— Так говорят в Талассе.
У меня сразу возникает ряд вопросов. К примеру, насколько от любви должны повредиться извилины, чтобы мужчина добровольно сказал подобное таласской госпоже, и что она потом с ним сделает?
Только Медиф больше не хочет ничего обсуждать, а через полминуты я и всё забываю, уплывая на волнах наслаждения.
Потом нам и вовсе не до разговоров. После душа, по мере того, как в нём успокаивается гормональная буря, мой счастливый организм вспоминает, что, вообще-то, очень устал и требует отдыха, так что мы ложимся спать, даже не дождавшись возвращения Лена. Я только проверяю новенькое кольцо-артефакт, сохраняющее безмятежную прозрачность, и отключаюсь.
Сегодняшнее «кино» — сплошной поток бурлящей злости. Нет, я помню, конечно, как страшно Рраяр побелел от ярости, узнав, что его «передарили», но то что было заметно снаружи — лишь тень по сравнению с кипевшим внутри.
Как только он удержался? Теперь-то я точно знаю: притащив меня в храм, джарой собирался решить проблему радикально — немедленно связать нас самыми сильными и нерушимыми клятвами, обезопасив от любого магического воздействия. Это, возможно, даже перекрыло бы действие данной мной клятвы, а если и нет, то сильно её ослабило. Единственный минус — так было нечестно. И всё. Как бы Рраяр не бесился и не уговаривал себя, никакая выгода и угроза грядущих проблем не смогли перевесить убеждения, что брак нельзя строить на обмане и принуждении. _Ч_и_тай на К_ни_го_ед_._нет_ Трудности, в конце концов, пройдут и забудутся, а вот семья — навсегда.
Надо будет завтра поблагодарить его за чудеса выдержки. Или лучше пока не напоминать, чтоб настроение не портить?
— Спи, Дари, спи… — бормочет мне на ухо Аллеон и обнимает, прижимая спиной к себе. — Вертишься, как на сковородке…
Полусонно отметив, что оба моих мужа рядом, а значит, всё хорошо, успокоено засыпаю до самого утра.
Шевеление под боком очень осторожное, но я всё равно замечаю и, ещё не открывая глаз, потягиваюсь, наслаждаясь лёгкостью в теле. Наконец-то выспалась!
— Разбудил, — с сожалением вздыхает Медиф и, наклонившись, целует меня в уголок рта. — Доброе утро, Дари.
Он выглядит таким умиротворённо-домашним и родным, что нельзя не улыбнуться.
За окном ещё раннее утро, солнце едва встало. Но в спальне мы уже остались одни.
— Где Лен?
Неужели снова уехал работать?
— Внизу, с Рраяром и Сиором. Ничего не случилось, они просто разговаривают. Эшер, похоже, до сих пор спит.
— Тогда ладно.
Поддавшись отличному настроению, бодро вскакиваю с кровати, звонко целую приятно удивлённого инкуба в щёку, проказливо ерошу его причёсанные волосы и, напевая, убегаю в ванную.
Сегодня будет особенный день.
Умывшись и наплескавшись, приступаю к выбору платья. Хочется выглядеть красиво и в то же время чуточку провокационно — для Сиора. Пусть не думает, что вчерашний поцелуй заставит меня отказаться от нашего противостояния!
Всей кожей ощутив чужой взгляд, оборачиваюсь. В дверях, прислонившись к косяку, стоит Медиф и любуется тем, чего почти не скрывает маленький шёлковый халатик.
— Иди сюда! — зову воодушевлённо, обрадовавшись его появлению. — Вот это или это, как думаешь?
Одно — фиолетовое с вырезом-лодочкой, белым поясом и кружевной вставкой, а другое — вишнёвое с чёрной шнуровкой на спине.
Его губы трогает лукавая улыбка.
— Это, — говорит уверенно, забирая у меня второй вариант, а первый возвращает на место. — Кого именно ты собралась соблазнять? Вампира?
Оценив спокойный, даже чуть насмешливый тон, киваю:
— У нас соревнование. Я хочу выиграть.
Инкуб хмыкает и приступает к делу.
Наверное, только ему по силам соблазнить не раздевая, а, наоборот, одевая. Пока застёгивает спрятанную сбоку молнию и затягивает декоративную шнуровку, его пальцы, будто случайно, поглаживают, дразнят, касаются, и я с трудом дожидаюсь возможности развернуться и поцеловать, наконец, этого искусителя.
