Леб и Кэннелл по-разному рассказывали о том, что случилось дальше. Леб вспоминал, что они с Кэннелл отправились поужинать и обсудить недавние события. «Теперь понимаешь, о чем я? – якобы с упреком произнесла Кэннелл. – А ты мне не веришь. Вот и хорошо, что он высказался. Может, в следующий раз ты прислушаешься ко мне»[390]. Лебу не было дела до реакции Хемингуэя, и он по-прежнему искал ему оправдания. «Ему нравится не стесняться в выражениях», – объяснил он Китти[391]. Вспоминая об этом инциденте в другой раз, Леб якобы пытался втолковать ей, что Хемингуэй «употребляет это слово так, как я мог бы назвать ирландца „картошкой“, а итальянца – „макаронником“. Это ровным счетом ничего не значит»[392]. Тот же разговор запомнился Кэннелл более грубым и резким. По ее версии, Гарольд застыл на тротуаре, как вкопанный, а тем временем Хемингуэй ушел вперед. «Вот он какой, твой будущий друг», – вспоминала она свои слова. «Ну, нет! – якобы ответил ей Гарольд. – Если бы Хем считал меня евреем, то не стал бы так выражаться в моем присутствии»[393]. Сборник «В наше время» отправился в два крупных американских издательства – «Doran» и «Liveright»[394]. Теперь Хемингуэю оставалось лишь сидеть как на иголках и ждать ответа. Проходили недели. В письмах Хемингуэя чередовались нервозность и самоуверенность. Он умолял Стюарта держать его в курсе событий и был «чертовски ужасно» благодарен ему за помощь[395]. А через несколько дней Хемингуэй написал одному другу, что следующей весной у него в Нью-Йорке выходит книга, хотя сделка с издателем еще не состоялась и даже никаких известий от издателей пока не было получено[396]. «Думаю, Доран опубликует ее, – добавлял Хемингуэй в письме к давнему другу Биллу Смиту. – Сейчас мы обсуждаем детали. Если не выйдет, Бони и Ливрайт все равно захотят ее, но я сделаю так, чтобы рукопись как можно дольше не попала в руки семитов»[397]. Однако к середине декабря он еще не получил определенного ответа ни от Дорана, ни от семита Ливрайта, ни от какого-либо другого издателя. Хемингуэй пытался продать комический рассказ в «Vanity Fair», на территории Дональда Стюарта; рассказ был озаглавлен «Моя жизнь на арене для корриды с Дональдом Огденом Стюартом». Его отвергли. Тон писем Хемингуэя стал менее хвастливым. Они с Хэдли готовились к семейной поездке в Австрию, за полезным для здоровья катанием на лыжах и сытной едой. «Здесь все то же дерьмо, – сообщал он Роберту Макэлмону. – Хорошо, что я уезжаю»[398]. Перед самым Рождеством маленькая семья поселилась в отеле «Таубе» в Шрунсе, крошечном городке в горах на западе Австрии. Как и Бургете прошлым летом, Шрунс был отдаленным от больших городов, непритязательным и избавленным от присутствия монпарнасцев. И подобно Франции, Австрия в те времена стала неправдоподобно дешевой даже для американских писателей, с трудом сводивших концы с концами. Полный пансион обходился для всей семьи примерно в два доллара в сутки. В ожидании вестей из Нью-Йорка Хемингуэй не сидел сложа руки. Пока они с Хэдли катались на лыжах, симпатичная девушка-австрийка присматривала за Бамби. Вскоре местные прозвали Хемингуэя «черным Христом» – из-за черной бороды, которую он отпустил на отдыхе. (Если бы австрийцы как следует подумали, то повысили бы Хемингуэя в звании до «черного Христа, пьющего кирш»). Вечера он проводил, дегустируя 36 сортов бочкового пива в «Таубе» и играя в запрещенный покер при закрытых ставнях. Хэдли вязала шерстяные свитера.
Поначалу Гарольд Леб собирался сопровождать их в Австрию, но пререкания с Хорасом Ливрайтом по поводу редактуры его романа «Штуковина» затянулись. Леб отложил поездку в Шрунс – «мне хотелось разобраться со своей книгой, потому что я просто не смог бы отдыхать, бросив незавершенные дела», как позднее вспоминал он, – и в конце концов забронировал каюту на корабле, отплывающем в Штаты сразу после Нового года[399]. Кроме того, этой поездкой Леб хотел воспользоваться как предлогом, чтобы разорвать романтические отношения с Кэннелл, написав ей «тягостное и мучительное письмо». Это просто несправедливо по отношению к ней, объяснял он: «Ей нужен был муж, а я не хотел жениться ни на ком. Более трех лет мы были близкими друзьями, но из этого ничего не получилось»[400]. Китти не согласилась с ним. Разрыв так и не состоялся. Еще не зная, что Леб собирается не в Австрию, а в Нью-Йорк, Хемингуэй написал ему, умоляя поспешить и захватить с собой хорошего виски, и добавил: «Вы ведь привезете мою книгу от Флейшмана?» – вероятно, полагая, что Доран проглотит наживку[401]. Но уже через неделю Хемингуэй вновь написал