— Э-э-э, нет. Карета отлично подойдет.
Все-таки в старомодности старых магов есть свой шарм — даже задумав тебя обмануть или убить, они все равно будут относиться к тебе как к леди. Не то чтобы я любила когда мне целуют ручки и носят на руках, но вот карета меня приятно обрадовала. Наконец-то есть возможность отдышаться и прийти в себя, расслабившись на удобном сиденье.
Мы прибыли с опозданием в минут десять, но радушный хозяин даже и не думал на меня сердиться:
— Агнесса, я очень рад, что ты все же приняла мое приглашение, — расплылся Орани в обаятельной белозубой улыбке.
Вот кто похож на принца, а совсем не братья Агаты.
— Как же иначе? — любезно улыбнулась в ответ. — Я, как и любой арэнаи, слишком любопытна, чтобы отказаться от возможности посмотреть на ваши лаборатории.
— Да, Эйнар мне говорил что-то подобное о боевых магов.
И ему хватает наглости говорить о моем брате? Ну что же, поддержим игру.
— Он так и не наберется смелости встретиться со своей младшей сестренкой? — подпустив в голос грусти, спросила я.
— Эйнар очень упрямый молодой человек, ты же знаешь, — пожал плечами глава МИЦА. — Он говорил, что у вас достаточно напряженные отношения.
Орани много знает, неужто Эйнар ему открылся? Или может он… Нет, не хочу думать.
— Да. Мы никогда не были дружны, наверное из-за разницы в возрасте и противоположных характеров.
— И действительно — почти мурлыкает маг, ведя меня по безликим коридорам вглубь крыла МИЦА. — Ты мало похожа на брата. Эйнар вспыльчив и иррационален, впрочем, как и большинство арэнаи, а вот ты… кажешься слишком сдержанной и спокойной для боевого мага.
— Наверное, — пожала плечами.
Это он меня просто с близкими людьми не видел. С теми, кому я не доверяю, я стараюсь быть безупречно вежливой. А вот с родными или друзьями могу цапаться так, что стены дрожат.
— Но ведь это не единственное, что делает тебя исключительной, не так ли? — голос у Асета мягкий, дружелюбный. Голос человека, которому хочется довериться. — Я слышал, что твое изменение тоже необычно для арэнаи?
— Не в лучшую сторону, — я напряженно улыбнулась. — Хотелось бы увидеть?
— Если не возражаешь. Это было бы чудесно, айри.
— К сожалению, сейчас мое здоровье слишком подорвано, и я не могу рисковать, используя трансформацию. Так что может быть когда-нибудь потом, айрин Орани.
— Помнится, в ночь бала ты не была столь почтительно-вежлива ко мне. Пожалуйста, называй меня просто Асетом. Когда столь юные девушки говорят мне "вы", я чувствую себя совсем старым.
— Конечно… Асет.
— Ну вот мы и пришли.
Мы прошли мимо служебных помещений, где сидят канцелярские служащие и дошли, видимо, до самих лабораторий. Если до этого все двери, через которые нам приходилось проходить, мало отличались от тех, что можно встретить в любом казенном учреждении, то пожалуй этой двери было место в самом надежном банке или тюрьме для отпеты уголовников. И дело было даже не в том, что на нее пошла самая лучшая сталь, а скорее в уровне сложности замков, как магической, так и технической. Анхельму придется попотеть, вскрывая эти двери. Кроме того, хоть я и не могла почувствовать этого, не прибегая к магии, я была уверена, что вход тщательно охраняется и с помощью чар.
— Похвальная предосторожность, — пробормотала я. — Это защита того, что внутри, или от того, что внутри?
— Почему это не может быть и тем и другим одновременно? — лукаво произнес Орани. — То, что скрывается за этими дверями, требует особого к себе отношения.
Стерильность и безликость. Вот как можно охарактеризовать то, что я увидела, пройдя внутрь. Я шла мимо удивительных произведений магического искусства, и не уставала восторгаться. Здесь были такие артефакты, которые я считала давно уже исчезнувшими. И это в отсталом Алискане! Орани заметил мой восторг и не преминул похвастаться:
— Эти артефакты я собирал со всего света, и за многими мне пришлось отправляться самому в самые отдаленные уголки Ойкумены, и даже за пределы ее.
