— Или любого из его потомков, — подсказал Кир.

— И что? Была зачистка, никого из потомков не осталось… Да даже если и остались — где мы их найдем.

— Не мы — а я. И не «найдем», а уже нашел. А вот на счет — где, это, Борька, история длинная, а у нас сейчас не вечер у камина, нам торопиться нужно. В стране, которая занимает одну четвертую всей площади суши, уже нет — или скоро не будет верховной власти. Один из самых влиятельных кланов об этом осведомлен и готов. Ставлю тельца против яйца — у них уже готовность — ноль, — Борис машинально кивнул, кланы всегда действовали оперативно, — Периметр нарушен, а значит, Договор о невмешательстве разорван, а Дино давно ждали только повода. Противопоставить им нам, фактически, нечего: четверть века страной правил враг, который целенаправленно гробил и армию и ВПК, то, что нам удалось сохранить — капля в море, она еще способна удержать шейхов — но не ящеров.

— Кстати, шейхи…

— Шейхи, — подхватил Кир, — как ты думаешь, они случайно активизировались именно три месяца назад? Зачем они подтягиваются к границам Славии, им что, больше верблюдов негде пасти?

— Ты считаешь, что это многоходовка Ресто? Чтобы захватить власть?

— Друг мой, — Кир жестко усмехнулся, — если животное похоже на собаку и лает как собака — то это собака и есть.

— Кто-то из твоих любимых древних?

— Английская пословица. Могу еще одну цитату, из Писания…

— Это я и сам могу, — перебил друг, — «По делам их узнаете их». Но ведь не получится. Ресто не удержат страну. Им придется отдать территории… даже затрудняюсь сказать, сколько.

— Уверен? Глава клана покажет ящерам пирамидку и они будут шелковыми. Думаю, именно на этом и строился план. — Тогда… — Борис хрустнул пальцами, — Я верю тебе, Кир. Всегда верил. Но… Зачем ты ее им сдал? Зачем позволил…

— Ты меня плохо слушал? Весь расчет Ресто строился на том, что в их руках «холодная» пирамидка, и активировать ее невозможно в принципе.

— А она?..

— Она «горячая»! Она горячая, Борька, как адские сковородки. Я запустил обратный отсчет, — Кир машинально потянулся за комом, чертыхнулся, — примерно 48 часов назад. Осталось несколько минут до того, как наш привычный мир разлетится вдребезги. А у нас еще конь не валялся. Батя в регенераторе, Артем в кашу, Ресто собирают армию — а мы сидим на полу и треплемся за жизнь. Тебе не кажется, что мы делаем что-то не то?

Борис засмеялся. Сначала тихонько, потом громче. Кир присоединился к нему и скоро они ржали уже вместе, пугая эхо медблока и сбрасывая чудовищное психическое напряжение.

Смех обрезало мгновенно.

— Форму, коммуникатор с полным фаршем, желательно — чип, — распорядился Кирилл, — пока все это организовывают — надо срочно связаться с Берсеньевым, пусть ставит чайник, в гости летим.

— Батю будем эвакуировать? — уточнил Борис, активируя вызов.

— Это пока не к спеху.

— Кир, не хочу тебя расстраивать сразу после регенератора, но там две сотни бойцов: с имплантами, прокачанных химией…

— Тем более, — широко улыбнулся Кирилл, — раз уж их там целых две сотни, пару часов против Бати они продержатся. А потом мы их выручим. Какие дела у нас в приоритете «А»?

— Как всегда — проект «zего», кланы, нарушения на южной границе.

— Ну, хоть что-то в этой жизни не меняется… Там много? — посмотрев на сочувствующее лицо Бориса, Кир все понял, чертыхнулся и распорядился, — тащи все что есть за последние пять недель в мою берлогу и пригласи пару аналитиков. Дениса обязательно. И сам подходи. Нам придется за 20 минут родить план по спасению Империи. Вдохновляет?

— 20 минут — это шикарное время, — серьезно сказал Борис, — бывало жестче.

— Урежем до 15, сами себе выпишем премию.

— Ага, а Батя потом урежет уши и выпишет по шее!

— Позитивный сценарий. Он ведь может урезать бошки и выписать талоны на кремацию…

Парни понимающе переглянулись и снова заржали.

