Пожилая женщина взглянула на пластиковые стены модуля, вышла на балкон, оглядела Центральный Павильон своим слегка мутным старческим взглядом и повернулась к Кире.

– Вы знаете, Кира, ваш Ковров стал пособником апокалипсиса на Земле. Как вы думаете, в чем мы с вами похожи?

Кира нажала кнопку спуска модуля, и белый пластиковый куб стал двигаться по направлению к Земле. Он медленно перемещался по заданной траектории металлической рельсы, наконец он вышел на главный ствол, как все называли основной лифт, и оказался внизу.

– Вы не имеете права меня обвинять в преступлениях, которые я не совершала. Я виновата только в том, что была влюблена до беспамятства. Любовь слепа. Меня всю жизнь осуждали, не вы первая. Уходите.

– То, что я вам помогла, ничего не значит. Я буду рада, если Ковров умрет.

Кира закрыла модуль и нажала кнопку подъема наверх. Модуль поплыл по основному лифту на свое обычное место. Постепенно жители павильона становились все меньше и меньше, Кира пошла наливать еще одну порцию чая и начала готовиться к следующему рассказчику о Погодной Войне. Он должен был прийти завтра. Его звали Роман Вячеславович Белов.

Климат – совокупность метеорологических условий, свойственных определенной местности. Психологический климат – совокупность психологических условий, свойственных определенной социальной группе. Что же общего у этих двух климатов? Возможно, вы скажете, ничего. Метеорологи и психологи: ну что между ними может быть общего? У метеорологов несколько физик, несколько математик, сопутствующие естественные науки, у психологов – социология, биология и. И все. А вот и нет, не все. Естественные науки, та же физика, из медицинского – анатомия и физиология центральной нервной системы, математическая статистика и так далее.

Психологов часто недооценивают, некоторые, конечно, сами это заслужили, а вот некоторых зря называют недоучками, психами или больными. Врачи когда-то тоже считались приспешниками дьявола. Они же трупы вскрывали. Нарушали священное таинство загробной жизни. Количество негуманитарных дисциплин у психологов почти такое же, как и гуманитарных. Как говорил один очень умный человек, «…ты, конечно, красиво говоришь, доказывая свою позицию, но законы физики никто не отменял». А теперь вернемся к началу. Метеорологический климат и психологический климат, что же между ними общего? А общее у них одно – человеческий фактор.

Если разбирать климат с точки зрения метеорологии, то человек может устроить ядерный взрыв, и наступит ядерная зима. Климат данной местности поменяется. Что касается психологического климата, здесь все проще. Вот пришел ты, например, на работу злой. Вдруг ты сегодня не выспался или сам по себе злой – все, психологический климат в коллективе становится неблагоприятным для эффективной деятельности. Климат тоже поменялся. Точнее, ты его поменял. По крайней мере, для тех, кто обращает на тебя внимание. А вот тем, кому несвойственна острая социальная чувствительность, тем и наплевать – для них климат не поменялся. Вот отшельникам было неважно, есть вода на поверхности Земли или нет. Есть корова на пастбище, молоко дающая, или нет. А вот людям – да. Люди полностью зависели от метеорологических условий на поверхности планеты.

Человеческий фактор – то, что нельзя не учитывать как при составлении прогноза погоды, так и при формировании нового коллектива на работе. Конечно, если брать метеорологию, существует еще много других случайных факторов, поэтому человеческий никто и не учитывает, слишком маленькая вероятность, что кто-то взорвет ядерную бомбу. А не учитывают зря. Спрогнозируй мы появление Фармака на Земле, может быть, и удалось бы избежать той Погодной Войны, но ведь все предсказать невозможно, не так ли?

Москва,

2065 год

Вторжение

День второй

Слава пил. Не трезвел уже второй день. Ольга умерла, а их сын Рома все еще ждал ее с работы. Вчера Слава пил водку. Сегодня похмелялся пивом. Абстинентный синдром дал о себе знать, и пиво помогло. Слава даже немного пришел в себя. Рома улыбался загадочной улыбкой и жадно слизывал растаявший верхний слой московского пломбира в вафельном стаканчике. Он испытывал невероятный восторг, когда ловил капли, которые вот-вот упадут на пол.

