– Я тебе сейчас кое-что скажу, а ты мне пообещай не плакать, – прошептал он. – Договорились?

Рома покивал.

– Твоему папе сейчас очень-очень грустно, ты за ним следи. Следи, чтобы он кушал хорошо, спал много, в общем, стань для него папой, хорошо?

– Мама больше не вернется ведь, да? – тихо сказал Рома. Виктор его обнял крепко-крепко и сказал:

– Вы с ней обязательно встретитесь когда-нибудь, я тебе обещаю.

Из включенного окна был виден город. Виктор смотрел на полыхающее вдалеке здание и черный дым на светло-голубом небе. Рома прижался к Виктору и тихонечко всхлипнул. Он уткнулся в китель, а Виктор стал слегка раскачиваться и что-то напевать, мальчик по привычке начал засыпать, и тут Виктор пришел в себя. Он усадил ребенка рядом с собой и улыбнулся.

– Смотри, что у меня есть, – достал он из-за пазухи сложенную шапочку из фольги, но не самодельную, покрепче той, что смастерил Слава. – Стратегический запас, – театрально кивнул он. – Иди деду покажи.

Рома прошел на балкон к дедушке. Тот, казалось, замер от удивления. Тогда Рома вытянул шею и встал на цыпочки – теперь ему стало понятно, на что смотрит дед. Москва рассыпалась на части. Разваливалась по кусочкам, как будто ее съедали изнутри огромные вирусные программы. Здание здесь, дом там, дорогу вдалеке. Люди в панике кричали, дорны беспорядочно парили в воздухе, где-то в полутора метрах от него шел дождь, а вдалеке виднелся зависший торнадо. Дед стоял спокойно. Он смотрел то на одно разрушенное здание, то на другое. Торнадо был далеко и уже сутки вроде как оставался на одном месте. На него уже никто не обращал внимания. А вот дождь… Дождь шел кусками повсюду. Люди промокали мгновенно, не успевая высохнуть.

– Вам помочь с убежищем? – передал Виктор консервы Славе.

– Нет, мои транспорт пришлют, спасибо, – уверенно сказал он и кинул какой-то прибор в Виктора. Тот поймал.

– Что это?

– Захвати, новая разработка, не поступали они еще к вам, я проверял. Смотри, нажимаешь сюда, – и Слава нажал комбинацию кнопок на приборной панели устройства, – прикладываешь палец, лучше большой, так держать удобнее, – и он бесцеремонно взял большой палец Виктора и приложил к сенсору. Сенсор не отреагировал. Высветилось: «Повторите процедуру кодирования. Не распознана ДНК». Виктор не подал виду, он ждал, что будет делать Слава дальше. Тот потряс прибор, обнулил данные и повторил всю процедуру заново. Нет реакции.

– Дома попробуй, жми вот сюда и еще на вот эти две, – давал инструкции климатолог. – Потом палец большой приложишь, и прибор тебя запомнит. Работает со сбоями пока что, настройки не все на нем, ну, что есть, – виновато пожал плечами Слава. – Погоду предсказывает, не спрашивай, как у нас это все оказалось, расскажу – вы же за мной и придете, – и нелепо улыбнулся первый раз со смерти Ольги.

– Спасибо, Слав, пойду пробовать.

– Не за что, «интервент», – пожал руку Виктору Слава. Виктор скупо улыбнулся. Ему явно не нравилось прозвище, которым его все время называл сосед, но доля правды в этом была. Служба в Войсках Космической Интервенции давала Славе такое право.

Виктор ушел. Вещи были собраны, а маленький Рома был полон сил бороться с зируанцами и следить за папой по наставлению самого смелого в его глазах человека, который посвятил всего себя службе в ВКИ.

Наконец прибыл рабочий транспорт. Стрекоза зависла в воздухе. С вертолета выдвинулась небольшая металлическая дорожка и закрепилась на краю балкона. Вячеслав метко швырнул туда сумки, а маленький Рома радостно запрыгнул на заднее сиденье с криком «Ура! На море!» и принялся смотреть в окно. Впереди их ждал долгий путь до НИИ.

