Шарх протянул свой ментальный снимок. Девушка проверила пластинку на артефакте и без возражений выдала пропуск, коротко посочувствовала. Шарх не слушал. Он стиснул полученную бумажку в кулаке и рванул в указанном направлении. Про меня он словно забыл. Пришлось догонять и приноравливаться к его шагу. Вместо слов, потянулась к мужу ментально и попыталась передать сочувствие и поддержку. Шарх ничего не ответил, но шаг сбавил.

Мы повернули за угол. Коридор из видения я узнала с первого взгляда. Здесь я была бестелесным призраком, следовала за врачом и видела, как они на пару с мачехой Шарха приговорили господина Валерай к смерти. Шарх в палату вошёл первым. Я осталась у порога, только дверь за нами прикрыла.

Мачехи не было. Никого не было. Отец Шарха, бледный, осунувшийся, заметно постаревший, лежал на подушках и хрипло дышал. Шарх приблизился к кровати, постоял с минуту, вглядываясь в лицо отца, и, выдохнув:

— Прощай, — резко отвернулся.

Веки мужчины дрогнули, но глаза господин Валерай так и не открыл.

— Кто здесь? Воды…

Он в сознании?

Шарх остановился, обернулся.

— Пить. Пожалуйста…

Шарх взял стакан, плеснул в него воды из графина, подал отцу. Мужчина жадно выпил предложенное и попросил ещё. Шарх дал. После второй порции мужчина открыл глаза.

— Ты?

— Я.

Мужчина закашлялся. Шарх вернул стакан на столик.

— Меня не лечат? Они должны были вытянуть проклятие.

— Это было бы рискованно. Организм мог не выдержать, — озвучил Шарх официальную версию.

— Значит, я скоро умру.

— Да. Кто тебя проклял? Я должен знать, с чем мне предстоит разбираться.

— Примеряешь роль главы рода, Шарх? Зря. Тебя не примут. Не допустят. Лучше посвяти свои последние дни себе. Я сожалею, что принял условия этой нигутки. Не было бы тебя, меня бы сейчас лечили.

Он соображает, что несёт?! Его жена его приговорила, а он обвиняет Шарха?! Язык вырву. Шарх перехватил меня на полпути к кровати.

— Ладно, без тебя узнаю. Аля, пойдём.

— Зачем вообще приходили? Гадостей послушать? — возмутилась я, но тотчас замолчала. Шарху и так плохо, надо поддержать, а не упрёками сыпать. Муж криво улыбнулся, дёрнул плечом:

— Попрощаться.

Я всё-таки не удержалась, развернулась к недосвёкру:

— Много дети от законной супруги о вас позаботились?

— Они исправляют мои ошибки, заботятся о будущем нашего рода и чистоте крови. Вот вы бы хотели, чтобы у ваших потомков были обезьяньи лица? К слову, вы кто?

— Пойдём, — я покрепче ухватила Шарха за руку. — Наверное, нужно сказать врачам, что пациент бредит?

— Аля, он в здравом уме.

— Тогда прости, но отец у тебя редкостный урод и идиот.

Мы вышли в коридор, Шарх нетерпеливо подтолкнул меня вперёд и тотчас прижал к стене, навис, словно боялся, что я сбегу.

— Аля, а ты осознаёшь, что наши дети внешне очень много получат от меня?

Я опешила. Надеюсь, это временное помутнение? Он же умный, талантливый, знающий себе цену, не может верить в подобную чепуху на полном серьёзе? Можно пойду и всё-таки придушу его отца?

— Шарх, давай начнём с того, что ты настоящий красавец, — я погладила его по переносице. — Если дети внешне будут похожи на тебя, я только порадуюсь. Ты…

Нас прервали. Раздался изумлённо-гневный возглас:

— Шарх?!

Я повернула голову. В конце коридора стояла мачеха Шарха.

Эффектная блондинка стиснула пальцы в кулак.

— Явился, подкидыш.

Шарх даже не вздрогнул. Окинул женщину долгим взглядом, подал мне руку и повёл к выходу, мачеху ответом не удостоил, но вот спина стала ещё прямее и ещё напряжённее.

— Шарх, будь любезен, удели мне ровно минуту, — попросила женщина. — Я хочу предложить решение, которое устроит нас обоих. Я клянусь оставить тебя в покое и ни словом, ни делом не причинять тебе вреда, если ты добровольно отречёшься от рода Валерай. Мы станем свободны друг от друга. Мы от тебя, а ты от семьи, которая тебя отторгает.

