Я стыдливо посмотрела на обеспокоенного друга, ожидая, что тот повеселеет и согласится или, на худой конец, объявит свои требования моральной компенсации. Но вечно голодный пони удивил, он снова опасливо покосился на дверь и совершенно серьезно приказал:

— Нет. Не до еды сейчас. — Строгим голосом Баяна можно было камни колоть. — Немедленно одевайся, и делаем ноги отсюда, пока все спят. Быстро!

Решительности пони было не занимать. Это значило лишь одно: дело дрянь.

— Что случилось? — Холодок страха пробежал по спине, заставив магическую татуировку проснуться и шевельнуться, а еще оставив липкую пленку холодного пота по всему телу.

— Значит, так: приводи себя в порядок, а я расскажу в процессе, — недовольно проворчал пони и носом подтолкнул меня.

Я вняла просьбе и без дополнительных вопросов поднялась и прошла в ванную, принялась приводить себя в порядок. Пони, как и следовало ожидать, процокал за мной, тяжко вздыхая и бормоча что-то себе под нос.

В ванной я привычно отметила в зеркале собственную бледность и не прошедшую за ночь усталость, открыла кран с водой, намереваясь умыться.

— Переворот — вот что случилось, — как-то совсем не радостно заявил друг. — Вчера поздно вечером пришло сообщение о смерти короля и его молодой супруги. Я пытался тебя разбудить раньше, но ты словно была без сознания. А теперь надо срочно бежать, пока не стало поздно.

От неожиданности я выронила стеклянную бутылочку с мылом для лица, она упала в белоснежный умывальник и со звоном разбилась на сотни осколков.

— Как переворот?! — не поняла я. — Как смерть?!

Просто в голове не укладывалось положение вещей. Когда я засыпала, у меня была надежда на помощь короля и вера в спасение супруга. Проснулась же я в каком-то параллельном измерении, где все заранее предрешено на неудачу.

— А вот так! — рявкнул Баян. Но в его напускной злости виднелся страх. — Давай живее, если не хочешь прямо сейчас под венец отправиться.

— Какой еще венец?! — возмутилась я и задрала рукав халата, где все еще присутствовала брачная татуировка, пусть и изрядно выцветшая. — Я замужем вообще-то!

Пони устало всхрапнул и принялся мне объяснять, как маленькой девочке:

— Король погиб, королева тоже, а ты — наследная принцесса. Сама подумай: кто доверит управление государством энканте? — Слова друга звучали обидно, но он был прав как никогда. — Вот и надо делать ноги, пока тебя не выдали замуж за кого-то, удобного советникам.

Замуж я не хотела. Да и не верилось мне в смерть короля, просто категорически не верилось. Если со смертью матушки я еще худо-бедно смирилась, пусть и ощущала нутром, что наша с ней связь не потеряна, то в смерть короля поверить еще не успела. Слишком сильным магом и толковым стратегом представлялся мне дядюшка. А уж Грэтта, с ее обостренным чувством справедливости… Нет, не может быть!

— Баяш, ты не обижайся, но, может, ты что-то неправильно понял вчера? — вкрадчиво спросила я, изо всех сил прислушиваясь к собственным ощущениям. Интуиция вопила, что все четверо живы: матушка, муж, дядюшка и его жена. Логика требовала включить мозги и принять реальность.

— Дура, что ли?! Как есть! За что мне Богиня такое безобразие подкинула?! — пожаловался сам себе пони и скосил на меня глаз. — Я разговор подслушал, так что все я правильно понял. Если замуж не выйдешь, начнется бунт и династию Беруаров свергнут.

— Ну а что Робертина? — искренне не поняла я. — Пусть она становится наследной принцессой и правит.

Фамильяр задрал голову вверх и застонал:

— Ох, за что мне такая непонятливая хозяйка! Очередность наследования вспомни! Вот коли помрешь, так она взойдет на престол. Или ты собралась помирать?

Я примирительно подняла руки вверх:

— Вовсе нет, еще пожить собираюсь. Молчу! Дай мне пару минут.

Доводы фамильяра были неоспоримы. Как ни крути, добровольно я замуж не хотела: это дракон оказался чутким и заботливым супругом. А вот кто мог быть следующим? Жуть, даже представлять не хотелось. Не дождутся! Вся прелесть ситуации заключалась в том, что меня либо убьют, либо подчинят. Что тоже так себе перспективка.

