— Донн, — обрадовался он. — Логан. Как здорово, что вы пришли. Поверите — здесь от скуки рехнуться можно.

Бледность еще не покинула его лица, но на губах играла улыбка, а глаза возбужденно горели.

— Ну же, пойдемте, расскажете, что говорят в Управлении о моем ранении.

Мне стало стыдно — в который раз за этот короткий день. Я даже не поинтересовалась, какую версию Джон преподнес начальству, настолько погрузилась в собственные переживания.

— Тебе можно выходить наружу? — быстро спросил Логан. — Мы могли бы поговорить в мобиле.

Гудвин покосился на шедшего мимо молодого светловолосого целителя и кивнул.

— Да, конечно. Только плащ возьму.

С хмурого неба срывались редкие снежинки и таяли, едва коснувшись земли. Зима еще не вошла окончательно в свои права, то и дело отступала под натиском не желавшей сдаваться осени. Вот и сегодня утром резко потеплело, под ногами хлюпала раскисшая грязь.

— И не скажешь, что до зимнего праздника остались считанные дни, — заметил Джон, быстрыми широкими шагами преодолевая расстояние до мобиля Логана. — В прошлом году уже сугробы намело, помнишь, Донн?

Я кивнула. Реймонд раскрыл дверцу и придержал ее для меня, следом в салон нырнул Гудвин. Логан забрался последним.

— Ну вот, теперь можно и поговорить.

— Опасаешься прослушки? — серьезно спросил Джон. — Все так серьезно?

— А ты как думаешь? — язвительно осведомилась я. — Раз уж тебя, офицера Управления, приложили по голове?

Он хотел потереть лоб, но наткнулся на повязку и почесал заросший щетиной подбородок.

— Ну, можно предположить, что шпана Нижнего города страх утратила, вот только очень уж у вас физиономии серьезные. Да и запрет его герцогства рассказывать шефу подробности я получил неспроста, так ведь?

Впрочем, смешливость его быстро пропала. Он нахмурился, когда Логан начал рассказ, и лицо его становилось все мрачнее и мрачнее с каждой фразой. Несколько раз в ярости стукнул кулаком по бежевой коже сиденья, но не перебивал, дослушал молча до конца.

— Ну вот, — закончил его светлость, — теперь понимаешь, куда ты влез, да еще и Николь втянул?

Напарник посмотрел на меня.

— Прости, Донн. Если бы я только знал, насколько все серьезно, ни за что тебя бы на пушечный выстрел к Майкрофту Фингелу не подпустил.

Я отметила, что предположение о связи Лоренса с преступниками не вызвало у Гудвина того протеста, что у меня. Он даже не усомнился в словах Логана. Наверное, права была покойная бабушка: нечего мне делать в Управлении. Даже после стольких лет службы я не обросла защитной броней, осталась наивной доверчивой глупышкой. Коллеги намного циничнее меня.

— Теперь надо как-то выбираться из этой заварухи, — обратился Джон уже к Реймонду.

— Твоя задача — сидеть тихо. Лучше всего — взять отпуск по состоянию здоровья. Из госпиталя когда выписывают?

— На днях. Обещали, что до праздника точно буду дома.

Логан сокрушенно покачал головой.

— Плохо. Для тебя лучше бы оставаться здесь.

— Могу попробовать договориться с целителем, — не слишком уверенно предложил Гудвин.

Даже я увидела недочет в его плане, а Реймонд решительно отмел этот вариант:

— Ни в коем случае. Если целитель проболтается, то преступники догадаются, что тебе известно больше, чем ты желаешь показать. Они понятия не имеют, что тебе удалось раскопать. Так что уверяй всех, кого только сможешь, что пострадал от мелких бандитов Нижнего города. Устал, голова все еще побаливает, хочешь отдохнуть недельку-другую. Ясно?

— Как скажешь, дружище. Тебе я полностью доверяю, а вот сам пока соображаю туго. Голова побаливает.

И он насмешливо фыркнул, но его веселья никто не разделил.

— Значит, придерживаемся моего плана, — заключил Логан. — Ты сидишь дома и не высовываешь носа без необходимости, а я прикрываю Николь.

На том и порешили.

