— Успокоимся? — вопросительным эхом отозвалась Руслана.

Помолчали. Мягкое сияние укрощенных лайстонов стекало на их напряженные фигуры.

— Так вот, — кашлянул Виктор после тяжелой, но непродолжительной паузы, — мама установила, что сигнал, поступающий на поверхность тополоида — так она псевдосферу Лобачевского назвала — распараллеливается. Представь себе огромное количество вариантов событий, происходящих параллельно одному, дискретному. Ничего не напоминает?

Руслана угрюмо пожала плечами.

— Конечно, — сделал такое же движение Виктор. Словно передразнил девушку. — Тут сразу и не сообразишь… Короче, согласно теории моих родителей, тополоиды скелета действуют, как суперкомпьютер. Такой «супер», что все ныне существующие по сравнению с ним — детские игрушки! В лучшем случае — счетные доски какого-нибудь древнего Архимеда. То есть, хочешь — не хочешь, но существует определенный риск того, что человеческий скелет способен мыслить. Недаром, насколько мне известно, земные попы кости и черепа своих святых собирают да сберегают!

— Угу, — еще угрюмей пожала плечами Руслана, незаметно отодвигаясь от Виктора. — Ты знаешь, издавался когда-то в России журнальчик под развеселым и немного наукообразном названием — «Сатирикон». Так вот, было в этом сатирическом синхрофазотроне такое определение: «Человек, се не обглоданный скелет…» Короче, ты, возможно, и можешь мыслить, как какой-нибудь суперкомпьютер, но вот я… — Барбикен презрительно фыркнула. — Кости… Скелеты… Черепа, блин!.. От твоих рассуждений мертвечиной за версту несет!

— Мертвечиной? — переспросил Арданьян. — Ну, если уж ты вспомнила о России, то был там один ученый. Известный тебе, наверное. По фамилии, если не ошибаюсь, Тимирязев. В «сатириконах» всяких он вряд ли подрабатывал, но однажды заметил, что «в состав того, что мы называем человечеством, входит более мертвых, чем живых».

Руслана вскочила с места так резко, что селайтовое мерцание рассыпалось вокруг мгновенно погасающими искрами. Эдакая разъяренная ведьма из навороченного фэнтези.

— Ну, ты!.. — начала на такой высокой ноте, что сразу же задохнулась. Но тона не сбавила. — Ты, жестянка ржавая! Ты что, запугать меня хочешь? Не получится! За последние дни я и без твоих намеков очень хорошо уяснила, что… Что здесь более мертвых, чем живых, — передразнила она Виктора, изо всех сил сжимая свои маленькие кулачки.

— Да что с тобой?!.. — вскочил и Арданьян, пораженный такой бурной реакцией Барбикен, но фразы закончить не успел, оборвав ее на полуслове.

По лайстонам пробежала волна мерцающих огоньков, словно они вздрогнули, испугавшись чего-то, а на окончаниях их тонких шпилей начали сгущаться облачка мутно-оранжевого тумана. Они явно готовились к отражению какой-то атаки, но происходила эта подготовка довольно вяло. Словно события последних суток высосали из них последние силы, и теперь они действовали на пределе своих энергетических возможностей.

Но, как бы там ни было, именно эта вялость и позволила Виктору поднять руки, отворачиваясь от растерянной Барбикен, чтобы прокричать в направлении обеспокоенных обелисков:

Руслану даже трясти начало. Это переклинивание Виктора на стихотворных, каких-то шаманских, строках, пугало ее больше, чем все его рассуждения обо всех мертвецах этой беспредельной вселенной, вместе взятых. Кто его исправит, если у него окончательно программы зависнут?

А из-за близкого гребня кратера, посреди которого вырастали сдвоенные шпили лайстонов, уже вылетало нечто продолговатое, отсвечивающееся вороной синевой и медленно опускающееся неподалеку от Арданьяна, который, широко раскинув руки, уже бежал навстречу этому «нечто», совсем забыв о перепуганной Руслане. Та даже ощутила какую-то мимолетную досаду от такого невнимания к своей особе.