— Так вы коллекционер?
— О, не говорите это мерзкое слово! — театрально взмахнул руками сигил. — Я не тупой коллекционер, жалкий в своем тщеславии и желании выделиться, я не ставлю свои артефакты на полки, чтобы любоваться ими — я их изучаю. Многое из того, что вы видите — уникально, и существует в единственном экземпляре. Кроме того, искусство создания магических вещей такого уровня, как те что перед вами, к сожалению утрачено, и я трачу много усилий и времени, чтобы восстановить хоть что-то. Современной техномагии никогда не подняться до этих высот.
— Я полагаю, некромаги многое бы отдали, чтобы получить возможность побывать здесь, — предположила я.
Орани с презрением усмехнулся:
— О да! Но то мастерство, что запрятано в этих артефактах, не для этих труповодов. Тут магия посложнее, да и поинтереснее, чем та, которой владеют некромаги.
— И чем же она интереснее?
— Смотрите сами.
Мы прошли в небольшую комнатку, которую я пожалуй бы даже не заметила, если бы не Асет. В отличии от той залы, где мы были, здесь артефакты не лежали на самом виду — комната была заставлена многочисленными ящиками и клетями самых разных размеров. Разобрать в темноте что-то еще было сложно, а свет почти не проникал из полуоткрытых дверей.
— В этой комнате собраны артефакты с совершенно особыми свойствами, но всех их объединяет одна прелюбопытная черта, — почему-то шепотом сказал Орани.
— Какая? — тоже шепотом спросила я, включаясь в игру, придуманную сигилом.
Маг щелчком зажег свет и громко, так что я от неожиданности вздрогнула, пропел:
— Пробуждайтесь, милые мои, к нам гости!
В тот момент, когда мертвенно-белый свет озарил комнату, вокруг нас все пришло в движение, коробки начали дрожать, клетки подпрыгивать, а уши заложило от какофонии звуков. Магический фон вокруг казалось сошел с ума, и у меня возникло ощущение, что в комнате толпиться как минимум несколько десятков людей.
— Что это?! — я попыталась перекричать шум.
— Живые артефакты — предметы, обладающие живой душой, — прокричал в ответ маг, а затем, видимо устав от гама, приказал на Истинной Речи: — Ti arro, mede!
Артефакты послушно стихли, а я наконец смогла перевести дух.
— Не надейтесь, это не надолго. Через некоторое время опять разойдутся, и будет еще хуже, — рассмеялся маг, увидев мое ошеломленное лицо. — Поэтому я их держу в этой комнатушке — слишком много от них шума.
— Я не ослышалась? Вы сказали что эти артефакты имеют души? Но как это возможно?!
— Вполне, хотя такое случается слишком редко — слишком сложно живую душу, особенно человеческую, поместить в сосуд, ее не предназначенный.
— Значит, не все души, что скрыты в этих артефактах, принадлежали людям? — задумчиво спросила я.
— Нет, большинство душ, энергетических субстанций, это души животных, а то и вовсе энергия элементалей. Так гораздо легче — поместить человеческую душу в зачарованный предмет возможно только при добровольном согласии человека, а на это мало кто пойдет. Да и связываться с такими артефактами не каждый станет — с артефактами, обладающих волей и сознанием, очень сложно.
— Почему же? Сложно подчинить? — излишне резко спросила я.
— Подчинить не сложно, особенно если воля владельца сильнее воли артефакта, — серьезно ответил Орани. — Просто подобные артефакты ненадежны — слишком часто ломаются и становятся бесполезными. Ведь душа, находясь в предмете, на многие сотни лет заключена в самую надежную тюрьму, которая только возможна — в материю, которая никогда не знала жизни. Мало кто выдерживает подобное существование, да еще и на протяжении десятилетий- души просто сходят с ума. А сумасшедший артефакт — тот еще подарочек для его хозяина. Хотите кстати взглянуть на один из них?
— Не уверена, — пробормотала я, зябко обхватив себя руками. Все, что рассказывал мне маг хаоса казалось мне не только невозможным, но и слишком пугающим. Как будто ожили все детские страшилки, о которых мне рассказывали в детстве, и о которых я благополучно забыла. Но Орани не слушал меня, вскрывая один из ящиков:
