— Фингел даст согласие, — заверил напарник. — Письменное. Даже просьбу изложит в трех экземплярах.

— А потом его просьбу отклонят, — пробурчала я. — И меня вышибут вон за нарушение устава.

Джон подхалимски заглянул мне в глаза.

— Никто не узнает. Пожалуйста, Николь, прошу тебя.

Ну вот, всегда так. Как только от меня что-то надо — напарник сразу вспоминает мое имя.

— Мы ничего не станем заносить в протокол, — продолжал упрашивать он. — Вообще никому не скажем. Главное, чтобы я узнал правду и понял, в каком направлении рыть.

— Но ты ведь понимаешь, что подозреваемый постарается обмануть меня, если виновен? — не сдавалась я.

Гудвин только рассмеялся.

— Можно подумать, у него получится. Ну же, Донн, я верю в тебя.

Майкрофт Фингел вошел в допросную ссутулившись и рухнул на стул, словно у него не осталось сил. Выглядел он будто после долгой болезни: кожа сероватая, под покрасневшими глазами набрякшие мешки, на лбу и висках выступили крупные капли пота, тусклые каштановые волосы свалялись в колтуны.

— Это офицер Донн, — представил меня Гудвин. — Менталист. Она попробует помочь.

Фингел поднял на меня обреченный взгляд и забубнил:

— Не помню, ничего не помню, совсем ничего…

Потом замолк и принялся раскачиваться на стуле. Я бросила взгляд на напарника: сейчас подозреваемый выглядел настоящим безумцем. Кто угодно поверил бы в его виновность, и даже я усомнилась в необходимости сканирования. Но Гудвин решительно кивнул, мол, приступай.

— Пожалуйста, закройте глаза, мистер Фингел, и постарайтесь ни о чем не думать.

Лоб у подозреваемого оказался горячим, похоже, ему требовался доктор. Ладно, не мое это дело, пусть Гудвин после допроса займется. Моя задача — узнать как можно больше о той ночи, когда убили Ванду.

Вспышка.

— Эй, приятель, угощайся.

Странный незнакомый вкус, внезапно охватившее веселье, легкость во всем теле. Хочется парить, кажется, встань на цыпочки, распахни руки — и взлетишь.

— Ну как?

Вместо ответа изо рта вырывается глупое хихиканье.

— Он готов, — хриплый голос, обладателя которого никак не получается вспомнить — да и надо ли?

Вспышка. Еще вспышка. И белая пустота.

Я отняла ладонь ото лба Фингела, одним махом осушила заботливо протянутый напарником стакан с водой, потрясла головой и произнесла безжизненным голосом:

— Пусть его уводят. Джон, нам нужно поговорить. Вернемся в мой кабинет.

— Его чем-то опоили. Какой-то наркотической дрянью. Бессвязные мысли, состояние эйфории, обманчивое чувство легкости, потеря памяти — все симптомы, — мрачно заявила я и потянулась к графину с водой.

Гудвин сам наполнил стакан и пододвинул ко мне.

— Значит, убийство он совершить не мог?

Я покачала головой.

— Только не в том состоянии, в котором находился. Твой Фингел был слаб, как новорожденный младенец. И соображал не больше.

Напарник почесал указательным пальцем переносицу.

— Что же, это объясняет, почему он ни на что не реагировал во время ареста. Наркотик еще не покинул организм, а фаза эйфории сменилась фазой безразличия. Получается, шлюху убил кто-то другой, — заключил он. — А Майкрофта Фингела подставили. Надо прощупать управляющего и выяснить, кого он мог выводить из-под удара. Родственника? Высокопоставленного клиента? Я сейчас отравлюсь туда и попытаюсь потолковать с девицами и обслугой.

Я схватила Джона за руку и поразилась тому, какой горячей его показалась ладонь. Наверное, это потому, что мои пальцы совсем замерзли.

— Нет, не суйся туда пока. Когда было совершено убийство?

— Надо посмотреть время вызова. Мы прибыли в "Бриллиантовый дождь" сразу же. Фингела скрутили за несколько минут до нашего появления, кровь даже не успела свернуться. Демоны.

— Понял, да? Если бы ему дали наркотик перед вашим прибытием, апатия бы еще не наступила. Вы бы получили хихикающего дурачка и сразу заподозрили неладное.

Гудвин резко отодвинул стул, вскочил и заходил по комнате.

— Значит, преступники все просчитали заранее? Ни о каком припадке ярости не может идти и речи. Это хладнокровное умышленное убийство.

— И вопрос в том, — подхватила я, — от кого хотели избавиться: от проститутки или от Фингела, засадив его за решетку? Джон, куда мы умудрились вляпаться?

Напарник рухнул на жалобно скрипнувший стул и запустил пальцы в волосы.

— Самый главный вопрос, Донн, звучит так: что нам со всем этим дерьмом делать?

— Идти к Лоренсу? — предложила я.

— Не знаю. Значит, так, пока сиди тихо, словно не слышала ни о Майкрофте Фингеле, ни об убитой шлюхе. Выбрось из головы обоих. А я поразмыслю, как нам выпутаться из этой ситуации. Похоже, здесь замешаны интересы кого-то серьезного. Ради мелкой сошки такой спектакль организовывать не стали бы.

Легко сказать — выбрось из головы. Я то и дело вспоминала затравленный взгляд Фингела, его заросшее щетиной бледное лицо, дрожащие руки с обломанными ногтями. Хорошо еще, что не пришлось считывать предсмертные воспоминания несчастной Ванды. Кому она могла помешать? Или это Фингела необходимо было убрать, но так, чтобы полицейские не стали копаться в его прошлом? Если бы убили его, то сотрудники Управления точно подняли бы все его связи и знакомства. А так бедолага получил шанс надолго отправиться за решетку за преступление, которого не совершал.

Я размышляла об этом странном деле даже по дороге домой. И только в прихожей все мысли вылетели из головы, поскольку из столовой доносился хорошо знакомый голос. Реймонд Логан, похоже, решил переселиться из "Континенталя" в мой дом.

Просто убить стерву Донн — слишком мягкое для нее наказание. Это он понял, когда увидел ее с приезжим типом. Поначалу долго представлял, как заманит ее в ловушку, как именно заставит искупать грехи. Даже начал подготовку, прикупил кое-что необходимое. Для нее он готов был потратиться, о да, не то, что для других шлюх. Прочие не заслуживали такой чести, включая мерзавку Ванессу. Да он даже их имена не стремился запоминать. Все они были мусором, отравляющим мир своим смрадным дыханием. Все, кроме Донн, отличавшейся от прочих. Не просто безмозглый кусок плоти, а опасный противник, ухитрившийся обмануть его. Он ведь сразу понял, что она особенная. Ошибся только с определением. Не небесная дева, а исчадие тьмы. Будет правильным показать ей ее подлинное место — на коленях у ног хозяина. Так он и поступит, прежде чем уничтожит дрянь. А пока что немного помечтает о дне, когда она окажется в его власти и исполнит все, что он прикажет. Сладкие, сладкие мечты…

Поспать мне удалось не более пяти часов, но я все равно чувствовала себя на удивление отдохнувшей. Немного ныли мышцы, но это ощущение казалось даже приятным — и вызывало прилив крови к щекам при воспоминании о проведенной с Логаном ночи.

Его светлость — Реймонд, да, — развалился поперек кровати и наблюдал за тем, как я натягиваю чулки.

— Иди сюда.

— Опоздаем, — предупредила я, хотя от звука его хрипловатого от желания голоса меня вновь обдало жаркой волной.

Удивительно, но жажда обладания и не думала идти на спад. Я и не представляла, что способна вытворять такие вещи, которые мы проделывали друг с другом всего несколько часов назад. Пожалуй, предложи мне Реймонд те самые игры, что так возмутили меня в свое время в изложении Чарли, я бы согласилась без колебаний. Просто потому, что с ним я хотела бы испытать все способы доставить друг другу наслаждение.

— Обойдемся без завтрака. Иди сюда.

Он неуловимым движением соскользнул с кровати и оказался рядом со мной, шепнул прямо в ухо:

— Ты сводишь меня с ума, Николь.

Подхватил под ягодицы и прижал спиной к стене. Я обхватила ногами его талию, раскрываясь ему навстречу, принимая в себя. Зажмурилась, вцепилась в его плечи и только тихо постанывала в такт мощным толчкам, пока не закричала от накрывшей с головой волны наслаждения.