Я качаю головой, собирая ингредиенты, и останавливаюсь, хмурясь от размышлений, какое именно из угощений мне приготовить.

– Все могло быть и хуже. На их месте могли оказаться кошки, – раздается голос Келлера.

Я фыркаю в его сторону.

– Это не шутки, Келлер.

– Ну, правда, все не так серьезно. Это просто печенье для собак, Рыжик.

Мое сердце подпрыгивает в груди, когда он так меня называет, и мне приходится бороться с гигантской улыбкой, которая угрожает охватить все мое лицо. Очаровательный шакал.

Взяв все необходимое, я бегу обратно к своему столу. Спустя десять минут в моей духовке целый противень собачьего печенья, которое пригодно для употребления и человеку. Я приготовила имбирное печенье с арахисовым маслом. Я готовила его уже не раз, и оно очень вкусное. И также в нем нет ни одного ингредиента, которого бы не стали есть собаки.

Лишняя трата времени, говорить то, что я точно перейду в следующий этап. Хм, это было немного самонадеянно, не так ли? Но я уже больше года пеку собачьи угощения для приюта. И если бы на этом этапе меня отправили домой, то это бы оказалось весьма унизительно. Кроме того, одна из предоставленных приютом собак - это пес по кличке Хэнк, и я совершенно случайно оказалась в курсе того, что он просто обожает мои имбирные печенья с арахисовым маслом.

В конечном итоге, пятеро из нас переходят в следующий четвертый этап, который может оказаться самым сложным.

Нам предстоит испечь имбирный пирог.

Глава 8

Знаю, знаю. Вы, скорее всего, думаете, что может быть сложного в имбирном пироге? Но победитель конкурса на лучший пирог все еще среди нас, и, конечно же, она не собирается домой во время этого этапа. Представляете, какое это унижение? Кроме нее, среди участников остались: я, Келлер, знаменитый шеф-повар, у которой свое шоу о кексах и победитель «Пряничного фестиваля Энн Арбор».

И только трое из нас выйдут в финал.

Пока съемочная группа готовится к следующему эпизоду, у нас есть несколько минут на перерыв. Чтобы создать иллюзию, что съемки происходят в течение нескольких дней, мы снова идем переодеваться. И я как раз выхожу из женской раздевалки, также известной как женский туалет, когда вижу, что ко мне приближается Келлер. На мне еще одно праздничное платье в винтажном стиле. Верх из бледно-голубой шерсти с рукавами три четверти, низ – пышная юбка, на кромке которой аппликация из белых снежинок. Конечно,

на своей кухне я так не одеваюсь, но, возможно, пора начать, потому что, честно говоря, это довольно приятно. Непрактично, но приятно.

Хотя многие приятные вещи непрактичны.

Как, например, влюбиться в знаменитого шеф-повара у которого британский акцент.

В любом случае, это может стать фишкой моей пекарни. Под фартук я всегда буду надевать милое винтажное платье, это будет частью моего бренда. Разве это не восхитительно? Красивые платья и кроссовки, потому что я не настолько сумасшедшая, чтобы готовить на каблуках. У каждого есть свои пределы.

– Джинджер, – Келлер произносит мое имя своим очаровательным британским акцентом, пока приближается ко мне с телефоном в руке. Конечно, логически я понимаю, что Джинджер звучит почти одинаково с любым акцентом, но поверьте, из его уст это звучит супер сексуально. Больше похоже на «Джиннджжеррр» с оттенком «давай займемся сексом». Уверяю вас, именно так он это и произносит.

– Ты выглядишь убойно.

– Убойно? – Я начинаю хихикать, потому что он наверняка меня разыгрывает. – Не знала, что англичане до сих пор используют это слово, мистер Джеймс.

– Да, и я только что сделал это. И почаще называй меня мистер Джеймс. Мне это нравится. – Эти слова сопровождаются подмигиванием, от которого слабеют мои колени. А затем на его лице появляется дерзкая ухмылка, от которой я начинаю задумываться, не случилось ли у меня обезвоживание, потому что сейчас я близка к тому, чтобы упасть в обморок, как героиня исторического любовного романа.