В большинстве министерств и ведомств Империи место первого и второго зама здорово различалось по престижу и количеству бонусов и пряников, так что не было второго, который бы не мечтал подсидеть первого, и не было первых, которые бы не гнобили и не подставляли вторых просто профилактически. «Безопасники» и тут отличились: у них не было первого и второго, были зам по оперативной и зам по аналитической работе. Черт знает, как это делить, когда чуть не каждое дело под грифом «допуск А», и круг лиц, которые имеют право даже знать его кодовый номер, крайне ограничен… но звучало красиво. И разом снимало вопрос: кто главнее: Борис Викторович или Кирилл Артурович.

Сами ребята уже давно ничем не мерялись. Для тех, кто не раз прикрывал друг другу спину в бою, или в интригах, что на шесть порядков опаснее, такие фишки просто не имеют ни веса, ни смысла.

Оля смотрела на него, он смотрел на нее, кнопка безжалостно впилась в в руку, и, скорее, всего, на этой белоснежной простыни все же будет кровавое пятно, вот только не там, где нужно. Ее разум оставался ясен, а тяжесть в затылке и гул в ушах можно было списать на волнение, переутомление, лекарства — что угодно.

— Вы что-то хотели, Ваше Императорское Величество? — тихо спросила она. Голос, против воли, прозвучал насмешливо.

— Ты хочешь этого! Должна хотеть, — ящер не верил происходящему и был почти растерян, — Все хотели!

— Никто не хотел, — так же тихо возразила Оля, — мы, люди, странные существа. Мы любим жизнь. И мы не хотим умирать. Тем более, если это — так рано.

— Ты родишь мне наследника и станешь императрицей.

— И что, у меня будет красивый памятник? Можно — с фонтаном? Возможно вы, мой господин, когда-нибудь, сидя в тени, под шелест струй вспомните меня… — почти пропела Оля.

— Ненавижу воду! — брезгливо содрогнулся Ящер, — смотри на меня, девушка, смотри…

— Смотрю, — покорно кивнула Оля. Сопротивляться ментальной атаке становилось все труднее. Она против воли шевельнула ноздрями, поймав запах, который раньше казался ей таким чужим и странным. В нем прорезались знакомые нотки. Сухое тепло. Ласка. Дом. Гнездо… Плотная кожа серого цвета звала прикоснуться.

— Ну, — гортанно позвал ящер.

Оля сжала кнопку изо всех сил. Но наваждение никуда не делось, наоборот, оно словно питалось болью, усиливалось ею. И он… Он вдруг заводил ноздрями и резким движением отбросил подушку.

— Кровь?! Черт. Глупая самка… Я так хорошо себя контролировал. Теперь все будет больно. Ты говоришь, что хочешь жить?

Оля машинально кивнула. В глазах хвостатого разгоралось что-то не совсем понятное, но, явно, опасное.

— Тогда не сопротивляйся. И не пищи, поняла? Если мне хотя бы на миг покажется, что ты хочешь бежать, я тебя порву.

— Конфетно-букетный период закончился, — кивнула Оля и пожала плечами, — все мужики одинаковы и хвост тут ничего не меняет…

Девушка подалась назад, словно приглашая его с собой, и потянулась рукой к застежке блузы на горле. Та послушно расстегнулась. Ящер наклонился вперед с тихим рыком.

…Не бежать. Не ползти, никакой паники, иначе у него включится инстинкт преследования. Он же просто зверь, хоть и разумный. Этому разуму всего несколько столетий. Мутированный рептильный мозг. Да, они быстро считают и круто вяжут логические цепочки, они могут решать в уме фрактальные уравнения, возможно, они могут понять и разложить по полочкам даже теорию хаоса, но они никогда не поймут простой вещи — от опасности не всегда бегут. Иногда ей идут навстречу. Если очень страшно. Особенно — если очень страшно.

Он этого предвидеть не мог — есть вещи, непостижимые для рептильного мозга, даже мутированного.

Оля подалась вперед, одновременно разрывая цепочку украшений на горле… Одно из креплений в ней было сделано «на соплях» и Мещерская все время боялась, что цепочка порвется сама. Не порвалась. И сейчас она сжимала в руке кулон, самый обычный, может быть немного крупноватый дамский кулон — но ей всегда нравились крупные, доминирующие украшения.