Семья – это то, что делает нас уязвимее. Отношения родителей всегда отражаются на характерах детей, и если родители в силу разных обстоятельств со временем становятся друг другу чужими, то дети, сколько бы им ни было лет, воспринимают маму и папу как «мамапапу», то есть как единое целое. И эти дети – то, что связывает двух, по сути, чужих людей на всю жизнь. Пусть у папы своя жизнь и у мамы своя, но для детей это не имеет значения. Потому что, когда их родители встречаются, это так же естественно, как восход солнца или желание утолить жажду в жару. Это касается только таких детей, родители которых какое-то время жили вместе и дети успели застать их счастливую семейную жизнь.

А вот что с теми семьями, где был один родитель? Здесь дела обстоят совершенно иначе. Естественность здесь другая. Здесь вполне естественно видеть, как мама прибивает гвоздь и чинит мебель или как папа моет полы и готовит борщ. В таком случае родственником дорожишь сильнее, потому что, кроме него, у тебя никого нет. Так и выходит, что семья становится болевой точкой, нажимая на которую, можно добиться от человека всего, чего ни пожелаешь. Такова наша природа. Мы социальные хищники.

***

– Вандализм, – тихо прошептала на ухо молодому человеку девчонка лет двадцати.

Молодой человек пытался закурить. Он не мог зажечь спичку и бросил всю коробку в лужу. Девушка подняла ее, стряхнула капли грязной воды и положила к себе в рюкзак.

– Пригодится, – серьезно смотрела она на молодого человека.

– Как вообще этим могли пользоваться? Не легче использовать зажигалки, ну, и «воспламенялы»? – ругнулся молодой человек.

– Не было тогда «воспламенял», – вздохнула девушка.

– Что ты там говорила? – вдруг переключился молодой человек на то, как грабили магазин продовольственных товаров.

– Я говорю, вандализм. Они – вандалы, – кивнула девушка в сторону грабителей.

– Мы тоже вандалы, – резко сказал парень.

– А мы-то почему? – удивилась девушка.

– А вот почему, – и парень подошел к электрокару и разбил стекло. Он спокойно сел за руль и начал проверять заряженность аккумулятора.

– Доставай, – почти приказал он девушке. Девчонка достала из своей сумки гаджет и улыбнулась ему со словами:

– Ну что, Андрей, погнали?

– Погнали, Кать, – парень нажал какую-то кнопку, и машина завизжала так, что люди, которые громили магазин, внезапно побежали к ним.

– Пять секунд, четыре… три… – отсчитывала Катя.

– Давай быстрее, они нас сейчас забьют до смерти из-за этого аккумулятора, – подгонял ее Андрей.

Разъяренная толпа людей с битами и палками неслась за аккумулятором нового электрокара. Толстый мужчина, похожий на быка, в рваной, грязной одежде оттолкнул худую женщину в сторону. Та не удержалась на ногах и упала. Несколько человек, которые бежали за ней, запнулись о ее тело и тоже упали. Остальная толпа стала ее огибать. Женщина попыталась встать, но закричала, схватившись за ногу. Ее кость торчала так, что вот-вот выпадет, и Андрей с отвращением отвернулся.

– Мерзко, – поморщил нос он.

– Все! – не обращая внимания на брата, сказала Катя. Она что-то нажала на устройстве взлома, и люди, которые практически уже были готовы разорвать их на части, отлетели на несколько метров в разные стороны. – Гений, сказала же! Это защитное поле электрокаров, вот так!

И Катя гордо села рядом с Андреем на переднее сиденье только что украденной машины.

– Мы воры, а не вандалы, – вздохнула она.

– Значит, воры, – пожал плечами Андрей.

Две сумки Катя определила в багажник, а большой рюкзак с палаткой забросила на заднее сиденье комфортабельного авто. Сама же она развернулась спиной к направлению движения. Андрей включил автопилот и последовал ее примеру. Машина поднялась на шестиметровую высоту и начала движение по заданному маршруту.

– Где ты этому научилась? – спросил ее брат спустя десять минут дороги, когда они выехали на безлюдную трассу.

– На первом курсе. В институте этому не учат, я сама. Что-то где-то от кого-то слышала, и вот теперь я гениальный взломщик электрокаров. Знаешь, мне рассказывали, что самое главное – это найти правильную машину, есть некоторые тачки, так они прям сразу взрываются. Бах – и нет взломщика, – засмеялась она.