– Па-ап… Что это? – посмотрел он доверчивыми глазами на алюминиевую фольгу в руках Славы.

Слава то и дело пошмыгивал носом и вытирался рукавом грязной офисной рубашки. В квартире было прохладно, несмотря на жаркое московское лето. Кондиционер работал на полную, был включен фильтр от перегара, гудел бесперебойник, и готовилась каша в синтезаторе еды. Стены в прихожей слегка мерцали. Рома терпеливо ждал ответа. Слава молчал. Потом он все-таки издал какой-то звук, похожий на бульканье, тяжело вздохнул и сказал:

– Это, сынок, защитит тебя от инопланетян.

Затем он аккуратно надел маленькую самодельную шапочку из фольги на сына. Тот посмотрел на себя в зеркало и снял ее.

– Она мне не нравится, я в ней смешной, и она сваливается.

Он протянул ее обратно и побежал в свою комнату. Слава вскочил, догнал сына, резко схватил его за руку и прикрикнул:

– Я сказал, надень! Ходи в ней, она защитит тебя от Вторжения!

Испуганное лицо малыша отразилось в пьяных глазах отца.

– Пап, ты чего на меня кричишь?

Отец снова протянул шапку сыну. Тот посмотрел на шапку, затем на отца, затем снова на шапку и на то, как трясется грязная отцовская рука, и нехотя надел эту дурацкую шапку на голову. Из-под фольги выглядывали озорные черные кудряшки, Рома их заправил и побрел в комнату. Слава вернулся на прежнее место, плюхнулся на пол и достал новую фольгу.

– Себе сейчас тоже сделаю, – рассуждал он. Пиво стояло рядом, и он периодически делал глоток-другой.

Дверь в квартиру открылась. Вошел пожилой мужчина лет шестидесяти на вид. Он был аккуратно пострижен, гладко выбрит и внешне спокоен. Слава ковырялся в фольге, никак не мог подобрать размер самодельной шапки.

– Привет, Слав, ты как? Слава ничего не ответил.

– Дед пришел! – прокричал Слава и снова погрузился в изготовление средства защиты от пришельцев. Из дальней комнаты послышался негромкий топот детских ножек.

– Деда Юра! – закричал мальчишка и радостно бросился ему на шею. Шапка слетела, Рома быстро ее поднял. – Смотри, что мне папа сделал. Это защитит меня от Вторжения. Тебе сейчас папа такую же сделает! Правда, пап?

– Правда-правда, – сказал Слава и отрыгнул.

Юрий Степанович грустно улыбнулся внуку и презрительно посмотрел на пьяного сына.

– И не надо так на меня смотреть! – огрызнулся Слава. Юрий Степанович повернулся к внуку и сказал:

– Иди готовь игру, я сейчас продезинфицируюсь и подойду.

Он бросил «Браслет» на кресло, снял куртку и наклонился к сыну, который по-прежнему ковырялся с фольгой. У Славы ничего не получалось, руки тряслись, и он швырнул недоделанную шапку на пол. Юрий Степанович наклонился к нему и тихо спросил:

– Трезвел?

Слава замотал головой. Тогда отец присел с ним рядом на пол и обнял. Слава уткнулся в мягкую грудь отца и что-то пробормотал. Юрий Степанович не расслышал и крепче прижал сына к себе:

– Война, Слав. Вдруг понадобится уехать срочно, а ты в таком состоянии… Ромке нужен отец, раз его мать умерла.

Затем он отпустил сына, встал, подошел к стерилизатору, который находился у входа, и погрузился в облако пара. Через 7 секунд процедура завершилась, и он прошел в детскую. Слава остался сидеть на полу один, а Рома защебетал, рассказывая деду о том, какие игры он придумал за утро, сколько инопланетян он убил и как земляне победили.

– Ольга не умерла, она пропала. И во всем виноваты Ковров и Фармак. Я им отомщу еще, – со злостью тыкал в монитор Слава и листал ресурсы. – Вот посмотри, кого все ищут: Ковров Алексей Олегович, инопланетный шпион, это он развязал войну! Он виноват! – и мужчина ударил кулаком в планшет. – Сука зируанская!