Вороненому же монстру, в которое превратилось низко летящее ракетообразное тело, чувство досады знакомо явно не было. Ему было знакомо чувство совершенной координации своих движений. Вот оно замедлило плавный полет, приняло вертикальное положение и мягко опустилось на лунную поверхность между двух череповидных (сказывались недавние разговорчики Арданьяна) валунов, к которым уже подбегал Виктор.

С чуть поблескивающей обшивки чудовища соскользнули четыре, противоестественно громадные, капли хортов, сразу же раскатившиеся вокруг него по неровному периметру. Начавший было свое формирование луч лайстонов, так и не окончил этот процесс, медленно втянувшись в верхушки шпилей. После этого наступила бы полная тишина, если бы не прерывистое дыхание Виктора:

— Удалось!.. Удалось!.. Кала, подруга, как ты? Как все прошло?

— Докладываю, докладываю, — завибрировал металлический голос робота. — Масса Виктор, благодаря посланным вами хортам, питание моих блоков было восстановлено. Согласно переданным инструкциям, в контакт с самим комплексом не вступала. По ходу, проделанному в грунте и предельно расширенному хортами, была выведена на поверхность. Затем перешла в реактивный двигательный режим и переместилась в заданный пункт с координатами…

— Отлично, Кала, отлично, — перебил ее Виктор. — Как там… — он запнулся. — Родители мои как там? И вообще — обстановка.

Из черной норы, расположенной позади Русланы, выскользнул запоздавший хорт («Это, наверное, тот, который последним был», — мелькнуло у девушки) и занял свое место в окружении Калы, превращая неровный прямоугольник в довольно выверенную пентаграмму. Мистика какая-то! Правда, мистика, довольно плотно переплетенная с жестокой лунной реальностью, под самую завязку набитой всякой электроникой.

— Масса Виктор, — Руслана с внезапным удивлением ощутила неуверенные нотки в голосе робота, — масса Виктор, ваших родителей в комплексе… Ваших родителей… Мистера Джона и миссис Эллис… В комплексе наблюдается их отсутствие, масса Виктор.

— Там наблюдается то, что именует себя Керчаком! — металла в голосе Арданьяна было гораздо больше, чем в голосе его механического собеседника.

— Согласно замерам биополя, его параметры отличаются…

— Меня не интересуют твои замеры и чьи-то параметры. Меня интересует то, что произошло перед тем, как хорты обнаружили тебя в одном из наиболее удаленных отсеков комплекса. В условиях задачи, кстати, стояло и твое перепрограммирование, если… Короче, делать этого им не пришлось. Но меня, однако, интересует, почему ты раньше…

— Была не в состоянии не подчиниться киборгу с предельно усиленным и запредельно упорядоченным электронным полем. Мне ведь его никто и никогда не усиливал. — Это могло показаться странным, но в голосе Калы уже явственно ощущались укоризненные нотки. — Однако нужно заметить, что этот мозг с упорядоченным полем совершил одну существенную ошибку. После того, как мои блоки были отключены, меня поместили туда, где влияние киборга, благодаря расстоянию, было несколько ослаблено. А комплекс…

— А комплекс?.. — эхом повторил Виктор.

— Масса Виктор, по моим наблюдениям, комплекс держится только на своих внутренних ресурсах. Симбиоз с лайстонами остается в прошлом. По крайней мере, на этом этапе.

— Да, — хмуро согласился Арданьян, — это заметно и по самим лайстонам.

И бросил косой взгляд на темные обелиски, оцарапав по пути этим взглядом и Руслану.

— А контроль над комплексом, — продолжала между тем Кала, — если не в полной, то в преобладающей степени, находится у киборга.

— То есть, проникновение больших и не идентифицированных масс в комплекс…

— Затруднено, масса Виктор.

— Так, — на мгновение задумался Арданьян. — А их корабль тоже находится на территории комплекса?

— Нет, масса Виктор. Он расположен за километр от входа. Возле бухты Тарзана. Комплекс все еще волнуется при любой попытке приближения «Лунной Республики». И, очевидно, это та доля процента, на которую контроль над комплексом киборгом пока не установлен. Но мне кажется, что этот вопрос будет решен им в ближайшее время.