в новый параграф, она ломала свою белокурую головку над нашими иероглифами. Наконец, начала раздавать тетради с результатами и заодно знакомиться с классом. Дошла очередь до нас.