— Так вот откуда материал для спека, — протянул Грубер, закончив возиться со штанами и накинув куртку. — Элита была?

— Нет. Были твари, которых Снегирь назвал руберами, но элитников не было.

— А вот это плохо, — Грубер нахмурился. — Чинк говорил о четырех элитниках. Одного я взорвал, значит, где-то бродят еще три.

— Грубер, по всему Стиксу бродят миллионы элитников, — Радистка вытащила из-под стола матрас и принялась расстилать его на постели. — Если зацикливаться на каждом — можно свихнуться.

— И чья это была гениальная идея положить меня на доски? — Грубер усмехнулся, глядя, как Радистка покраснела. — Понятно. Кэт, я жрать хочу, умираю просто.

— Да, я сейчас, — она метнулась к двери, а Грубер подошел к зеркалу и принялся себя разглядывать.

— Зина, в чем заключается мой второй дар?

— Твой мозг может входить в резонанс с мозговыми волнами элитников, — неохотно произнесла Зина. — Это довольно странно на самом деле.

— Что это мне дает?

— Я не знаю.

— Зина, что это мне дает, кроме жутчайшей мигрени?!

— Не ори, — Зина замолчала, а затем продолжила. — Пока невозможно ничего сказать. Возможно, когда-нибудь в будущем ты сможешь даже каким-то образом влиять на ту особь, в чью мозговую активность ты сумел вмешаться. Но пока ты только причиняешь боль себе и элитнику.

— Почему я не чувствую, что как-то влияю на него?

— Потому что все сигналы, которые могут как-то поддаваться расшифровке, блокируются сигналами ноцицепторов.

— И что же мне делать? — Грубер потер лоб. Его двойник в зеркале сделал то же самое.

— Повышать свой болевой порог, это единственное, что я могу посоветовать на данном этапе.

— А для этого мне нужен элитник в пределах досягаемости, который по каким-то неведомым мне пока причинам не сможет меня прикончить. Класс.

— Не драматизируй. У тебя в перспективе вечность. Если не погибнешь раньше, разумеется.

— Разумеется.

— С кем ты разговариваешь? — в комнату вернулась Радистка, которая тащила целый поднос различных вкусностей, в основном мясного происхождения.

— У него есть невидимая подружка, которая не прочь иногда поболтать, — вошедший следом Снегирь бросил на стол два довольно увесистых мешка. Один из них был немного поменьше, зато второй был размером с приличную барсетку, туго набитую ко всему прочему деньгами. — Спораны и горох. — Пояснил Снегирь. — И вот, мне удалось найти вот это, — на стол легли пять черных жемчужин.

— Здорово, — одобрительно кивнул Грубер и едва не подавился, потому что в это время старательно набивал себя едой, запивая живчиком. В госпитале ему объяснили, в каких ситуациях живчик сложно передозировать. Его случай попадал в рамки тех ситуаций. — А в том элитнике что было?

— Которого ты угандошил? — Снегирь взял кусочек колбасы и принялся жевать. — Понятия не имею. Там мало что осталось. А ты находился в таком состоянии, что каждая минута промедления могла стать критичной. Поэтому я выгнал Радистку из-за руля, куда она забралась, не послушавшись нас с тобой, и направился прямиком в этот городок, даже не собрав урожай со своих лотерейщиков. К счастью вояки здесь накрошили достаточно экземпляров, было чем поживиться.

— Уф, не лезет больше, — прервал его Грубер, похлопав себя по плотному животу. — Я, конечно, сомневаюсь, что мне можно было столько жрать, но остановиться я не мог. Может, покажите мне, где мы окопались, я хоть растрясусь немного.

Снегирь кивнул и картинно указал рукой на дверь.

Они вышли из комнаты, и оказались в просторном коридоре с белыми стенами, лишенными каких-либо украшений. Грубер вертел головой пытаясь все внимательно осмотреть. Больше всего это здание напоминало общежитие. Максимально комфортное общежитие, в котором в каждой комнате присутствовала такая роскошь как отдельный санузел.

В конце коридора находилась дверь, которая вела на что-то вроде плаца. А вот дальше располагались тяжелые орудия, установленные на лафеты, и орудия помельче калибром с автоматическим режимом ведения огня.

