«Отлично. Тогда я буду с Братством».

— У нас все хорошо, Джон, — сказал Тор, покачав головой. — У нас все под контролем.

«Еще один на периферии не повредит».

Когда Тор не ответил, Джон посмотрел на Хекс и стал ждать, пока она скажет. Конечно, она бы хотела, чтобы он был там. Конечно, она понимает, как сильно он хотел быть там.

Когда его супруга просто отвернулась к огню, Джон посмотрел на Рофа. Король сидел высоко на троне, глаза скрыты за очками, челюсть сжата — но когда она вообще расслаблялась?

«Я не собираюсь нападать на парня», — показал жестами Джон. — «Если это вас беспокоит. Связанный мужчина или нет, я в состоянии контролировать себя. И даже если он начнет бросаться дерьмом, я справлюсь».

Тор не перевел его слова Королю, и Джон указал на Рофа, топнув ногой. Через мгновение Тор опустил голову и тихо передал разговор мужчине.

Скажи что-нибудь, мысленно попросил Джон Короля. Скажи им, что они должны отпустить меня, потому что я — чертовски хороший боец, это — моя женщина, и я заслуживаю быть там. Пускай это дело Братства, но это касается моей шеллан, а значит и меня тоже.

Когда наступила тишина, кто-то засмеялся в коридоре, а затем раздались голоса, приглушенные, но достаточно отчетливые, чтобы он мог их распознать. Рейдж, это был Рейдж. И он разговаривал с Куином, они наверняка оба спускались по лестнице к Первой трапезе.

Они стали Братьями, пусть и не кровными.

Джон повернулся и направился к двери.

— Джон, — Тор заговорил. — Все дело в Мёрдере. Не в тебе, я клянусь.

Джон не стал отвечать, потому что иначе либо он взбрыкнет из-за того, что его не принимают в Братство, а это мелочно с его стороны, либо признает, что не доверяет своей супруге, что также не сулит ничего хорошего.

Или подождите, был выход номер три: он мог сознаться в желании убить мужчину без веской причины. И значит, он ничем не отличается от Мёрдера, потому что это — безумие в чистом виде.

Выйдя из кабинета, Джон направился в коридор со статуями, минуя греко-римские шедевры, застывшие в разных позах.

Позади него послышались быстрые шаги.

— Джон, пожалуйста…

Когда Хекс взяла его за руку, он вырвался из захвата и обернулся. Подозрение, коварное, как любая болезнь, укоренилось в его сердце, и сейчас расцвело еще ярче, когда Хекс стояла перед ним. Несмотря на то, что ничего в ней или в их отношениях не изменилось, все было по-другому.

Из всех, от кого он ожидал поддержки, Хекс поддержала его меньше всего, и он, кажется, знал, в чем тут дело.

Хекс не хотела, чтобы он шел. Вот почему она ничего не сказала.

— Это не займет много времени, — сказала она. — Мы просто поговорим с женщиной, выясним, сможем ли мы ей помочь. Она ищет своего сына.

Стальной серый взгляд ее глаз, в которые он смотрел всю жизнь, был тверд, и она, безусловно, казалась искренней в своем благородном желании помочь в этом поиске.

Хороший ход, приплести еще и ребенка, подумал он. Чтобы еще сложнее было сбрасывать со счетов. И чтобы указать на его невменяемый и глупый приступ ревности.

Руки Джона начали двигаться, прежде чем он мог сдержаться.

«Когда ты в последний раз видела Мёрдера?».

— Между ним и мной абсолютно ничего нет.

«Я спросил не об этом».

Она отвела взгляд. Оглянулась.

— Прошлой ночью. Я видела его прошлой ночью.

Джон глубоко вздохнул. — «До или после минета?».

— Слушай, ты уходишь в дебри.

«Я никуда не иду, очевидно же». — Джон сделал шаг назад. — «Занимайся своими делами. Я — последний, кто может приказывать тебе, и я думал, именно поэтому мы хорошо ладили. Но этой ночью? Моя уступчивость делает из меня размазню».

— Ты перегибаешь палку.

