Я надавил на курок, слабый скрежет.

Ее глаза открылись.

– Тогда убей.

Я усмехнулся.

– Ты меня ограбила, из-за этого погиб мой друг.

Дробовик убрал.

– Даже не надейся отделаться так легко.

Присел на корточки, пальцы схватили ремешок рядом с ее ключицей, крепит плащ к телу, я притянул краснокожую к себе, смотрю в глаза близко.

– Брать чужое плохо. Вспомнишь это даже во сне.

Хорошо, что не вижу свою улыбку.

– Я теперь твой судьявол.

Демонша оскалилась, словно зеркало, повторяет выражение моего лица.

– Сниму браслет – вырву твой глаз и сожру. А второй будет на это смотреть. Потом и его вырву. И скормлю тебе, ублюдок! А после – надену на тебя эту игрушку.

Подняла руку, демонстрируя рабраслет.

Я кивнул.

– Только не забудь прежде воскреснуть.

Распрямился.

– Поднимай задницу.

Ксара сидит. Смотрит так, будто хочет сжечь. И почему я не удивлен?

Я развернулся, лестница повела вниз. Через несколько шагов сзади зарычало, так демонша пытается скрыть боль. К шороху моих шагов добавился такой же.

Моя голова дернулась в сторону – затылок ощутил холод снаряда, но камень все же пролетел мимо вперед.

Я улыбнулся.

– Браслет разрядится. Лет через пять…

– Мразь!

Мы спустились в просторную комнату.

Из трещины в дальней стене выплыло красное блестящее облако, из его клубов скатался, как снеговик, призрак, похожий на человека. Вид явно не дружелюбный – от такого уверуешь, что призраки любят мясо.

Я поддел носком сапога булыжник, тот подпрыгнул, ладонь поймала, а затем швырнула в кровавый фантом.

Тот скрутился вокруг летящего камня в красный шар, завертелся дисковой пилой, из него повалил дым, шум как от станка на заводе. Треск – из сферы брызнули осколки.

Призрак вернул прежний облик – человечье туловище с лысой головой, вместо ног хвост.

Поплыл к нам.

Я против него шагах в десяти, дробовик наготове. За спиной Ксара, ладони на рукоятках мечей, но те пока в ножнах.

– Знаешь, что за штука? – спросил я.

– Пошел ты!

– Щас пойдем оба…

Я пальнул из помпы. Дробь прошла сквозь призрак, из стены позади него брызнули искры и крошки. Красный джинн не среагировал, плывет к нам.

– Рычун бы догадался, что не сработает, – сказала Ксара.

Я оглянулся на демоншу.

– Есть идея лучше?

Ксара улыбнулась коварно.

– Тебе не понравится.

Перевела взор на призрак – странный взор, так смотрят не на врага, а на спасителя.

Начала пятиться, отступает в сторону, словно от происходящего устраняется.

– Куда? – окликнул я.

Призрак резко ускорился, между мной и Ксарой пролетела пухлая красная штора, закружилась вокруг меня.

С каждым оборотом кружит быстрее, сливаясь в зыбкий багряный обруч. Красные кристаллики трутся друг о друга, и жужжание, будто зубастая сталь пилит древесину.

– Эта штука меня прикончит! – крикнул я.

Ксара засмеялась.

– Гляну на это.

Ревущее кольцо сжимается, растет к потолку, из него назревает воронка смерча. Воздух внутри нагрелся, меня бросило в пот.

– Ты должна защищать! – дрогнул мой голос.

– С какой стати?

– Умру я, и браслет убьет тебя!

Ксара отстегнула от пояса ремень с мечами, те упали со звоном. Разомкнулся ремешок на груди, и на пол соскользнул плащ. Почти обнаженная, Ксара похожа на суккуба из преисподней.

– Сдохну с радостью! Лишь бы увидеть, как сдохнешь ты…

Рассматриваю ее, вглядываюсь в лицо и глаза.

Не блефует.

Я выпрямился. Дробовик лег на плечо, ладонь уперлась в бок, тело расслабилось. Поза фермера после работы в поле.

Оглядываю красную пыль, та роится вокруг меня в опасной близи.

– А она не шутит, Принц!

Красная воронка сплюснулась в подобие автомобильной шины, обороты сбавились, вокруг меня снова кружит дух, похожий на самца русалки.

Завис в воздухе рядом со мной.

– Ты проспорил.