Лебу – на сей раз возмущенное письмо, полное новостей, брани, ярости и замыслов. Доран отверг сборник «В наше время». Хемингуэй получил лишь письмо от Дональда Стюарта с вложенным чеком. Поначалу он решил, будто это деньги от Дорана, но чек приложил лично Стюарт как рождественский подарок, чтобы поддержать друга и смягчить впечатление от письма с отказом, отправленного издателем Джорджем Дораном[402]. «Все они согласились с тем, что у меня мощная проза и это отличная книга, – сообщал Хемингуэй Лебу. – Вот только опубликовать ее не пожелали». В редакции Дорана возражали против сексуального содержания некоторых рассказов, и кроме того, издательству просто не хотелось выставлять напоказ нового писателя со сборником рассказов. И при этом «с романом он готов пройти со мной до конца», – писал Хемингуэй[403]. Внезапно даже семиты в «Boni & Liveright» стали выглядеть приемлемо. В то время Хемингуэй об этом еще не знал, но поначалу и в этом издательстве сборник «В наше время» не вызвал особого энтузиазма. Прибыв в Нью-Йорк, Гарольд Леб направился в редакцию Ливрайта в особняке из коричневого песчаника и спросил одного из рецензентов издательства, Беатрис Кауфман, о сборнике «В наше время». И с ужасом узнал, что сборник отправили к рукописям из самотека. Кауфман выудила его из общей кипы и сообщила Лебу, что как раз собиралась отослать его автору[404]. «Не отсылайте! – взмолился Леб. – Вы об этом пожалеете. Еще бы, упустить такой удачный шанс! Он умеет писать. Вы сразу поймете это по одному абзацу. А следующей его вещью будет роман»[405]. Его страстные мольбы подействовали: когда он зашел в редакцию через неделю, Кауфман объявила, что Ливрайт принял «В наше время» к публикации. Шервуд Андерсон также подкрепил его усилия, лично позвонив Ливрайту и убедив в значимости этой книги. «В то время Андерсон находился на пике славы и считался в редакции Ливрайта звездой, и поскольку Ливрайт стремился удержать Андерсона, самого продаваемого своего автора, сборник приняли», – позднее вспоминал Леб[406]. Издатель выдвинул предложение: двести долларов в счет авторских отчислений. И Леб, и Стюарт поздравили телеграммой Хемингуэя, который принял известие со смешанными чувствами. «Да здравствуете вы, новости, Хорас Ливрайт и весь бизнес», – писал он Лебу, добавляя, что хотя очень рад за книгу, ему кажется, будто бы ему надавали пинков по яйцам[407]. Видимо, требовалось вмешательство «половины населения Нью-Йорка», чтобы продать книгу, да еще не кому-нибудь, а Ливрайту[408]. вернуться«Теперь понимаешь…»: Гарольд Леб, «Как это было» (Harold Loeb, The Way It Was, New York: Criterion Books, 1959), стр. 227. вернуться«Употребляет это слово…»: Гарольд Леб, «Ожесточенность Хемингуэя», The Connecticut Review I, 1967, приводится по изданию «Хемингуэй и закат», под ред. Бертрама Д. Сарасона (ed. Bertram D. Sarason, Hemingway and the Sun Set, Washington, D.C.: NCR/Microcard Editions, 1972), стр. 117. вернуться«Вот он какой…» и «ну, нет…»: Кэтлин Кэннелл, «Сцены с героем», The Connecticut Review II, 1968 г., приводится по изданию «Хемингуэй и закат», под ред. Бертрама Д. Сарасона (ed. Bertram D. Sarason, Hemingway and the Sun Set, Washington, D.C.: NCR/Microcard Editions, 1972), стр. 148. вернутьсяГарольд Леб вспоминал: несмотря на столь яростное неприятие Леона Флейшмана при личной встрече, Хемингуэй тем не менее послал Флейшману рукопись «В наше время». Флейшман в конце концов переслал ее в нью-йоркский офис «Boni & Liveright». Биограф Ливрайта Уокер Гилмер признает, что неясно, какая именно копия легла на стол Ливрайта, и добавляет, что, вполне возможно, присланная Дональду Стюарту для передачи в «Doran». Но ясно одно: с точки зрения Хемингуэя, Ливрайт не шел ни в какое сравнение с Дораном. вернуться«Чертовски ужасно…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Дональду Огдену Стюарту, 3 ноября 1924 г. в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 173. вернуться«Выходит книга…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Хауэллу Дж. Дженкинсу, 9 ноября 1924 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 176. вернуться«Думаю, Доран…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Уильяму Б. Смиту, 6 декабря 1924 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 186. вернуться«Здесь все то же…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Роберту Макэлмону, ок. 18 декабря 1924 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 196. вернуться«Мне хотелось…»: Гарольд Леб, «Как это было» (Harold Loeb, The Way It Was, New York: Criterion Books, 1959), стр. 