Знала, что у меня были гости, но в тот момент я никого не хотела видеть. Мне, вообще, было не до гостей, пусть даже они хорошие и добрые.

— Я плохо себя чувствовала, — постаралась объяснить.

— Да мы все понимаем. Ну и напугала же ты нас. До сих пор поджилки дрожат, — Элья вытянула перед собой руку с растопыренными пальцами. Они на самом деле чуть подрагивали.

— А я стал заикаться, — внезапно сообщил Сергио, потупив взор. — Начну рассказывать о древних народах майя, а у самого язык заплетается. Все о тебе вспоминаю. Знаешь, Сандра, мы очень за тебя переживали.

— Да. Очень, — подтвердила Элья. — Я даже всплакнула, когда узнала что именно случилось.

— Да все со мной нормально. Видите, я живая, — постаралась успокоить коллег.

Они такие милые, когда держатся за руки.

Я смотрела на них и не могла нарадоваться. Неужели хоть одни счастливы. В отличие от меня, горемычной.

Так. Доктор мне сказал, что не надо волноваться, а иначе образуется рубец, который мне совершенно не нужен. Значит, надо слушать доктора и медитировать.

— Сандра, ты такая бледная, — Элья едва дотронулась до руки, но тут же разорвала контакт.

— Я как-бы немного болею, — усмехнулась. На то, чтобы пожать плечами, сил не хватило. В последнее время, чувствовала себя настоящей развалиной, хотя, и понимала, что подобное состояние не на всегда. Пройдет не так много времени и ко мне вновь вернутся силы, я смогу нормально двигаться, ходить. Правда, любить не смогу. Это чувство во мне умерло в тот миг, когда я узнала о предательстве Джека.

И где он мог познакомиться с Луной?

Разве что, когда сразу же после нашей свадьбы забирал меня с кафедры? Неужели тогда? Ведь, больше у них встреч не было. Или были?

— Сандра, тебе больно? — подхватилась Элья.

— Нет. С чего ты решила? — удивилась.

— У тебя такое выражение лица, что подумала, будто я сделала тебе больно, — пожалела меня коллега.

На короткий миг на душе у меня чуточку потеплело. Но в нее тут же вернулся холод, от которого нельзя было ни спрятаться, ни скрыться. И система жизнеобеспечения, контролирующая мое состояние, вряд ли чем могла помочь.

— Что обо мне говорят в академии? — свой голос слышала как бы со стороны, и мне он не принадлежал.

— Ничего не говорят, — Элья метнула взгляд полный смятения на Сергио. Тот почти не участвовал в разговоре, разглядывая медицинские приборы, стены, потолок, лишь бы только не смотреть на меня. Он явно ощущал себя не в своей тарелке.

— А если уточнить это «ничего не говорят»? — пристально посмотрела на Элью.

— Говорят, что муж тебя бросил и ушел к Луне, — Сергио оторвался от созерцания стены.

— Вот зачем ты ей это сказал? Зачем? Ты же видишь в каком она состоянии. А если ей станет хуже? — затараторила Элья, не забыв пару раз стукнуть мужчину по предплечью. Тот поймал ее руку, остановив поползновения в свою сторону.

— Она бы все равно узнала, — набычился наш маленький учитель истории. — Так пусть лучше от нас узнает, чем от других. Тем более сама спрашивает, — стоял на своем Сергио.

— Так это было бы еще не скоро. А так девочке может стать дурно от плохих вестей, — настаивала Виаз.

В другое время мне было бы забавно наблюдать за перебранкой двух влюбленных, но даже на улыбку не хватало сил и желания.

— А что еще говорят? Это же не все новости, — обратилась к Лава. Он на миг опустил глаза.

— Не надо, — прошептала Элья.

— Что еще должна знать? — от напряжения сжала рукою простынь. Я чувствовала, что Сергио что-то не договаривает.

— Тебе на самом деле это надо?

— Да. Я должна быть готовой ко всему.

— По академии ходят слухи, что ты решила покончить жизнь самоубийством из-за ревности.

Я все же рассмеялась. Правда, смех получился чем-то похожим на карканье ворон, но что это меняло? Значит, на работе все уже знают о предательстве Джека, как и о его романе с Луной. Да. Такую новость грех скрывать.