Мы стоим так в течение минуты, пока я смотрю на него, как влюбленная девочка-подросток на школьных танцах, а он улыбается мне так, будто я та, кто достойна его улыбки. Это очень милая улыбка. Должно быть, это снова та харизма, которой обладают все знаменитости. Думаю, каждый ощущает себя также как я, когда на них смотрит звезда, имеющая свое собственное шоу. Поверьте мне, я пересмотрела все выпуски «Завтрака», потому что от Келлера невозможно оторвать взгляд, даже если это повторные эпизоды. Даже если я уже видела, как он испек идеальные лимонные блинчики или совершенные малиновые маффины с рикоттой по своему собственному рецепту, даже тогда я пересматривала это снова.

Потому что он завораживающий.

Либо у этого шоу есть действительно потрясающий редактор, который монтирует видео, используя магию Вуду, отчего я не могу оторвать взгляд.

Либо то, либо другое.

Кстати говоря, именно в этом общественном центре старшая школа Рейнди-Фолс устраивает свои танцы. Но, во всем мире не было бы достаточной харизмы или каких-либо других эффектов, чтобы сделать моего школьного бойфренда Джордана Редмана таким же восхитительным.

– Могу я узнать твой номер?

– Мой номер? – Тупо повторяю я, потому что: «Что вообще происходит? Я сейчас проживаю свою жизнь? Точно?» В данный момент в моих руках застыл фартук с логотипом нашего конкурса, который я собиралась надеть, когда меня отвлек Келлер, используя свой британский акцент, чтобы произнести этот вопрос. И это должно быть незаконно во всех странах, кроме, конечно, Великобритании, поскольку у них наверняка есть иммунитет к тому, насколько сексуален их собственный акцент.

Не уверена, правильно ли я вообще его расслышала, но он держит свой телефон в руке и выжидающе смотрит на меня. И вчера он действительно поцеловал меня, так что полагаю, что просьба узнать мой номер, скорее всего не просто мое воображение.

– Твоего мобильного телефона? – уточняет он, когда я моргаю, как олень в свете фар. – У тебя же есть телефон? Если нет, то я с удовольствием его раздобуду, чтобы потом позвонить тебе. – На его лице появляется кокетливая улыбка, и я совершенно уверена, что мне срочно

нужно выпить воды, потому что это обезвоживание определенно делает меня легкомысленной.

Обезвоживание или Рождественское волшебство, выбирайте сами.

– Зачем тебе это? Звонить мне, я имею в виду. Тебе поручено организовать диалог среди всех конкурсантов? – Я бросаю взгляд в ту сторону, где другие участники разговаривают о чем-то с оператором. Да, я прекрасно понимаю, что телефон ему не для этого. Просто я тяну время, пытаясь понять какую цель он преследует. Финал конкурса уже на следующей неделе, конечно при условии, что мы оба пройдем. Не думаю, что он собирается остаться в Рейнди-Фолс еще на какое-то время после этого.

Или собирается?

Неужели он хочет остаться в городе, чтобы соблазнить меня предложениями покататься с ним на санях или вместе пожарить каштаны у камина? Потому что для этого ему не нужно сильно стараться. Если быть честной, я бы показала ему все лучшие места для поцелуев в этом самом здании, если бы не съемки.

– Какой диалог?

– Ну, знаешь, группа, в которой есть список всех контактов, и где ты одновременно можешь оповестить всех о том, что сегодня твоя очередь приносить пончики. Ну, что-то типа того?

– Вообще-то продюсеры канала обеспечивают нас пончиками. – Он улыбается так, будто я такая восхитительно забавная. – Так что, нет. – Он медленно качает головой, легкая улыбка играет на его губах. – Мне нужен твой номер для личного пользования. Чтобы я мог позвонить тебе и поболтать. А потом, возможно, соблазнить тебя сделать что-нибудь вместе со мной.

– Например, пойти на свидание? – Я говорю это медленно, сомнение явно слышится в моем голосе. Либо я умерла от обезвоживания, либо Келлер Джеймс действительно просит мой номер телефона? Чтобы пригласить меня на ужин?

Он смеется.

– Да, именно так. Тебе же наверняка знаком этот принцип?