— Но? — с нажимом и с вопросом повторил мужчина. — Вы что-то еще задумали?

— Да, — выдохнула Окин. Всё шло немного не по плану, но может, так даже лучше: чем меньше она будет лгать, тем будет… лучше. — Михель говорила, что господину ла Лэкре не помешал бы помощник в работе над проектом, который он затеял с целителем Сиверейном. Вот я и подумала… Чем я хуже? — она подняла взгляд на собеседника и призналась: — Мне невыносимо скучно в Хамнете, и я не думаю, что быть украшением дома какого-нибудь обеспеченного молодого человека даже из Розеля веселее. Поэтому я решила обратиться к вам в надежде, что воспитание не позволит вам выставить меня из дома.

Господин Макэр поднял брови, поняв, что гостья желает задержаться не только на чашечку чая или кофе.

— Не переживайте! Если господина ла Лэкре не устроит моя кандидатура, я отправлюсь в гостиницу, а завтра первым же рейсом вернусь на Од. А если устроит… со временем я смогу возмещать вам…

Мужчина вскинул руку, призывая её замолчать.

— Вот уж чего мне точно не позволит моё воспитание, так это брать с вас деньги за комнату!

— Но я же так бесцеремонно вам навязываюсь, — пролепетала Окин. — В таком случае, я могла бы взять на себя обязанности кухарки.

Теперь лицо господина Макэра выражало скепсис, что позволило девушке немного изменить своё первоначальное впечатление об этом человеке. «Не такой уж он сдержанный!»- подумала она не без радости.

— Что ж, выходит, сумасбродство — единственный ваш недостаток, — усмехнулся господин Макэр. — Но давайте не будем забегать вперёд. Начнём со встречи. Во сколько она?

— В три.

— Отлично, — мужчина кивнул. — Если ваше предложение заинтересует господина ла Лэкре, мы вернёмся к обсуждению вопроса о вашем пребывании в моей квартире.

— Вернёмся? — растерялась Окин.

— Конечно! Вы свяжетесь с отцом, и я попытаюсь уговорить его благосклонно отнестись к вашей затее.

— Ох! Я так вам благодарна! — девушка в порыве чувств вскочила с дивана. Мужчине тут же пришлось освобождать кресло.

— Не торопитесь, — посоветовал он и взглянул на часы. — У вас еще есть время. Предлагаю выпить чай. Пока я буду его заваривать, вы продемонстрируете свои умения на кухне.

Настал черёд Окин поднимать брови.

— Начнём с бутербродов, — усмехнулся мужчина и, развернувшись, направился на кухню.

Когда Лоуп Макэр повернулся к ней спиной, Окин выдохнула. Ей подумалось, что план не так уж безумен, и, возможно, претворить его в жизнь будет куда проще, чем она предполагала. Во всяком случае, это куда легче, чем убедить отца в том, что она с первого взгляда влюбилась в мужчину вдвое старше её.

Окин не сомневалась в том, что ла Лэкре удовлетворится её кандидатурой на должность помощника. Это в присутствии Лоупа Макэра она краснела и лепетала, как недалёкая провинциальная барышня, а с аристократом она покажет всё, на что способна! Папенька не раз предлагал ей стать его помощницей, раз уж энергия требовала выхода, но делопроизводство было до того скучным предметом, что Окин всякий раз придумывала себе новое занятие, более интересное, но всегда полезное!

Единственное, что смущало девушку, это потеря одного свёртка. Она не могла вспомнить, где его выронила, но очень надеялась, что в нём лежали не самые важные записи супруга Михель. Было бы неплохо как можно скорее придумать объяснение своей оплошности. На крайний случай придётся воспользоваться некрасивой тактикой и предъявить претензии первой: в конце концов, неужели было сложно собрать всё в одну коробку!

Адриан еще раз перебрал все документы на рабочем столе, стараясь производить как можно меньше шума — сегодня Михель устроилась на дневной сон в его кабинете. Книгу он так и не нашёл. Наверное, пришла пора прощаться с уникальным трудом местного целителя, хотя… Михель по ошибке могла упаковать её вчера вечером вместе с тетрадями. Странно, конечно, что не спросила, зачем ла Лэкре книга, но если предположить, что Адриан оставил её в той же стопке, что и заметки…

Какое-то неясное шевеление возле окна привлекло внимание Адриана. Он поднял голову и встретился взглядом с ярко-оранжевыми очами без зрачков.

«Время пришло», — вспомнил он, но эта мысль не принесла ни страха, ни волнения.

Как и год назад когтистая туманная кисть поднялась в воздух и показала на него.

«Любишь», — пронеслось в голове. Адриан не счёл нужным отвечать. Это был не вопрос. В следующий миг туманная сущность растаяла, как дым.

Адриан подошёл к диванчику, на котором дремала Михель. Он поднял с пола край сползшей шали и набросил на плечи супруги. В комнате не было холодно, но из окна дул прохладный ветерок

— Люблю, — сказал он тихо, глядя на Михель.

— Я всё слышала, — пробормотала она сквозь сон.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Адриан, снова склоняясь над женой, на сей раз для того, чтобы поцеловать в лоб и провести пальцами по её руке, прижатой к округлившемуся животу.