Тор снова все перевел, и раздался тихий напев, Джон услышал, как Братья начали перемещаться, ступая большими ступнями по гладкому мрамору, формируя ряды впереди и позади него. А потом они начали раскачиваться. Вперед и назад, вперед и назад, в такт ритмичной мелодии мощных мужских голосов.

Джон без усилий нашел свое место, свой такт движений и отражение в группе.

Уверенно, словно делал это раньше, он сразу же попал в ритм.

И после этого они все двинулись вперед.

Слаженно. Как один организм…

Без предупреждения произошла большая перемена в звуках: гулкие голоса наполнили огромное открытое пространство, разлетаясь эхом, речитатив наслаивался, нарастал… достиг пика. И так же внезапно к глазам Джона подступили слезы, он быстро моргнул, но не смог их сдержать. Он покачивался с остальными, а слезы капали на его босые ноги.

Но Джон улыбался.

Странно, но он чувствовал, что попал домой.

Он даже каким-то образом понял, когда ему нужно замереть, еще до того, как чья-то рука на плече остановила его.

Пение прекратилось, затихли последние отголоски. Его руки сжали, а затем его снова повели.

— Ступени, — тихо сказал Мёрдер.

Джон поднимался по мраморным ступеням, и хотя капюшон и опущенная голова не давали изучить обстановку, он знал, что его ведут на помост. И еще до того, как его поставили в позу, оставив одного, а пальцы ног уперлись во что-то, разум сказал ему, что это была стена.

Стена.

В святая святых Братства Черного Кинжала Мёрдер спустился с помоста, становясь плечом к плечу со своими братьями, большинство из которых смотрели на Джона Мэтью, стоящего перед великой Стеной Памяти. Имя каждого члена Братства на Древнем Языке было вырезано на мраморном полотне, и свет факелов, освещавших подземную пещеру, играл на прекрасных символах.

Глубоко вздохнув, он приготовился к появлению Девы-Летописецы — вот только прародительница расы не появится здесь. Роф исполнит ее роль на церемонии, и, естественно, Короля вел к мраморным ступеням Тор…

Внезапно в пещере вспыхнул яркий свет, яркий словно взрыв. Все закрыли глаза, и даже Джону, который все еще стоял в капюшоне, отвернувшись от источника света, пришлось уткнуться головой в плечо.

Когда вспышка света померкла, Мёрдер опустил руку, оглянулся через плечо… и ахнул вместе со многими остальными.

У входа в пещеру материализовалась мужская фигура, его тело светилось изнутри и снаружи, и его окружала аура. Золотые цепи покрывали все тело от шеи до груди и бедер, у него были длинные черно-белые волосы и неземная красота, которая не поддавалась описанию.

Но не это вызывало благоговение.

Возвышаясь за его плечами, великолепная пара переливающихся ангельских крыльев сверкала всеми цветами радуги.

Мужчина не спустился к Братству на ногах. Он проплыл по мраморному коридору, что вел к помосту.

Рядом с Мёрдером Вишес хлопнул себя по лицу и выругался.

Рейдж издал сдавленный смешок.

— Так вот, кого твоя мама оставила преемником, ха-ха.

— Да, я всегда знал, что она ненавидит нас, — пробормотал Ви.

У ступеней Тор наклонился к королю, рассказывая ему, что происходит, и Роф медленно улыбнулся.

— Да, я в курсе, — ответил Король.

Ангел прошел мимо выстроившихся братьев и остановился перед Вишесом. Тихим голосом прошептал:

— Кто твой папочка?

Вишес закатил глаза.

— Завязывай с этим.

Ангел послал ему воздушный поцелуй и взглянул на Мёрдера.

Внезапно его голос зазвучал у Мёрдера в голове:

«Не беспокойся о будущем твоей женщины. Оно в моих руках».

Глаза Мёрдера вспыхнули, когда он отпрянул.

— Что?

Но ангел просто продолжил путь, останавливаясь перед Королем. Низко поклонившись, Тор отошел в сторону, предоставив божественному мужчине возможность сопровождать лидера расы до алтаря великой Стены.

Ангел четким низким голосом спросил:

— Кто предлагает этого мужчину?

— Мы — ответил Тор. — Тормент, сын воина Чёрного Кинжала Харма.

Мёрдер, взяв себя в руки, добавил:

— И Мёрдер, сын воина Чёрного Кинжала Мёрдера.