Шарх скривил губы, ничего не ответил, потянул меня дальше по коридору и только когда мы остались вдвоём резко остановился, повернулся ко мне и, глядя в упор, спросил:

— Считаешь, хорошее предложение?

— Я посмотрю. Где здесь можно спокойно сесть?

— Нет, — Шарх даже головой мотнул. — Я спрашиваю тебя не как менталиста, а как жену.

Я пожала плечами:

— По-моему, очевидно. Сегодня пусто, завтра густо, заработать на кусок хлеба не так уж и сложно. Даже я до встречи с тобой, плохо, но всё-таки справлялась. Деньги не главное, а жизнь одна. Если клятвы твоей мачехи действительно гарантируют тебе безопасность, выбирай их. Если тебе безопаснее оставаться Валерай, мачеха обойдётся.

Шарх отстранился:

— Если женщина при очень больших деньгах будет часто повторять, что лишь клятва не позволяет ей убить пасынка, найдутся люди, желающие ей угодить. Я уже не говорю о том, что клятву даст только мачеха, не браться.

— Значит, свои предложения она может засу…, - я не сообразила, как построить фразу культурно, поэтому так и оборвала на полуслове.

Мы спустились на первый этаж больницы. По идее, нам лучше как можно быстрее уйти. Заказ на Шарха никто не отменял, а мачехе только что стало известно, где он. Вопреки логике интуитивно я почувствовала, что правильнее остановиться и подождать, причём внятно объяснить, что именно должно случиться я не могла. Шарх без капли сомнения доверился моим предчувствиям, и утянул меня на диванчик для посетителей, принёс два стакана умопомрачительно вкусного горячего шоколада. Гораздо лучше, чем в отеле. Я уютно прильнула к мужу, наслаждаясь минутой спокойствия. Предчувствие постепенно утрачивало свою чёткость, осталось лишь осознание, что уходить рано. Мы продолжали сидеть, Шарх время от времени касался губами то моего виска, то макушки.

— Шарх?!

Вот он, удачный случай.

На входе остановился парень лет на пять моложе Шарха, внешне очень похожий на моего мужа: светлая скверно сделанная копия. Во-первых, голубоглазый блондин с очень светлой кожей, во-вторых, нос маленький и без горбинки. Черты лица более тонкие и, я бы сказала, детские, но это можно списать на возраст.

Парень замер на месте, внимательно нас рассматривая. Его ни капли не трогало, что он перекрыл собой проход. Кто-то даже попросил его подвинуться, но парень не реагировал, продолжал смотреть на нас и, наконец, придя к каким-то выводам, приблизился, остановился на расстоянии трёх шагов.

— Здравствуй. Рад встрече.

— Неужели? — не поверил Шарх, и я тоже.

Парень ухмыльнулся почти так же, как обычно ухмыляется Шарх. Младший брат?

— Я не сказал, что я рад видеть тебя, Шарх. Я сказал, что я рад встрече, и это правда. Видишь ли… Отец совсем плох. Впрочем, ты и сам в курсе. Очень скоро встанет вопрос о наследстве. Очевидно, что ты здесь ради места главы рода.

Шарх поморщился:

— Я слышал предложение отречься в обмен на гарантии безопасности.

— И? — живо заинтересовался блондин.

— С меня взяли клятву не отказываться от семьи, какой бы она ни была, — Шарх взглянул на меня и одними губами шепнул, — Ба.

— Ясно, — расстроенным блондин не показался. — Шарх, у меня к тебе тоже предложение. Взаимовыгодное. Я готов информировать тебя обо всех планах матери, предупреждать об опасности и всячески помогать. Взамен ты, став главой рода, приблизишь меня к себе. Пока я не дам повода сомневаться в моей преданности, я буду твоей правой рукой по части финансов и политики. А ещё ты не трогаешь мать. Не спорою, у тебя есть миллион причин её ненавидеть, её сложно назвать хорошим человеком, но она моя мама. Согласен на ссылку и некоторые другие ограничения. Возможно, ей вообще удастся выйти замуж повторно.

— С чего бы такой энтузиазм?

Блондин усмехнулся веселее:

— Всё дело в выгоде. На мне, давай уж честно, природа отдохнула. Из всех нас, братьев-сестёр, дар у меня слабейший. Род мне не возглавить. Уничтожать родню ради сомнительного успеха я не стану, меня потом конкуренты уничтожат. Толку заглатывать кусок, которым гарантированно подавлюсь?