Причёской тоже занимается он. Что-то заплетает, начёсывает, закрепляет, и в результате получается элегантный пучок из кос с парой выпущенных у лица прядей.
— Медиф! — восторгаюсь, разглядывая своё отражение. — Я всегда знала, что ты настоящее сокровище!
— Это не трудно… — улыбается он смущённо и тут же устремляет на меня взгляд: — У тебя очень красивые волосы. А ещё ты жмуришься, когда я их перебираю. Очень смешно и мило.
Даже не пытаясь изобразить, что дуюсь, целую с готовностью подставленные губы, и мы спускаемся к остальным, в столовую.
У двери, в шаге от цели, я вдруг цепенею. Просто не могу взять и повернуть ручку. Не могу! Кажется, если я до неё дотронусь, случится что-то плохое, непоправимое…
— Дари?
Полный недоумения и беспокойства голос Медифа заставляет меня очнуться.
Мало того, что дара лишилась, так теперь ещё и фобию заработаю? Ну нет!
— Задумалась, — объясняю с улыбкой, старательно вытряхивая из головы мрачные мысли, и вхожу, наконец, в распахнутую инкубом дверь.
Мужчины, склонив разноцветные головы над одной папкой с бумагами, бурно обсуждают какие-то несоответствия в датах. Но на наше появление отвлекаются.
Как они смотрят!.. Аллеон — с любовью и уверенностью. Рраяр — удивлённо и восхищённо, сразу видно — не ожидал. А от пристально-невыносимого и вместе с тем необъяснимым образом притягательного взгляда Сиора дыхание прерывается и колени слабеют.
Медиф — ты волшебник! Эффект потрясающий!
Только как бы меня прямо сейчас за это волшебство не покусали…
— Да-а-ар-р-рисса… — мягко-мягко, обволакивающе мурлычет вампир, забыв про документы и перетекая в вертикальное положение.
Я едва не вздрагиваю от разбежавшихся по плечам мурашек, азарта и сладкого волнения, мгновенно пронзившего всё тело.
Нужно собраться! С каких пор перед ним я чувствую себя птичкой в кошачьих лапах? Любимой и счастливой птичкой, которую держат очень бережно, но в любой момент могут съесть.
Сиор уже начал красться в мою сторону. Чтобы не стоять, дожидаясь его следующего хода, заставляю себя пойти навстречу. Стараюсь спокойно, но сердце в груди так и трепещет от предвкушения.
— Доброе утро! — улыбаюсь приветливо.
Поравнявшись с ним, едва-едва касаюсь щеки поцелуем. Заглядываю в гипнотически-притягательные глаза и замираю, стремительно падая в бездонную черноту зрачков.
За мгновение до того, как он, очнувшись, поймал бы меня в объятия, из которых самой ни за что не выбраться, я успеваю упорхнуть к Аллеону.
Сиор оборачивается, натыкается взглядом на шнуровку и, готова поклясться, с удовольствием мысленно её распускает.
И без того солнечное настроение становится только лучше.
— Доброе утро! — шепчу, вкусно поцеловав Лена в губы.
— Доброе, — улыбается он. — Похоже, надо чаще давать тебе выспаться.
Рассмеявшись, оборачиваюсь к Рраяру, который, как ни странно, пока не сказал ни слова. Испытующе взглянув на его непроницаемое лицо, осторожно присаживаюсь на жениховы колени. Мы так ещё не делали, но ничего страшного же?
Тёмно-рыжая бровь слегка изгибается, но в качестве поддержки и поощрения джарой обнимает меня за талию.
Тихонько глажу его по выступающей скуле.
— Доброе утро, Рраяр.
Он ведь чувствует, сколько любви я вложила в эти слова? Должен чувствовать.
Объятие становится теснее, напоминая, что кое-кого незаслуженно обделили поцелуем, и я охотно прижимаюсь ближе, чтобы это исправить.
Пользуясь тем, что меня не прогоняют, с интересом рассматриваю плотно исписанный лист.
— Это по поводу твоего ночного вызова, Лен?
— Да. Мой кабинет чуть не сожгли. Скорее всего, это из-за родственников нисса Алкмаха, но мы собираем все сведения. И я уже попросил Сиора о фамильярах.
Всё настолько серьёзно?
— Думаешь, кто-то может проникнуть к нам в дом?
— Нет, — Рраяр успокаивающе проводит ладонью у меня по спине. — Я проверил охранные заклинания и добавил парочку от себя. Здесь безопасно.