— Здесь расположение чем-то средневековые замки напоминает, — Снегирь махнул рукой в направлении орудий. — Вот это внутренний двор, а есть еще наружное кольцо, которое соединено с внутренним двором только вон теми воротами, — ворота располагались за орудиями. — Есть еще и наружные ворота, с КПП и всеми полагающимися атрибутами. Джип пришлось оставить в наружном кольце, он не пролазил в эти ворота. Вообще, оборону здесь можно держать столько, насколько тебе хватит патронов, а патронов, уж поверь мне, хватит с избытком.

Грубер подошел к одному из тяжелых пулеметов. Вокруг него был насыпан ковер из стрелянных гильз, многие из которых были забрызганы кровью. Чем-то это напоминало город-призрак, вот только в том городе не было столь достоверных признаков смерти как присутствующая здесь кровь.

— А где тела зараженных? — спросил Грубер втягивая носом воздух, пропитанный запахом пороха, крови и чего-то кислого.

— Я их вытащил в наружный круг, — Снегирь провел рукой по стволу пулемета. — Думаю эту малышку с собой прихватить.

— Так прихвати, — пожал плечами Грубер. — Слушай, что за кислятиной здесь воняет?

— Какой кислятиной, не было здесь никакого запаха кисл... — Снегирь не договорил, он повернулся к Груберу и закончил совсем не так, как планировал еще две секунды назад. — Кисляк пошел. Надо валить отсюда!

Грубер словно забыл, что совсем недавно был смертельно ранен. Он побежал обратно в общежитие так быстро, как еще не бегал никогда в своей жизни. Заскочив в комнату, он схватил свой рюкзак и принялся запихивать в него вещи, которые было необходимо забрать отсюда — его хирургический набор, аптечку, мешки со споранами и горохом. Жемчуг он просто смахнул со стола в карман и крикнул Радистке.

— Быстро, уходим отсюда!

— Что случилось? — Радистка сидела в том кресле, куда усадила Грубера после душа.

— Перезагрузка, вот что случилось. Быстро, шевелись, — подгонял ее Грубер. — Тебе есть что отсюда забрать? — Радистка покачала головой, и Грубер схватил ее за руку и потащил к выходу.

Снегирь все же засунул пулемет в багажник джипа. За то время, пока Грубер собирался, он умудрился еще и приличный запас патронов в машину перетаскать. Он уже сидел за рулем, а джип гудел, подгоняя пассажиров. Грубер искоса посмотрел на тела зараженных, сваленных в большую кучу, но ничего не сказал. Очень скоро здесь ничего этого не будет. Они запрыгивали в машину буквально на ходу. Когда Грубер захлопнул дверь, Снегирь вжал газ в пол, и они понеслись к выезду из этого кластера.

Как назло, воинская часть располагалась не на окраине, как это бывало традиционно, а практически в центре города. Снегирю предстояла непростая задача: он должен был не просто их вывезти до того, как кластер начнет перезагружаться, а сделать это желательно с противоположной стороны от того места, через который они попали в кластер.

Машина пронеслась по центральной площади, когда Грубер вскрикнул от боли и сжал голову руками.

— Снегирь, здесь, кажется, невдалеке элита, — простонал Грубер, вытирая ладонью потекшую из носа кровь.

— Да что ты говоришь? И как это я не догадался-то? — зло бросил Снегирь.

Грубер, с трудом сосредоточившись, проследил за взглядом друга. Снегирь все чаще и чаще бросал взгляды в зеркало заднего вида, нежели смотрел на дорогу.

— Да что же это такое? Уже не в первый раз под перезагрузку попадаем, — процедил Снегирь, увеличивая скорость.

— Вот только еще ни разу не попадали в самый центр перезагружающегося кластера, — Грубер оглянулся назад и стиснул зубы, Снегирь, оказывается, видел элитника, который очень целенаправленно гнался за ними. Этот был немного меньше, чем тот, который ранил Грубера, но легче от этого почему-то не становилось. Да еще и головная боль, которая, похоже, собиралась затмить сейчас все собой, только усилилась. Грубер попытался сосредоточиться. — Зина, помоги мне, пожалуйста, — простонал он. — Что мне сделать, чтобы перенаправить сигнал, который все болевые рецепторы, которые у меня есть, возбуждает, куда-нибудь в другую часть моего организма?