Бывают в жизни такие моменты, когда заранее предугадываешь исход ситуации, особенно если дело крайне хлопотное и трудоемкое. Сегодня я почти с самого момента пробуждения ощущала маловероятность успеха нашей с фамильяром кампании. Всеми фибрами души чувствовала, что все идет не так. Понимала, что сама идея побега нелогична и трудновыполнима. Нет, я, конечно же, была уверена, что в столице, кишащей служителями, епископами, да и, что кривить душой — бандитами и разбойниками, нечего делать трепетной лани вроде меня. Но все же старательно убеждала себя, что все получится. Дала себе установку, что если уж с одним побегом справилась, то и со вторым смогу. Как же я ошибалась!

Хитрый план был придуман за какие-то пять минут. Стратеги мира, трепещите в восхищении! Был он дыряв, словно решето, но лучше хоть какой-то план, чем никакого. А именно мы с Баяном собирались улизнуть из дворца через террасу, быстренько преодолеть сад и перелезть ограду, скрывшись в городе. Уже там рассчитывали сделать недолгую передышку и придумать следующий план.

Однако нежелание Богини помогать мне сбегать от возможных лишений проявилось еще задолго до ограды.

Пожалуй, стоило сдаться на милость судьбы еще в тот момент, когда я поняла, что не прихватила с собой денег и драгоценностей. Возвращаться времени не было, ведь мы уже прошли почти весь сад. Но нет, тогда я отчаянно желала бороться и подумала, что как-нибудь без финансовой подушки можно выстоять. Главное — чтобы разум был не затуманен и свободен.

Вторым сигналом неудачи стала торчащая из-под куста ветка, которую я не заметила и о которую споткнулась, кубарем полетела в ближний фонтан, да еще и ногу потянула.

— Так, а ну, собралась! — приказал Баян и милостиво разрешил присесть на его раздобревшую спину. — Мне бунт на корабле не нужен!

— Да ты и впрямь похож на корабль, — буркнула я себе под нос, отмечая габариты пони. Мои слова оказались не услышаны или проигнорированы. Нога опухала на глазах, потому желание поворчать я запихнула куда подальше. Потому что нечего злить Баяна, еще отправит пешком идти.

Третьим явным признаком стала одиноко прогуливавшаяся по саду Робертина.

«Твою ж налево!» — подумала я. Не совсем так подумала, если честно, а в красочных выражениях. Фамильяр был со мной полностью солидарен, он разразился отборнейшей бранью, пусть и шепотом, а при приближении к Робертине и вовсе сердито засопел.

— Решила сбежать? — язвительно спросила сестричка. — А ничего у тебя не выйдет.

Ее недавний приветливый тон как ветром сдуло, передо мной вновь была та высокомерная и заносчивая девица, от которой меня передергивало, а сейчас и мутило. По одному брезгливому выражению ее лица было ясно, что ранее родственница старательно выдерживала вежливость. Но сейчас нужда отпала.

Ну а что, не думала же я, что бывшая наследная принцесса могла воспылать любовью к новообретенной сестре? На самом деле — думала. Ведь я всегда была доброй и отзывчивой, верила в любовь и доброту, за что и получала пожизненно тумаки и попадала в неприятные ситуации.

— Что ты, куда мне бежать от своего счастья? — Я расплылась в приветливой улыбке, даже челюсть заболела от старания. Хотя наверняка возникший на лице оскал мало походил на улыбку.

Робертина смерила меня взглядом, скользнула синими очами по недовольной морде Баян и пожала плечами. Видно было, что она собиралась затеять со мной перепалку, или съязвить как минимум, или поставить на место. Но все же сестрица выразительно открыла и закрыла рот.

— Наслаждайся, пока у тебя не отняли такую возможность, — хитро улыбнулась принцесса. — Миленькое средство передвижения! Дашь прокатиться?

— Еще чего! — набычился Баян. — Не облезешь пешком походить.

Но Робертина уже не слышала высказывания друга. Не дожидаясь ответа, сестрица развернулась и ушла прочь. Я так и не поняла, если честно, что она делала в такую рань в саду.