– С какого перепугу? – возмутился я. – Я же говорил, не станет она помогать. Это ты проспорил.

– Ты сказал, будет мешать. А она не мешала. Просто не помогла.

– Все, уболтал. Но мы угадали, что она будет на твоей стороне, тучка ты говорящая. Умеешь бабам пыль в глаза пускать.

– Учись, пока я мертв.

Моя ладонь и ладонь Принца хлопнули друг о друга. На самом деле, просто сошлись в пространстве, без звука. Кожу пощекотали рубиновые блохи.

Ксара смотрит с гримасой злого недоумения.

– Какого…

Моя очередь смеяться.

– Знакомься, это Принц. Еще один мой… раб. Хотя кто у кого в рабстве, вопрос.

Призрак отвесил мне поклон.

– Конечно, я, мой господин. Слушаюсь и повинуюсь.

– Я вообще-то еще ничего не приказал.

– А я готов исполнить все. Видишь, как доверяю.

Я осмотрел демоншу с головы до ног, рука жестом обвела ее тело.

– Больше ничего снять не желаешь?

Ксара взревела, пальцы выхватили из гнезда в ремне блестящее, острое, оно полетело мне в лицо, но я увернулся, в стену позади меня воткнулся сюрикен.

– Вообще-то, – говорю, – я мог бы не париться. Но тогда браслет послал бы твою железку обратно, и валялась бы ты со звездой во лбу.

Демонша подобрала плащ, надевает.

– Лучше б валялась.

Я подошел к стене, сюрикен обогатился моими отпечатками, греется от пальцев. На нем сеть царапин. Богатая у игрушки история.

Ксара возится с мечами, пристегивает ремень к поясу, подхожу к ней.

Протягиваю сюрикен.

– Найди ему более полезное применение.

В глазницах демонши пылают файерболы.

Пока ее перчатка принимает стальную звезду, сферы огня пышут жаром ненависти.

– Не понимаю, чего медлишь, – сказал Принц.

Я пожал плечами.

– Всегда хожу с такой скоростью.

– Я про полудохлого смыша, которого носишь в торбе.

Если бы из кожи росли иголки, я бы ощетинился.

– У тебя Красный Зановик, – продолжает дух. – Твой грызун еще жив. Зановик смыша тут же на ноги, в смысле, на лапы, поставит.

Развивать тему охоты нет.

– Не уверен, что получится.

– И что? Так и будешь таскать Зановик, пока твоя крыса не помрет?

– Замолчи.

– Скажи честно, что бережешь Зановик для себя. Чего стесняться-то? Я не судьявол, все понимаю. Сам такой.

Меня распирает злость, но я промолчал. Хрен с ним, этот нервомот хотя бы говорил шепотом, а не орал на весь коридор. Хотя какая разница, что обо мне подумает эта краснокожая тварь. Пусть шагает молча и не возникает.

Великий Рандом привел нашу троицу на балкон второго этажа очередного зала. Внизу стреляет искрами костер, около него дерутся двое мужчин.

Ну как дерутся… Один избивает второго.

Тот даже не сопротивляется. Выставил ладони вперед. Запястья в оковах, цепь звенит, не дает рукам разойтись.

– Стой, брат! – кричит жертва. – Это не ты, грехи буйствуют в тебе! Мучают! Ты сильнее их, я зна…

Жертву заткнул удар кулака в лицо, человек в оковах упал, захрипели гневные обрывистые крики второго, на языке рычащем, остром, наверное, какой-нибудь древнегерманский…

Оба с головы до ног в паутине татуировок. На тюремную культуру не похоже. Явно что-то оккультное.

– Наверняка, члены культа, – сказал я. – Часом не адепты Адского Арха?

– Они, – ответил Принц.

– И что о них знаешь?

– А ты?

Наблюдаю, как сбитый с ног, окровавленный, пытается встать, но его опрокидывает на спину подсечка. Агрессор ставит пяту на грудь поверженного, руки в стороны, голова запрокинута, изрекает что-то дьявольским голосом.

На голове – высокие козлиные рога. Я подумал, не человек. Но увидел, что рога крепятся к черепу сетью черных пульсирующих корней.

Арх меня… Да он в симбиозе с властерниями!

Соображает ли он? Не уверен, что властерния не тронули разум. Хотя самурабом не стал – нет каменной корки, да и властерний мало – только на голове. Но долю безумия в его мозг определенно вносят.