— Кто отвергает этого мужчину?

Ответом стала тишина, и ангел снова заговорил:

— На основании свидетельства Рофа, сына Рофа, отца Рофа, и по предложению Тормента, сына Харма, и Мёрдера, сына Мёрдера, я признаю этого мужчину передо мной, Джона Мэтью, кровного сына Дариуса, усыновленного сына Тормента, подходящим кандидатом в Братство Черного Кинжала. Своей властью, по своему усмотрению и учитывая, что это действие предназначено для защиты расы, я тем самым даю вам разрешение начать.

Роф кивнул.

— Повернись, Джон. Сними мантию.

Стоявший у Стены, Джон повернулся и снял одеяние, не поднимая голову, когда складки упали на мрамор у его ног. Наблюдая за ним, Мёрдер вспомнил собственное посвящение, и ему пришлось сморгнуть слезы. Он и не думал, что однажды снова будет стоять здесь. И это ли не прекрасно.

— Подними взгляд, — приказал Роф.

Избираемый в Братство медленно последовал приказу… только лишь задохнувшись, увидев перед собой пещеру и Братство. Затем его взор перешел к алтарю, на котором лежал древний череп — воплощение великой истории воинов, служивших расе.

— Отойди к стене. Держись за колья.

Джон Мэтью сделал, как ему было сказано, сжимая кулаки на двух колышках, вмонтированных в стену; его местоположение было обведено линиями имен.

Роф вскинул боевую руку, являя взгляду древнее оружие, закрепленное вдоль всего предплечья. Изготовленная из серебра, перчатка с шипами на костяшках, а в кулаке была сжата рукоять черного кинжала.

Тор подвел его к алтарю и расположил другое запястье короля над серебряной чашей, которая была установлена ​​в верхней точке черепа. Стремительным и яростным движением клинка Роф рассек свое запястье и позволил священной чистой крови наполнить резервуар.

— Моя плоть, — сказал Король. Затем зализал рану, опустил клинок и подошел к Джону.

После того, как Тор убедился, что Роф стоит в правильном положении, Король схватился за челюсть Джона, вывернул голову мужчины набок и не щадя укусил его в шею. В ответ Джона охватил спазм боли, но он стиснул зубы и позволил себе лишь шумно выдохнуть, его руки сжали колышки, чтобы обуздать реакцию тела. Как и положено Брату.

Роф отступил назад и вытер рот, агрессивно улыбаясь.

— Твоя плоть.

Затем он сжал кулак в серебряной перчатке, откинул назад свою мощную руку и вбил шипы в грудь Джона… прямо над шрамом, который уже был там.

Как будто Джон проходил церемонию ранее.

Какое родимое пятно, подумал Мёрдер.

Следующим был Тормент, сделавший надрез черным кинжалом, смешавший свою кровь с кровью Короля в чаше из священного черепа, кусающий Джона и жестко отмечающий грудь мужчины в том же месте, где это сделал Роф.

Затем настала очередь Мёрдера как второго поручителя, предложившего кандидатуру Джона.

Поменявшись местами с Торментом, он взял перчатку и надел ее на руку. У алтаря поднял черный кинжал, на клинке мелькнул свет свечи. На мгновение его глаза снова накрыла пелена слез.

Он подумал о Саре, что ждала его с посвящения.

Он думал о Нейте, который был с ней сейчас.

Он думал о своих надеждах на будущее.

Непонятно зачем, но он посмотрел на ангела, что стоял поодаль. Мужчина наблюдал за ним, и улыбка, обращенная Мёрдеру, была полна любви и принятия, как будто ангел приложил руку к этому.

Во всем.

Рука ангела взметнулась в воздухе… и Мёрдер вздрогнул, ощутив прикосновение к щеке — слезу стерли. Затем ангел сжал кулак и раскрыл ладонь. Что-то вспыхнуло на свету.

Встряхнувшись, Мёрдер сосредоточился и снова повернулся к черепу.

— Моя плоть.

Он с острой и приятной болью вскрыл свою вену, красная кровь блестела при свечах, падая, чтобы соединиться с кровью Рофа и Тора. Запечатав рану, он подошел к избираемому. Когда он приблизился к Джону, его взгляд скользнул по списку имен… и найдя там свое, Мёрдер ощутил прилив гордости.