— Вот как?! И кто о том говорит? — спросила, когда смогла немного успокоиться. Смех дался мне с трудом. В груди неприятно заклокотало. Все же сильные эмоции для меня в нонешнем положении это слишком большая роскошь.

— Я не знаю, — Элья не хотела отвечать на мой вопрос.

— Да я и так знаю. Либо Луна, либо Ульская. Только они могут распространять грязь даже в чистом месте.

— Ну, да. Снежана, — подтвердила Виаз.

— Луна все же умнее своей подружки, — хоть и неприятно произносить имя разлучницы, но не настолько, чтобы оставить ее безымянной.

— А мое место? Кто меня замещает?

— Никто, — Сергио встрепенулся. — Ты оказалась незаменимой. На время пока находишься в больнице решили не брать другого преподавателя.

Это новость меня обрадовала. Я даже не предполагала, что отреагирую на подобную мелочь. Хотя раньше вряд ли могла назвать работу мелочью. Но теперь, побывав одной ногой на том свете, для меня все поменяло свой смысл. Я начала понимать, что есть вещи, на которые стоит обращать внимание, а другие лучше не замечать. Они того не стоят.

— Не ожидала подобного…, - пробормотала.

— Ты, наверное, устала, — Элья переглянулась с Сергио. — Пойдем мы.

— Да. Пойдем, — поддержал ее Лава.

— Мы тут тебе небольшой гостинец принесли, — Элья выхватила бумажный пакет из рус Сергио. — Нам сказали что можно.

— А что там? — спросила лишь для того, чтобы не молчать. Меня мало интересовало что в пакете.

— Яблоки. Мы принесли тебе сочные румяные яблоки…

Элья еще не договорила, а мое сердце забилось с удвоенной силой. Внезапно датчик заорал от возмущения. Буквально через несколько мгновений в палату влетела дежурная бригада врачей. Они не дрогнувшей рукой оттеснили, испугавшихся до белых лиц, Сергио с Эльей, принявшись в спешном порядке проверять мое состояние, искать причину всплеска сердечной активности, вводить какие-то препараты. Я попыталась попрощаться с коллегами, но мне не дали, выпроводив их из палаты.

Кто мог подумать, что простое упоминание о яблоках вызовет такие последствия.

До глубокого вечера за мной следили, постоянно контролируя давление, частоту сердечного ритма, и другие параметры. Лишь ночью оставили одну. Ко мне даже не допустили Лайзу, заявив, что пока я под наблюдением не надо меня беспокоить.

— Доброе утро! — раздался мелодичный женский голос. — С пробуждением!

— Утро добрым не…, - дальше не договорила, резко открыв глаза. — Ну, как все прошло? — рядом с моей кроватью стояла миловидная девушка с длинными русыми волосами, подстриженными, словно под линеечку. Коротка челка прикрывала умный лоб, привлекая внимание к большим голубым глазам, чуть вытянутым к вискам. Маленький носик и аккуратные губки венчали лицо сердечком.

Именно я настояла, чтобы у Лайзы была красивая внешность. Отец меня отговаривал, заявляя, что андроиду не положена столь яркая индивидуальность. Однако я была непреклонна. Или так, или никак. Ему пришлось смириться.

— Великолепно, — моя помощница выудила из нагрудного кармана карточку, при нажатии на которую возникла голографическая фотография Лайзы в полный рост. — Мультипаспорт. Такой же как и у тебя.

— Здорово. Я так рада! — воскликнула от всей души.

Перерождение Лайзы из бестелесного существа в нечто осязаемое и безумно красивое, льстило моему самолюбию. Я ощущала себя чуть ли не Творцом. И тот факт, что Лайза получила возможность пользоваться общегражданскими правами, был для меня крайне важен. Я, наверное, так не радовалась, даже когда получила магистерскую степень. Все же там от меня многое зависело, а здесь я выступала сторонним зрителем и ни на что не могла повлиять. Понятное дело, что папа задействовал все свои каналы, подключил нужных людей, но и они не могли гарантировать сто процентный результат.

— Спасибо, — вдруг услышала тихое, едва различимое слово.

Я удивленно посмотрела на Лайзу.

— За что? Это тебе спасибо, что не дала мне умереть, — историю моего спасения мне рассказывали несколько раз. Никто не мог поверить, что только благодаря «умному» дому я осталась жива. Обычно такого рода программы не отходили от алгоритма заложенного в их электронных мозгах.