Крохотный домик, прятавшийся за разросшейся бирючиной изгородью, он снял несколько лет назад у подслеповатой вдовы мистрис Филлис Невилл. Та заполучила домишко в наследство от тетушки и выставила на продажу, не слишком, впрочем, надеясь на успех. Жилье давно обветшало, пришло в упадок, побелка потрескалась и потускнела, ставни покосились. Ни водопровода, ни центрального отопления не имелось, воду предполагалось набирать из колодца, а топить дровами и углем. Он заметил объявление о продаже случайно, встретился с мистрис Невилл и уговорил ее сдать ему дом.

Две крохотные комнатушки и кухонька давно требовали ремонта. Обои свисали со стен лохмотьями, из старого продавленного дивана торчали пружины, столешницу покрывали царапины, но его не волновала обстановка: в конце концов, жить здесь он не собирался. Домик понадобился ему совсем для другого.

Сегодня он впервые занялся наведением подобия порядка. Естественно, ни о какой уборке и речи не шло — он даже представления не имел, как эту самую уборку делать, приплачивал странноватой немой соседке за то, что та заглядывала раз в неделю, таскала в бочку воду из колодца, смахивала пыль, мыла полы, зимой протапливала печь. Убогая дурочка радовалась медной монетке, что-то мычала, размахивала руками. Ее он не боялся: и захотела бы выдать, да не сумеет. Даже если догадается.

В спальне он вытащил из пакета приобретение — роскошные алые шелковые простыни, режущие глаза кровавым оттенком. Набросил на чудом сохранившуюся в приличном виде кровать, отошел на пару шагов, посмотрел оценивающе. Да, то, что надо. Оставался последний штрих. Он долго думал, куда же ее пристроить: с простынями она сливалась, становилась незаметной. Наконец, примостил на прикроватной тумбочке, хотя и остался недоволен. Ну да ладно, недолго ей там лежать.

Он вышел через заднюю калитку, дошел до конца узкой улочки, остановился и задумался. Вернулся, подошел к соседнему дому, постучал. Долго объяснял выглянувшей тощей невысокой всклокоченной девице с глупой улыбкой на круглом лице, что пока к нему приходить не надо, дал ей две монетки и отправился прочь.

Бледные солнечные лучи проникали через незашторенное окно в крохотную спальню. В их тусклом зимнем свете алая шелковая роза на прикроватной тумбочке казалась неяркой, припыленной, будто лежала здесь уже давно. Так давно, что успела выгореть.

Окончательную победу над осенью зима одержала за одну ночь. Еще вечером стояли лужи, с хмурого неба срывалась противная морось, а к утру дороги сковало льдом, город засыпало снегом. Ветер тоскливо выл, не желая униматься, крутил белые вихри, бросал в лицо колкие льдистые снежинки. Брать мобиль я поостереглась, да и Логан не решился сесть за руль, пришлось нанимать извозчика.

Гудвина уже несколько дней как выписали из госпиталя, но в Управлении он не показывался, последовал совету Логана и взял отпуск. Никаких новых дел, в которых понадобилась бы моя помощь, не было, и я скучала в своем кабинете, от нечем заняться наводила порядок в старых бумагах. Оттого-то и обрадовалась искренне, когда ко мне заглянула Натали. Досада на подругу все еще покусывала время от времени, так что сама я к ней в архив не заходила, обедать вместе не звала, да и в целом вела себя, наверное, как обиженная девочка. Давно пора выбросить из головы неприятные слова — мало ли, что все мы способны наговорить близким в злую минуту?

Натали втащила в мой кабинет огромные пакеты с фирменным знаком универсама, заперла дверь и с заговорщическим видом плюхнула приобретения прямо на стол.

— Что это ты притащила? — поинтересовалась я.

Подруга округлила глаза.

— Наряд же. Для праздника. Я уже и входной билет купила. Тебе-то, наверное, как и всегда, мэр приглашение прислал?

Ежегодный прием в Ратуше совсем вылетел у меня из головы. Немудрено после событий и переживаний прошлой недели. Я припомнила, что утром действительно заметила длинный узкий конверт на подносе для писем, но раскрывать не стала: боялась опоздать на службу и решила прочесть вечером. Наиболее уважаемым горожанам и представителям знати мэр действительно рассылал личные приглашения, прочие жители города могли попасть на праздник, уплатив в казну некую сумму.