«Тот факт, что ты так думаешь, наводит меня на другие мысли. Ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой, и ты прячешься за чушью, что #этотолькорадиБратства, чтобы не признаваться в этом. На твоем месте, я бы спросил себя, почему с этим так трудно справиться и почему ты хочешь побыть с ним наедине. Вот такие вопросы у меня сейчас на уме».

— Дело не в тебе.

«Да, это мой гимн в последнее время». — Джон коснулся своей груди. — «Позволь сказать: я считаю, что дело как раз во мне».

— Мёрдер крайне нестабилен и оттого очень опасен…

Джон откинул голову назад и беззвучно рассмеялся. — «Ты действительно пытаешься обставить все так, словно это дерьмо ради моей безопасности? Ты же знаешь, я в состоянии защитить себя. Тебя не может беспокоить наша возможная стычка. Скорее всего, ты не хочешь, чтобы я видел проявление его чувств к тебе, или же ты не хочешь, чтобы я стал свидетелем твоих чувств к нему».

На этот раз, когда он отвернулся, Хекс отпустила его, но он чувствовал ее взгляд между своими лопатками, когда направился в их общую спальню.

Он не ожидал, что ночь начнется именно так. Даже близко.

И впереди еще куча темных часов.

Одному Богу известно, что будет дальше.

Гепатит С. Бактериальная пневмония. Вирусная пневмония. Семь различных видов рака, включая меланому, аденокарциному и нейробластому.

Сара откинулась на футон[42]. Затем отложила ноутбук в сторону и растерла кожу на коленях, нагревшуюся от ноутбука.

Она изучила все файлы, и одному Богу известно, сколько часов она на это потратила. Насколько она поняла, существовал протокол исследований, который предусматривал введение вирусов различных заболеваний живому пациенту, находящемуся в «БиоМеде». Последующий мониторинг был предназначен для измерения системного ответа организма.

Ответа, которого, казалось, не было. Вообще.

И это не укладывалось в голове. Человеческий организм не мог подвергаться атаке таких инфекционных заболеваний при полностью подавленной иммунной системе и оставаться не задетым раковыми клетками, вирусами и бактериями. Это бросало вызов логике… и этике. Кто добровольно согласится на подобное? И это вселяло тревогу: когда задаешь себе такой вопрос, то исходишь из предположения, что вопрос по сути своей риторический, ведь никто и никогда не даст согласие.

Никто никогда не согласится на подобное. Так что, пациенту лгали? Или, что еще хуже, удерживали против воли?

Нет. Этого невозможно… или возможно?

Похоже на роман Майкла Крайтона[43], вот только все происходило на самом деле.

Сара посмотрела на экран ноутбука, в сотый раз вспоминая просмотренные файлы — сканы ПЭТ[44], КТ, МРТ, результаты анализов крови, визуализацию сердца.

И не могла найти объяснения ни одному из них. Ни протоколу, который нарушал все этические стандарты в медицине, ни реакции организма пациента, которая не поддавалась разумному объяснению. Сара не могла объяснить участие «БиоМед» в исследовании, которое грозило корпорации возможным уголовным преследованием, а также проблемами с федеральным правительством, управлением по санитарному контролю, американской медицинской ассоциацией, да и всеми другими профессиональными институтами.

Она также не могла объяснить роль Герри во всем этом.

Ясно, что это был протокол, запущенный отделом инфекционных заболеваний «БиоМеда». На одном из отчетов внизу значился логотип «БиоМед» и номер телефона компании, словно кто-то использовал бланк по привычке. Очевидно, что исследователи не хотели нигде светить свои имена и позаботились о том, чтобы удалить опознавательные знаки лаборатории. Однако один бланк все же проскользнул.

Очевидно, в какой-то момент Герри получил доступ к исследованиям. Вероятно, когда ему дали расширенный доступ к секретной информации. Но участвовал ли он в незаконных экспериментах?

Сару затошнило от одной мысли об этом.

Она подумала о его боссе, докторе Томасе Маккейде. Именно Том Маккейд нанял Герри, и она рассказала агенту ФБР, что этот человек руководил лабораторией… что было правдой, но не полной. Маккейд был единственным исследователем, который подчинялся непосредственно генеральному директору, доктору Роберту Крайтену.