229. вернуться«Тягостное и…» и «ей нужен…»: там же, стр. 233. вернуться«Вы ведь привезете…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Гарольду Лебу, 29 декабря 1924 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 197. вернутьсяНесмотря на щедрость Стюарта, неизвестно, насколько ревностным защитником он был. «Мне нравился [Хемингуэй], я хотел помочь другу, – позднее писал он. – [Но вообще-то] я понятия не имел, хорош ли Эрнест как писатель». Он добавлял, что ничего не сделал, чтобы рассказ Хемингуэя приняли к публикации в «Vanity Fair»: «Я решил, что юмор в письменном виде не для него, и ничего не предпринимал». (Источник: Дональд Огден Стюарт, «По прихоти фортуны. Автобиография» (Donald Ogden Stewart, By a Stroke of Luck, New York: Paddington Press Ltd, 1975), стр. 135). вернуться«Все они…» и «с романом он…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Гарольду Лебу, 5 января 1925 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 199. Тогда Стюарт отдал отвергнутую рукопись «этому паршивому» критику Х. Л. Менкену, как назвал его Хемингуэй, а он, возможно, порекомендовал ее Кнопфу. Хемингуэй не питал на этом фронте особых надежд: «Поскольку Менкену мои вещи не нравятся… наверное, тоже все впустую», – сетовал он. (Источник: письмо Эрнеста Хемингуэя Гарольду Лебу, 5 января 1925 г., в «Письмах Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 199). вернутьсяВ последующие годы не менее четырех друзей Хемингуэя утверждали, что они сыграли свою роль в решении Хораса Ливрайта опубликовать «В наше время». Вдобавок к рассказу Леба о спасении рукописи из кучи самотека, Джон Дос Пассос писал, что он «приложил руку к тому, чтобы убедить Хораса Ливрайта издать „В наше время“». (Источник: Джон Дос Пассос, «Лучшее время» (John Dos Passos, The Best Times, New York: Signet Books, 1968), стр. 176). Шервуд Андерсон также заявлял, что «лично обращался к Хорасу Ливрайту по поводу этих книг», хотя не ясно, почему он упоминал книги во множественном числе. (Источник: Шервуд Андерсон, «Мемуары» (Sherwood Anderson, Sherwood Anderson's Memoirs, New York: Harcourt, Brace and Company, 1942), стр. 476). Писатель и редактор-экспат Гарольд Стернс, который сменил интеллектуальную карьеру литератора на положение автора колонок о бегах в «Paris Herald» под псевдонимом Питер Пикем, писал, что он тоже «убеждал продать ему первую книгу рассказов Эрнеста Хемингуэя, озаглавленную „В наше время“». (Источник: Гарольд Стернс, «Признания гарвардца. Вновь на знакомой улице: путешествие по литературной богеме, Париж и Нью-Йорк 20-30-х гг.» (Harold Stearns, Confessions of a Harvard Man: The Street I Know Revisited: A Journey Through Literary Bohemia: Paris & New York in the 1920s & 30s, Santa Barbara: The Paget Press, 1984), стр. 251). вернуться«Не отсылайте…»: Гарольд Леб, «Как это было» (Harold Loeb, The Way It Was, New York: Criterion Books, 1959), стр. 238. В последующих пересказах Леб каждый раз несколько менял содержание своего обращения к Кауфман, но по сути оно оставалось прежним. вернуться«В то время Андерсон…»: Гарольд Леб, «Ожесточенность Хемингуэя», The Connecticut Review I, 1967, приводится по изданию «Хемингуэй и закат», под ред. Бертрама Д. Сарасона (ed. Bertram D. Sarason, Hemingway and the Sun Set, Washington, D.C.: NCR/Microcard Editions, 1972), стр. 118. Вероятно, вхождение Хемингуэя в это издательство было гораздо менее драматичным. Биограф Ливрайта, Уокер Гилмер, взял интервью у нескольких сотрудников редакции, работавших в тот период, и большинство из них вспомнили, что реакция команды варьировалась от благоприятной до воодушевленной, и «сам Ливрайт не выказывал никаких сомнений насчет приобретения рукописей Хемингуэя». Однако это благоприятное впечатление рукопись Хемингуэя могла оставить уже после того, как в ее защиту выступили Леб и Андерсон. (Источник: Уокер Гилмер, «Хорас Ливрайт, издатель двадцатых» (Walker Gilmer, Horace Liveright, Publisher of the Twenties, New York: David Lewis, Inc., 1970), стр. 120–121). вернуться«Да здравствуете…» и «надавали пинков…»: письмо Эрнеста Хемингуэя Гарольду Лебу, 27 февраля 1925 г., в «Письма Эрнеста Хемингуэя, 1923–1925 гг.», том 2, под ред. Альберта Дефацио-третьего, Сандры Спаньер и Роберта У. Трогдона (eds. Albert Defazio III, Sandra Spanier, Robert W. Trogdon, The Letters of Ernest Hemingway, 1923–1925, Volume 2, Cambridge: Cambridge University Press, 2013), стр. 260. вернуться«Требовалось вмешательство…»: Гарольд Леб, «Как это было» (Harold Loeb, The Way It Was, New York: Criterion Books, 1959), стр. 246. |
